Звонок будильника оборвал сон и отправил меня в душ. Брррррррр. Всегда негативно относился к пробуждению с помощью всяких левых девайсов, будь то; будильник, телефон, малолетки, орущие под окнами или сосед, вечно врубающий музло на весь волюм. Но сегодня другое дело, сегодня праздник. Сегодня выезд!

Душ смывает  физические останки сна. В голове – же полный тупняк. Следствие тяжелой ночной смены. Так бывает, всё вроде, делаешь как надо, но какие – то, не зависящие от тебя траблы не дают пройти смене спокойно. Тут главное не дергаться, просто делать свое дело, свято веря, что в восемь утра пиздец закончится, и ты похуячишь домой, имея в табели два кола.

Делаю воду то холоднее, то горячее, пытаюсь прояснить голову. Дня три – четыре назад, на сайте ПБК ЦСКА увидел объяву о выезде в Казань. Охуенная новость определяет мои выходные. Созвонился с сыном, который учится в Москве:
- Погнали? Будет твой первый выезд за Клуб!
- Погнали, - отвечает, - а что там, как? Где ночевать, что делать?
- Решим, не бзди!
- Договорились, как всё определится, позвони, забьемся.
Остальное – дело техники. Оставил заявку на сайте, созвонился с болелами. Отличная компания подбирается: старичье – Злобин, Валера, Че, Мокрый. Вменяемый молодняк: Ильюха, Ярик, Артемий. С этими можно и бухнуть спокойно и побеседовать. А главное, знаешь, что ни у кого из них не возникнет желания покосорезить и, как следствие, вместо матча, провести охуительные выходные в местном околотке.

Вылез из душа, заварил кофе. Пока кофе остывал, собрал вещи; носки на смену, планшет, майки клуба. У сына двадцать пятый номер, у меня майка Сашки Кауна, которую он мне лично подарил. Отличный, жесткий, умный игрок. В жизни – стеснительный, добрый парень. Помню, когда он появился в Клубе, мы, прихуев от его игры, не могли понять, зачем нам такой центр. Ни понимания игры, ни техники, вообще ни о чем! Но любовь к игре, терпение и трудолюбие сделали из Сашки лучшего, на мой взгляд, центрового, играющего в Европе.

Теплый кофе хорош тем, что его можно пить быстро, не люблю рассиживаться перед  дорогой, одновременно гуглю «собаку» на Москву. Так, сейчас четыре часа дня, басы от станции Новогиреево отправляются в одиннадцать вечера. От Киевского до Новогиреево примерно минут сорок, «собака» до Москвы около двух часов, заскочить в лабаз, затариться в дорогу синькой…Нормально, времени достаточно. Если минут через двадцать выйти из дома, то не торопясь можно успеть всё.

Звоню сыну, забиваемся за час до отхода басов. Кофе разогнал тропку фена, поднятую мной сразу после душа. Голова прояснилась, ноги побежали. По дороге заскакиваю в магазин, покупаю сигареты и чеку коньяка. В «собаке» не торопясь буду греть себя, почитывая Сергея Белова, Великого баскетболиста, написавшего потрясающую книгу о себе, о баскетболе, о нравах того времени.

Купил билет на «собаку», я уже не в том возрасте, что бы бегать от контролеров, закурил. Звонок, бля, ну кто там ещё?
Просят выйти на работу. Жалостливо, заискивающе. На хуй! Отвечаю, что я уже на пути в Казань, посему вежливо прошу позабыть обо мне на ближайшие три дня. На платформе зябко. Потряхивает. То ли от фена, то ли от непогоды.  Февраль, вроде как уже, сдавший свои полномочия марту, решил на последок взбрыкнуть, заебенив в лица прохожих резкий ветер, мелкий снег и дождь. Бля, жуткая поебень. На загородной платформе всё это выглядит особенно цинично. Достаю коньяк, отхлебываю, грызу шоколадку. До «собаки» ещё минут пятнадцать. Закуриваю. Теплеет.

Электричка появилась как всегда неожиданно, разорвав пронзительным гудком пелену говна, сыплющегося с неба, и выдернув меня из задумчивости. Иду по вагонам, выбирая тот, что потеплее и где поменьше людей. Нахожу, то, что мне нужно, присаживаюсь. Огляделся. Впереди молодая пара, девка с плохо прокрашенными волосам и парень лоховатого вида. Слева, через проход, прыщавый студент надрачивает клавиатуру на ноуте. Наверняка играет, хотя, видимо по привычке, делает серьезный ебальник. Мой сын так поступает, когда хочет сделать вид, что пишет важнейший реферат, а сам оголтело рвет какого – нибудь монстра в какой – нибудь сомнительной бродилке – стрелялке. Отлично! Ни занудных старушек, ни ебанутых детей. То, что надо! Прикладываюсь к коньяку, открываю книгу на планшете, красота!

