-  А-а? Давай-давай, мой к-кролик… А-а, а-а!..
    Неведомая сила подбросила Пискинда на пружинной кровати. Казалось, нечто страшное ритмично клубилось над головой.
    -  Анастасия? – почему-то просипел он.
    -  Анорексия! – приглушённо воскликнул грубый мужской голос.
    Дрожащими руками Пискинд ощупал постель под одеялом и убедился, что жены рядом с ним нет. С вечера лежала здесь, с краю, и вот – на тебе… Нормально?
    -  Ха-ха-ха!.. – брызнул в уши призывный женский смех.
    -  О-го-го!.. – прозвучало в ответ.
    Как зачастую случалось в минуты эмоциональных переживаний, на Пискинда напала безудержная икота, справиться с которой традиционными народными средствами не удавалось никогда. Поэтому ему пришлось раскачаться из стороны в сторону, чтобы стукнуться изо всей силы об стену лбом. Возможно, это кому-то покажется странным, но на самом деле, ещё ни один человек на свете не продолжил икать после сильного удара по голове. Помогло, икота прекратилась, потусторонние звуки затихли. Тем не менее, он изогнулся навзничь и, для верности, ещё разок хорошенько приложился затылком. Из-за стены ответили двумя глухими ударами. Сознание стало понемногу проясняться.
Пискинд зажёг настольную лампу, машинально взял со столика газету, купленную им в субботу по просьбе жены, и раскрыл наугад. Сразу же привлёк внимание заголовок: «Почему плачет чихуахуа». Интересно… «Здравствуйте, дорогая редакция. Помогите! У меня щенок чихуахуа, у него постоянно слезятся и чешутся глазки, и он часто чешет лапкой мордочку. Кормлю его рисом, гречкой, овсянкой, курицей, но мальчик чешет…» Нет, чушь какая-то… Так, страница объявлений. «Отдам пианино Октябрь нуждающимся. 7-ой этаж. Состояние удовлетворительное. Самовывоз». Хорошо. «Кредит за час без поручителей!». Берите сами. «Картины для интерьера. Актуальное искусство в ассортименте, недорого». И со вкусом, идиоты. Внезапно взгляд споткнулся на текстах, небрежно обведённых красным фломастером. «Традиционное цыганское приворотное зелье. От фирмы». «Похудение за один сеанс. Космические технологии».  «Избавлю милых дам от менструальных циклов! Гарантия один год».
    Подозрительный муж задумался и вспомнил, что в последний раз видел жену Анастасию в начале первого ночи с этой самой газетой и фломастером в руках. Где же тот фломастер? Ну, конечно же! – лежит на краешке стола… Какого цвета? Ну, точно! - красного… А где жена? Куда подевалась жена?! Пискинд вскочил с кровати и тщательно обыскал квартиру. Все деньги и вещи оказались на месте, жена же бесследно исчезла. Это как нужно  понимать?! После стольких лет (сколько? – семь?) совместной жизни, бок обок, элементарная вежливость уже не требуется? Предупреждать мужа о необходимости отлучиться по нужде уже не обязательно? Что за дела? Положим, семь лет это кризисный возраст для любого брака. Но вовсе необязательно следовать общепринятым стереотипам, верно? В задумчивости он сложил руки на груди и стал смотреть за окно.
    Прямо за освещённой мертвенно-синим светом фонарей асфальтированной дорогой простиралось чёрное пространство обширного лесопарка. Малевич? Показалось, будто бы силы зла густо роятся там, в непостижимости мрака. Внезапно ему вообразилось, будто сонмы мертвецов остекленевшими глазами смотрят на него. Звёзды, звёзды в безлунную ночь. Как тогда, в Коктебеле. Мысли в голове снова перепутались, смешались подобно чёрно-белым шарам в лототроне. Неожиданно один белый шар вывалился наружу и завертелся волчком. О, очевидность!.. где трусы? И тогда Пискинда осенило – да разве ж выходят женщины из дома без трусов? Нет, порядочная женщина всегда выходит в белье. Пискинд молниеносным движением отшвырнул подушку подальше и… застыл в изумлении. Вот они, жёнины трусы, здесь, на своём обычном месте. Ничего такого. Он положил на них влажную от волнения ладонь – розовые, ажурные, гипюровые – и крепко-накрепко сжал материю в кулаке, так, что вены вздулись и потекли ручейками промеж бугорков напружинившихся мышц. Его давно раздражала отвратительная привычка Анастасии прятать трусы на ночь под его подушку. Невыносимо! Почему он должен спать головою на чьих-то несвежих трусах, а? почему не класть трусы под свою подушку, а? Просто невыносимо!
А горькие слёзы отчаяния уже навернулись ему на глаза, горло предательски перехватило, уды тела обмякли. В чём он мог провиниться пред женщиной, супругой? Возможно, ей чего-то не доставало? – так, вроде, нет, не жаловалась. Анастасия! Настенька, отзовись, где ты, милая моя?.. Пискинд в изнеможении рухнул лицом прямо на холодную половину кровати и зарыдал громко, более не сдерживая себя. Не сразу, но постепенно он всё же поуспокоился и, в конце концов, забылся зыбким сном до рассвета. Жаль, что мало ещё встречается на свете мужчин, любящих поплакать, ценящих целебную силу слёз! По этой причине мужчины массово страдают от заболеваний сердца, желудка и пищеварительного тракта. То есть, не берегут себя.
