Я начну свою историю с признания, с признания своей вины в том, что случилось, ведь сейчас мне не страшно. Месть и страх несовместимы. Всегда приходится выбирать, и если мне нужно выбрать что-то одно, то я выбираю месть. Холодную, безжалостную, жестокую, способную заполнить дыру в груди. Когда ты закрываешь глаза всего на несколько секунд, и перед тобой тут же начинают мелькать лица, родные лица, улыбающиеся тебе своими мертвецкими улыбками, тогда ты понимаешь, что вся твоя жизнь – лишь цепочка сменяющих друг друга смертей. Но вот наступает момент облегчения, когда ты больше не просыпаешься посреди ночи в ледяном поту, не вздрагиваешь от каждого телефонного звонка, не молишь Бога проявить хоть каплю милосердия и сохранить последнюю дорогую тебе жизнь. Теперь тебе не за кого молиться. И вот ты заходишь в церковь, шагаешь прямо к алтарю и не плачешь. Нет, ты не плачешь. Ему не увидеть больше твоих слёз. Ты достаёшь пистолет и простреливаешь Иисусу его позолоченную башку. Но тебе не становится легче. И ты хватаешь за грудки трясущегося от страха священника, который ещё вчера убеждал тебя «смириться под крепкую руку Божию!» и вышибаешь ему мозги. Но и это не спасает. Тогда тебе остаётся только одно  - освободить свою душу от невыносимых страданий. Ты подносишь пистолет к виску: бам! И всё кончено. А потом ты с воплем просыпаешься, оглядываешься вокруг и понимаешь, что, нет, ты ещё не в гробу. Ты хуже. Ты жив. А всё это лишь сон, потому что на самом деле ты – трусливая псина, которой никогда не хватит духу нажать на курок.
Но однажды мои молитвы, хоть и с опозданием, были услышаны. Уж не знаю, кем: Богом или Дьяволом.
Всё оказалось очень просто. Месть – это не блюдо, а целый ужин из трёх блюд. На закуску - безумный сообщник. Основным блюдом  - кипящая в венах ярость. И со всем этим немного поиграть на десерт.
Каждый, от президента до бродячего кота, наверняка слышал об этом новом ток-шоу на CBS: «Кто ты?». Оно появилось не так давно, пару месяцев назад, но уже успело пронестись какой-то волной безумия по всей стране и стать одним из самых успешных проектов телеканала. Четыре игрока. Один из них – подставной. Слабоосвещённая комната, вроде комнаты для допросов. Никакой зрительской аудитории. Никого постороннего. Вместо ведущего – зловещий компьютерный голос. Они сумели подцепить публику на крючок: страх, вот чего не хватает людям. Настоящий страх, всплеск адреналина, потные ладони – и всё это, сидя в кресле и поедая начос.
Едва ли эту игру можно назвать страшной. Не думаю, что организаторы ставили цель напугать людей, скорее, разоблачить. Но это лишь мои собственные догадки. Кто бы на них не работал, как бы они не добывали свою информацию, им удавалось сделать из каждого выпуска настоящую сенсацию. Учитель трахает студентов за хорошие оценки. Примерная жена и мать четверых детей подрабатывает в «Киска хочет поболтать». С каждым разом таких историй становилось всё больше и больше. За что я люблю это шоу? Они ведь показывают нам же нас самих: алчных, самоуверенных, аморальных ничтожеств, запутавшихся в собственной лжи. И мы смотрим, как по другую сторону экрана разоблачают других. А завтра хотим занять их место. Ещё никогда победить не было так просто: миллион долларов тому, кто скажет правду. Ещё никогда  победителей не было так мало.
Келли тоже хотела поучаствовать в этом шоу. Она переехала в Лос-Анджелес совсем недавно и вся просто искрилась надеждами и мечтами. Каждый день я ненавижу себя за то, что не вышло её остановить. Сначала родители. Они погибли много лет назад, но я до сих пор вижу перед собой их тела, такие бледные и умиротворённые, словно погружённые с глубокий сон. Их убили на веранде заднего двора. Когда они смотрели на звёзды…
С этого всё и началось. Цепочка смертей.  Келли  – последнее, что у меня оставалось. И вот ей становится не по себе. Она говорит,  что я не даю ей свободы, мешаю жить своей жизнью. И мне пришлось уступить и отпустить её. Она бредила Голливудом. Звонила и рассказывала о новых прослушиваниях, друзьях, наконец, о том, что влюбилась.  Тогда мне с трудом верилось, что всё отныне будет, как в сказке, зато дышать стало легче. Ненадолго. Келли позвонила как-то и рассказала мне всё, всё, что с ней случилось. На следующий день она бросилась под автобус.