Какой – то движняк слева нарушает мою идиллию. К прыщавому подсели два бычка и что – то качают. Типичные твари. Один постарше, угреватое, небритое еблище, рассеченная губа, гнилые зубы. Второй похож на своего подельника, только косит как вьетнамский снайпер, хуй поймешь, куда он смотрит. Может даже братья. Прыщавый вяло мямлит какую – то лабуду и косится по сторонам в надежде на помощь. Бля, вот нахуй мне эти качели? Но убираю планшет в сумку и направляюсь в сторону кипиша. Ненавижу быдляк, да и прыщавый очень напоминает сына. Урла совсем прихуела, гопстопит в наглую.
- Привет парни, что за гавнотерки?
- Да нормально всё, встретили вот корешка, он нам должен. Скрывался, но мы нашли. Ты, дядя, не парься, сиди, читай, мы никому не мешаем, и ты нам не мешай, - отвечает тот, что постарше, обдавая меня жутким шмурдяком. Бля, что за хуйню они пьют? Стекломой? А закусывают, поди, своими – же носками.

- Да ничего я им не должен, я их вообще не знаю, - проблеял терпила.
- Пойдем, покурим, - говорю я старшему, -  а корефан твой здесь посидит, прыщавого покараулит.
- Пошли, - осклабился бычара.
Встаю и первым шагаю в тамбур. Захожу.
- Дверь закрой, - туебень повелся, разведя за спиной руки, в попытке задвинуть двери тамбура. Раскрылся. Правый боковой с разворота бросает его в сторону, левый снизу опрокидывает на сраку. Наклоняюсь и вгоняю всю злость на быдляк правыми прямыми. Бью жестко, со всей пролетарской ненавистью. Разбиваю руку. Размазываю свою и его кровь по не бритому еблищу этой мрази. Боковым зрением замечаю, что младший, оставив студента, направляется в тамбур. Пинаю с ноги и отпускаю обмякшую тушку. Молодой, раздвигает двери, полностью раскрывшись. Они, бля, что, в одной школе для дегенератов учились? Правый прямой в бороду отбрасывает придурка в вагон, резко прыгаю за ним, настигаю, тащу в тамбур, попутно замечая, что народец в вагоне начал не здоровую суету. Пробиваю двойку, левый в висок, правый в челюсть. Выбиваю костяшки на уже разбитой правой руке. Практики давно не было. Электричка сбавляет ход. Станция Башкино.

- Вам выходить, - громко, чтоб быстрее дошло ору на второго.
Тот подхватывает другана и вываливается на платформу. Для ускорения получает от меня жесткий пинок. Возвращаюсь в вагон, громко шепчу студенту, чтобы сваливал отсюда, хватаю свою сумку и дергаю по составу. Проводить выходные в ментовке, объясняя очевидное, не входит в мои планы. Я еду на выезд. С сыном. И этим всё сказано. Остановился через несколько вагонов. Рука болит и кровоточит. Влажными салфетками обтираю руки, пытаясь остановить кровь, оглядываюсь, закуриваю. Странно, но особого тремора, который накатывает после драки не чувствую, видимо возраст уже не тот. Не те эмоции. Допиваю коньяк.  Наушниками отгораживаюсь от реальности, включаю музяку.

Москва, Киевский вокзал. Руки в карманах, быстрым шагом продираюсь сквозь толпу. Метро, в вагоне выдыхаю и расслабляюсь окончательно. В наушниках Егор Летов вещает мне, что всё идет по плану. Действительно, всё идет по плану!

В Новогиреево сракля. Под ногами хлюпает типичная московская зима. До встречи с сыном есть ещё время. Забегаю в БигМачку. Жрать не хочу, но это реально самый близкий и теплый туалет. Мою руки, больно сука, выбил два пальца и содрал кожу. Ничего, заживет.

В магазине покупаю две бутылки коньяка, закуски, дорога дальняя, а меня начинает потряхивать. Напоминает о себе фен, да и промозглость дает о себе знать. Захожу за магазин и вливаю в себя грамм двести коньяка. Закуриваю. Хорошо…Ветер уже не мешает, наоборот, бодрит. Через минут десять появляется сын. Здороваемся.
- Что с рукой, батя?
- Да ничего, поскользнулся, видишь что на улице творится!
- Угу, а синькой прет, так это от мороза?, - язвит отрок, - хорош бухать!
- Да всё нормально, пойдем, вон басы подъехали!
Встречаем друзей, здороваемся. Заселяемся в отдельный бас, где едут старички, девушки и адекваты, отмороженная перхоть едет в других автобусах.