    Утро обещало выдастся бесподобным. Перистые облака испещрили небо загадочными иероглифами. Загоризонтное Солнце, изготовившееся сигануть ввысь, полоснуло Восток кровавой охрой. Пробуждающийся Пискиндов организм ломался, распадался на суставные части; в черепной коробке происходило болезненное шевеление мозгов. Однако, как любили говаривать французы вплоть до Великой Французской Революции – правила придуманы не нами, правила придуманы для нас. Да-да, будучи истовым спортсменом любителем, он ежедневно, независимо от состояния погоды и здоровья, бегал по утрам в различных лесопарках страны.  Шесть лет, два месяца и одиннадцать дней тому, как он побежал. Отчего среднестатистическому человеку приходит в голову подобная блажь – неизвестно. Некоторым, чтоб понять смысл своих же поступков, не хватает даже времени жизни. Но, рано или поздно, смыслы раскрываются всем во всём.
Итак, надев поношенный спортивный костюм с надписью «Россия» на спине и стоптанные кроссовки «Адидас», Пискинд с предосторожностями выглянул за дверь квартиры. Чисто, грозит ли засада? Выходя из дому на пробежку, он всякий раз опасался встретить в подъезде соседку Ираиду Львовну, пышнотелую красотку пятидесяти лет отроду. Та взяла моду выносить мусор на помойку именно в это время и притом постоянно норовила зажать его в углу своим монументальным бюстом. А, если ему удавалось вырваться и улизнуть, вслед слышались как бы с горечью брошенные некрасивые слова – «импотент недоделанный». Ужасная женщина и… соседка! Впрочем, сегодня обошлось благополучно, однако вдохнуть полной грудью бодрящего воздуху Пискинд решился, лишь отбежав на порядочное расстояние от дома. Первые километры дались тяжело. Как говорится, приходилось заставлять себя бежать через «не могу». Кто не знает, в беге, прежде всего, важно выдерживать темп. К здоровому образу жизни приводит размеренный темп, а вовсе не килокалории, потраченные в процессе физической работы. Неправильный темп бега, в итоге, приводит человека к могилке. Так и случилось.
    Наш бегун продвигался по главной аллее лесопарка, когда вдали заприметил фигуру собаковода с крупной собачкой без намордника. Не имея намерения даже случайным образом потревожить гулявших в уединении человека и животное, Пискинд, не мешкая, решил обогнуть их лесными зарослями по широкой дуге. Продираясь сквозь дебри по пересечённой обрывистыми оврагами местности, он, естественно, сбил дыхание и потерял ориентацию в пространстве. Природа вокруг выглядела враждебной. Кроны столетних осин трепал порывистый ветер. Издали доносились странные воющие звуки, производимые то ли волчьей стаей, то ли гудком пригородной электрички. Колючие кустарники исцарапали в кровь, изодрали одежду в клочья. Наконец, до спортсмена дошло, что ползти на четвереньках гораздо удобнее, нежели передвигаться ногами. И в этот момент на его бренном пути попалась свежезарытая прямоугольная яма. Подчинившись необъяснимому душевному порыву, Пискинд принялся раскапывать землю голыми руками. Действительно, предчувствие не обмануло: вскоре его пальцы ощутили загробный хлад обнажённого трупа. Тут небо внезапно обрушилось, и возопил он страшным голосом: „Настенька моя! Анастасия!..” Затем вселенная померкла прямо у него на глазах.
    Долго ли пролежал бедолага на сырой земле возле разверзнутой могилы – в точности не ведомо сие. Ну, сколько-то пролежал, и вдруг слышит разговор, доносящийся до него как бы через ватную завесу.
    -  Кричал он, горемычный, страшно кричал, о-ёй! Сдаётся мне, звал кого-то. А я тут неподалёку с собачкой прогуливался.
    -  С каких это пор у нас цыгане с собачками в лесопарках гуляют?
    -  Так ведь я не простой цыган. На самом деле, я менеджер одной небольшой, но очень престижной фирмы.
    -  Ну, это всё объясняет, конечно. И чем же занимается твоя фирма, случайно, не воздухом ли торгует?
    -  Бессмертием. Не нужно над этим смеяться, прошу вас. Вот визитка, вот удостоверение личности, будьте любезны взглянуть…
    -  Подозрительный ты какой-то цыган, не нормальный. Да и собачка твоя в общественном месте гуляет без намордника. Непорядок.
    -  Собачка в наморднике, не сомневайтесь, всё по закону. Вот справки о прививках, пожалуйста, убедитесь…
    -  И правда, в наморднике… когда успел? Ну, ты, цыган, ловкач!
    -  Обращайтесь в любое время, гражданин начальник, всегда будем рады предложить такому клиенту лучшее.