Мне оставалось только приехать и похоронить её, в одиночестве. А после напиться, мечтая захлебнуться своим горем, в том самом баре на Sunset Blvd., где Келли провела последние часы своей жизни.
Как сейчас помню это шумную дыру с кучей едва стоящих на ногах девиц и устало улыбающимся барменом с тремя коктейлями в каждой руке. Но во всём этом странным образом чувствовалась Келли: в отвратительном баханье, зовущимся музыкой, в пьяном веселье, в приторном запахе смешавшихся женских духов. Ей всегда нравилось то, чего мне было не понять. Она словно была там, со мной, сидела рядом, потягивала кровавую Мэри и гладила меня по щеке. Но вместо неё ко мне подсел совершенно другой человек. Мужчина, приятный и одновременно отталкивающий.
Он обратился к бармену по имени и попросил плеснуть ему скотча. Затем  неожиданно заговорил со мной:
- Я уже давно не нахожу смысла в выпивке, - мурлыкающе, словно хитрый кот, начал он. Его голос показался мне не по-человечески мягким - но сегодня особый случай. Я не могу не выпить за Келли, да упокоится её душа на небесах! – он запрокинул голову и устремил взгляд куда-то в потолок, словно обращался к повисшему над ним невидимому собеседнику. А затем опрокинул залпом весь стакан, слегка поморщившись.
Его слова заставили меня вздрогнуть. Заметив, что привлёк моё мнение, он продолжил:
- Удивлены, ха? Келли ничего не рассказывала обо мне. Да и с чего бы. Она частенько сюда заходила по вечерам. Сидела одна, выпивала коктейль и уходила. Как будто это ритуал у неё был такой, понимаете? – мужчина посмотрел на меня и улыбнулся, - зато она говорила о вас. Я знал, что вы придёте. Я ждал вас.
- Зачем?  - во мне росли удивление и негодование.
- Догадываюсь, о чём вы сейчас думаете. «Что этому чокнутому нужно от меня?», - он скорчил возмущённую гримасу, - хотите честно? Я здесь, чтобы  вам помочь.
Помочь? Ха! Мне хотелось плюнуть в него – в сумасшедшего, возомнившего себя вправе вмешиваться в моё горе. Могу представить, как раскраснелось от злости моё лицо. Вероятно, он почувствовал мой гнев и тут же поспешил его остудить:
- Не спешите с выводами, - он в шутку задел мой локоть и подмигнул. Что-то внутри меня готово было взорваться, а мужчина выглядел всё увереннее, и его голос звучал всё нахальнее.
- Не хотите сыграть со мной в игру? – по-юношески живо и возбуждённо спросил он.
- Какую? – вырвалось у меня.
- О! – в его глазах вспыхнул огонь, - это именно то, что вам нужно! Называется «Отмщение»!
Его слова предназначались не мне, а моему разбитому сердцу, и они попали прямо в цель.
Он подался слегка в мою сторону и замер возле самого моего лица: его голос заструился мягко в мои уши:
- Я помогу вам отомстить за бедняжку Келли. И если вы доведёте дело до конца, то, обещаю, не потребую от вас взамен ровным счётом ничего. Но если же вы не выполните этого условия, вам придется разделить со мной вечность.
Мои глаза округлились, а грязные обвинения готовы были сорваться с языка в компании с внезапно сжавшимся кулаком, но мужчина вовремя расхохотался:
- Что за шутки! – вырвалось у меня.
- Это не шутки, не шутки, - он продолжал смеяться, и его смех медленно повергал меня ужас.
- Просто ваша реакция…это так забавно,- увидев, что мне не до смеха, мужчина притих,- ладно, дело серьёзное. Я предлагаю свою помощь только один раз, запомните!
- Зачем вы говорите мне всё это?