Тронулись, разлили, хлопнули за встречу. Повторили. Хорошо! Добрая беседа. Воспоминания.
- Переодень носки, а то замерзнешь, выпей за Первый выезд и ложись спать, силы будут нужны для прогулок по Казани.
- Хорошо, только ты заканчивай бухать, а то войдешь в пике, всё пробухаешь, - бурчит в ответ сын.
- Договорились.
Сын выпивает и пристраивается поудобнее на сиденье. Накрывается курткой. Я поворачиваюсь к Злобину и, продолжая выпивать, беседую. Стало лучше, но треморит малость по-прежнему.

На задних сиденьях громко бухают малолетки. Толи автобус попутали, толи в других им места не хватило, но десяток неадекватных детей проникло и к нам в автобус. Через полчаса после старта детишки захотели пописать. Об этом они громко заявили водителю. В ответ им сказали, чтобы потерпели ещё часок, мы, типа, ещё не выехали даже за пределы МКАД. Детям было похуй, они хотели писать. О чем начали громко скандировать, мешая тем, кто уже готовился ко сну. Дальше понеслось по накатанному. Дети начали бегать по автобусу, скулить и мешать уже всем. Сын молча вышел в проход и, поймав одного из самых дурных, заявил ему, что, если они не угомонятся, он заставит их поссать друг дружке в карманы. Отчаянный поступок. Я знаю, о чем говорю. Пьяные малолетки очень опасны, особенно, когда их много, а тебя они не знают. Ясное дело, сын получил оборотку.
- А ты кто такой?
- Я тот, кому ты мешаешь.
- Мне похуй, на то, что я тебе мешаю, съебись на свое место и не отсвечивай.
Сын тряхнул придурка: - Ты прихуел, задрот?!
Назревала драка в автобусе. Быстренько развели бойцов, пообещав, что на стоянке они смогут выяснить отношения. Мне очень хотелось посмотреть сына в драке, но я реально понимал, что эти отморози скорее всего едут с дерьмом.
- Давай, сын, отдыхай, а на остановке я тебя толкну. Выйдешь и порешаешь все свои дела. Не ссы, прикрою.
- Не надо, сам справлюсь.
- Хорошо, отдыхай
Сын укрылся курткой, а я пошел к задним рядам. Нашел залупастого и наклонился к нему.
- Что, говно взопрело, из ушей прет?, - резкий прямой в солнышко согнул утырка в пополам. – Где дерьмо?
- В жопе, - огрызнулся еблан.
Легкий хлопок по ушам привел в чувство дурачка.
- На правой ноге
Я шустро наклонился и поднял штанину. К правой лодыжке приторочены ножны. Выдернул из них нож. Хуевый, китайский. Но в дурных руках пьяного дебила, он мог быть реально опасен.
- Сейчас остановка будет. Поссышь и уснешь. Я тебя не слышу до самой Казани. И тебя, - это я уже его соседу, всем передайте, я вам не мама, не умеете себя вести, похуячите обратно домой!

Возвратился на место, ебнул ещё стопку. Захотелось курить, да так сильно, что аж в ушах зашумело. Или это давление подскочило? Старею, нахуй такие перфомансы.

На заправке, где все культурно оправились и посмотрели драку с участием бойцов из соседнего автобуса, никаких эксцессов больше не происходило. Я проконтролировал, чтобы сын и его оппоненты не пересеклись в пространстве. Погрузились и поехали дальше. Выпили по хорошему стакану и стали готовиться ко сну. Сын, обернувшись курткой, засопел. У меня – же вообще сна ни в одном глазу. Всё что – то гонял за свое. Слишком много событий произошло за сегодняшний день.

Через проход протянулась рука с пипеткой.
- Дунь, не майся, ща попустит
- Не химия?
- Не, нормальные бошки.
Два напаса и, зубочисткой чищу девайс. Нахлобучивает очень по-доброму, проваливаешься в перину спокойствия, а мысли ровненькой строкой бегут перед глазами. Ты их читаешь, и тебя всё устраивает.

Сын крутанулся и куртка сползла. Я осторожно поправил. Спи, сынок, спи…Когда – то ты был совсем малышом, потом школьником, теперь вот, студент. Но для меня ты всегда останешься ребенком, которого надо защищать. От всего. Так уж мы, родители, устроены. Ничего не попишешь, ничего не изменишь. Да и не надо ничего менять. У каждого человека есть свой Ангел – Хранитель. Сегодня я его замещал. Ты никогда не узнаешь, что я сегодня дважды помог тебе. Пусть это будет моим секретом. Ты ведь тоже своим детям будешь помогать. И тоже им ничего не расскажешь. Так надо. Так будет…