    -  Кого же этот звал, не расслышал?
    -  Может и расслышал, но не могу быть абсолютно уверен. Анорексию, вроде бы, звал. Не знаю кто это…
    После этих слов ватная завеса как бы свалилась на Пискинда, придушила и погребла от мира. В следующий раз ему довелось придти в чувство от боли в застуженных почках. Он с трудом размежил веки и обнаружил себя в компании с неприятным мужиком предпенсионного возраста.
    -  Значит, ты просто бежал в лесопарке и никаких подростков в глаза не видел. Так?
    -  Да, разумеется.
    -  Допустим, что я тебе поверил. Ладно. Что ты делал в лесопарке в шестом часу утра?
    -  Бежал.
-  Так просто – бежал и всё?
-  Бежал, да, но я не лось, чтобы бегать бездумно. Тогда я думал о жене. У меня, между прочим, тою ночью жена исчезла бесследно.
    -  Искал жену в лесопарке?
    -  Нет, не искал. Но нашёл, благодаря интуиции.
    -  Угу, нашёл. Нашёл несовершеннолетнего Петра Кострова, после чего поигрался с ним и зверски убил. Так? О чём свидетельствуют отпечатки пальцев и потожировые следы на теле жертвы. Вот данные экспертизы. Вот фото следов от обуви. Улики неопровержимые, сидеть тебе, друг ситцевый, не пересидеть! Ну, как считаешь, будем оформлять чистосердечное признание?
    -  Чистосердечное? Хорошо, пишите. Да, я не отрицаю своей вины: это я убил свою жену. Вы понимаете, о чём я?
    -  Понимаю. Признаёшь, что убил жену?
-  Да. Это я сказал Настеньке, что запасов жира ей хватит до весны, и тогда она совсем перестала питаться. Она любила меня и хотела выглядеть прилично. Как я мог? А потом пришла Анорексия… да, я вполне осознаю свою вину.
    -  Минуточку, - остановил мужик Пискинда, - дойдёт черёд и до этих гражданок. Будем признаваться по порядку, по форме то есть. Фамилия…
    -  Пискин.. д… д.
    -  Пискинд, - записал мужик в протокол и ухмыльнулся. - Странная какая-то у тебя фамилия.
    -  Что такого? – возмутился Пискинд. – Зискинд не странная фамилия, Нуланд не странная, а моя странная?
    -  Да нет, ничего, - смутился мужик, - просто, тут ребята прикалываются. А я – ничего. Бывает, что. У меня вот тоже фамилия – Быков, и что? И ничего.
    -  Нормальная у меня фамилия, - настаивал Пискинд, - нормальная, ясно?! Происходит от глагола «писать». Наш предок писарем был у запорожских казаков, письма писал турецким султанам. От него Пискины пошли. У меня все Пискины; папа Пискин, и мама тоже Пискина.
    -  А Пискинд от кого пошёл, от сосенда?
    -  Глупости не говорите. Это оттого получилось, что я раньше заикался от волнения. Когда делопроизводитель в паспорт данные вписывал, я хотел продиктовать – Пискин Дмитрий Олегович. А смог сказать лишь – Пискин…д…д… Так и записали. Со временем привык. Кстати, с той поры заикаться прекратил, совершенно излечился.
    -  Повезло, - посочувствовал мужик. – Ну да ладно, вернёмся к нашему несовершеннолетнему Кострову.
    Пискинда будто электротоком ударило. Он крепко задумался о Кострове, несчастном мальчике; взгляд сделался мечтательным и медленно померк. Наверное, у него на нервной почве так происходило. С виду, вроде нормальный человек, даже не подумаешь о подвохе – и передвигается самостоятельно, и рассудительный, на вопросы внятно отвечает, только какой-то отстранённый от действительности, как бы лунатиком блуждает во сне. Причём, судя по всему, болезненное состояние у него стремительно прогрессировало, ибо кратковременные вспышки сознания случались всё реже и реже. Например, однажды Пискинд пришёл в себя на судебном заседании, в момент оглашения ему обвинительного приговора. Бедняга внезапно взволновался, вскочил, пытался неистово возражать, угрожающе размахивая руками, но конвоиры насильно усадили подсудимого на место. И больше не возражал, расхотелось. Очевидно, неизвестная хворь уже выела его изнутри. Худой он стал как скелетик, и кашлял; к чему там насилие-то было применять? Ещё рассказывали, как Пискинд отметился в общей камере пересыльной тюрьмы, где в вежливой форме сделал ребятам замечание о том, что неприлично курить в помещении, в котором спят другие люди.
    Не знаю. Быть может, это счастье такое особенное выпадает человеку – убежать от жестокого нашего мира в нечто сугубо своё, отвлечённое. С другой стороны – пребывать сколько-то времени в прекрасной иллюзии, и вдруг очнуться возле вонючей параши… ведь это ужасно! И где очнётся Пискинд в очередной раз? Если честно, я даже знать этого не желаю, ну его. Тут и для своих скелетов шкафы некуда ставить.