Он снова расслабился:
- Знаете, жизнь – странная штука. Сегодня у тебя есть всё, тебе весело, легко на душе, а завтра ты просыпаешься и начинаешь думать: это, конечно, хорошо, но неужели теперь так будет всегда? – он бросил в мою сторону вопрошающий взгляд и сразу же понял, что я в замешательстве, - ладно, проще говоря, мне скучно. Скучно и…- мужчина выдержал неловкую паузу, - одиноко. И что мы имеем? – непринуждённо оживился он, -  вы страдаете от несправедливости. Я - от одиночества. И вот я задаюсь вопросом: почему бы нам не помочь друг другу?
Одно мне стало понятно сразу: он сошёл с ума. Но потом он посмотрел на меня, улыбаясь какой-то холодной, таинственной улыбкой и что-то дрогнуло во мне, заставив позабыть об осторожности и здравом смысле и сказать ему «да».
Всё, что произошло далее, спустя три месяца после моей встречи с вампиром, я буду описывать от третьего лица, от безучастного лица. Ведь, как вы уже догадались, я и есть тот самый подставной игрок. У меня нет причин скрывать от вас своё имя. Но не в этом ли вся прелесть игры? Не для того ли вы смотрите её, открывши рот и нервно потирая взмокшие ладони? Чтобы услышать шокирующие откровения. Чтобы увидеть грязные разоблачения. Чтобы найти меня.
***
Четыре человека прибыли в большой стеклянный дом, возвышающийся на одном из Голливудских холмов, ровно к семи часам вечера в субботу. Их доставили четыре чёрных автомобиля, любезно предоставленные организаторами игры.
Через десять минут игроки собрались в одной небольшой комнате с круглым чёрным столом в самом центре. Они расселись на свои места, друг напротив друга и с нескрываемым любопытством осматривались вокруг. Их лица освещались ярким белым светом прожекторов, встроенных в потолок над каждым из четырёх мест. Свет падал густым лучом, нацеленным строго на участников, таким образом, все остальное помещение оставалось погружённым в темноту. Перед каждым на столе был размещён небольшой компьютерный экран.
Устроившись в мягких кожаных креслах и немного привыкнув к необычному освещению, игроки принялись стрелять друг в друга многозначительными взглядами. До начала игры любые контакты запрещались, однако, каждый из них излучал непоколебимую уверенность в себе, пытаясь распознать подставного по дёргающемуся глазу, нервно раздувающимся ноздрям, вспотевшему лбу или самодовольной ухмылке. Сделать это оказалось не так-то просто: все выглядели подозрительно и явно нервничали.
Наконец, раздался протяжный сигнал гонга и невозмутимый компьютерный голос ведущего, чьё местонахождение всегда оставалось загадкой, ознаменовал начало игры:
- Леди и джентльмены! Приветствую вас на игре «Кто ты?». Вам выпала честь принять участие в юбилейном пятидесятом выпуске! В связи с этим, организаторы устраивают беспрецедентную акцию – победитель заберёт с собой целых три миллиона долларов.
Послышалось четыре почти одинаково изумлённых возгласа, после чего голос продолжил:
- Правила игры просты: четыре игрока проходят пять туров. Каждый тур представляет собой вопрос, на который вы должны ответить. В игре есть только одно главное правило: трое из вас обязаны говорить правду. И лишь один должен врать. Если в пятом раунде вам удастся определить подставного игрока, и если все ваши ответы будут честными, вы получите три миллиона долларов.
Внимание, игроки! Вопрос первого раунда: Кто ты?
Удачной игры! И помните: раз вы пришли сюда, значит, вам нечего скрывать.
Раздался ещё один гонг, и первый раунд официально начался.
Несколько секунд игроки молчали, пытаясь справиться с волнением. Особенно хорошо это удавалось молодой девушке, явно выделявшейся из всей четверки своей красотой и строгостью. Её светлые волосы были стянуты в тугой пучок на затылке, большие круглые глаза не то серого, не то светло голубого цвета смотрели сквозь сидевшую напротив девушку, смутившуюся под их натиском. Очаровательные губки бантиком, как у куклы, сжались, выступая слегка вперёд. Ярко-красная губная помада вместе с фарфоровым оттенком её кожи придавали девушке невероятно благородный аристократичный вид, однако, что-то в ней настораживало и даже отпугивало.
Внезапно на экране её компьютера загорелась цифра 1. Женщина едва заметно вздрогнула и заговорила довольно разочаровывающим своей невыразительностью голосом, как будто не живым.
- Меня зовут Берта Дюваль. 29 лет. Я замужем. Мой муж – довольно влиятельный человек. Некоторое время мы живём в Майами, но у нас нет постоянной резиденции. Летом мы обычно перебираемся во Францию или Испанию. Эрику приходится часто бывать в разъездах, и я всегда сопровождаю его. В этих поездках я нахожу сюжеты для своих историй. Да, - гордо, но в то же время холодно, заявила она – я – писатель. Как раз сейчас  работаю над своим вторым романом. И…
Звук гонга безжалостно оборвал женщину на полуслове, заметно испугав её. Но стоит отдать ей должное: она сделала всё, чтобы красиво выйти из положения. Вздрогнув, на несколько секунд опустила веки, а затем открыла глаза и, как ни в чём не бывало, устремила строгий взгляд перед собой. Её время вышло, и наступила очередь следующего игрока.
Им оказался довольно миловидный мужчина с широкими скулами, густыми тёмными волосами и лукавой ухмылкой. Черты его лица были острыми и тонкими: длинные тонкие губы, такой же длинный и тонкий нос и весьма узкие глаза, почти мышиные, выглядывающие из-под не слишком густых бровей:
- Деррик Хадсон. 41 год. Частный детектив из Нью-Йорка. Бывший коп.  Ушёл в отставку из-за ранения. Теперь вот занимаюсь всякой частной ерундой. Разыскиваю пропавших собачек и сбежавших мужей. Не слишком благородно, зато платят куда лучше, чем в полиции, - говоря, мужчина не переставал улыбаться и изучать своим хитрым взглядом остальных игроков. Особенно часто он останавливался на Берте, подозрительно облизывая губы,  - я не женат, свободен, как ветер, - он присвистнул и опять посмотрел на миссис Дюваль, - детей тоже нет, насколько мне известно, - рассмеялся, - вот такие дела.
Он замолчал за несколько секунд до того, как прозвучал гонг.
Цифра три загорелась на следующем экране, и в игру вступил полноватый  мужчина с русыми волнистыми волосами и крупными чертами лица. Особенно выдавался большой круглый нос. Он носил квадратные очки в чёрной оправе. И всё это вместе придавало ему довольно комичный вид:
- Всем здрасьте, - у него был красивый звонкий голос, - Меня зовут Джонатан Войт. Мне 31 год. Я – местный, родом из Лос-Анджелеса. Моя мать всю жизнь проработала учительницей, а отец – механиком. Они мечтали, чтобы их единственный сын стал полицейским или космонавтом, - он опустил голову и рассмеялся, -  короче, ни тем, ни другим я не стал.  Окончил школу кинематографии при Калифорнийском университете. Сейчас у меня своя небольшая студия в Голливуде. Снимаем, короче, рекламу, короткометражки, в прошлом году снимали сериал для кабельного…
Гонг прервал его рассказ. Мужчина усмехнулся и что-то буркнул себе под нос.
Последней на очереди оставалась женщина с пышной копной тёмных волнистых волос, спускающихся до плеч. У неё было худое округлое лицо и аккуратно вздёрнутый нос. Красивые грустные глаза. Уголки её губ были слегка приподняты, словно застыли в лёгкой улыбке, образовав очаровательные ямочки на её щеках. Она сидела ровно, словно проглотила палку, положив на стол сложенные в замок руки, и сосредоточенно глядела в экран. Когда на нём загорелась цифра четыре, девушка начала:
- Моника Лоуэл. 33 года. Я работаю учительницей в школе Марстон в Сан Диего, преподаю английский язык в выпускных классах. Мои родители живут в Прескотте, в Аризоне. Я стараюсь навещать их так часто, как только могу, ведь кроме меня, у них никого больше нет. Не слишком-то просто быть единственным ребёнком в семье. Конечно, в детстве, тебе достаются все сладости и всё внимание. Но, когда вырастаешь, на тебя ложится и вся ответственность, - женщина тяжело вздохнула, - я мечтала о большой семье, как минимум трое детей, - её глаза загорелись, и тут же погасли, - человек предполагает, а Бог располагает. Своих детей у меня  нет, зато есть ребята из школы. Я люблю их, как родных.
Моника открыла рот, собираясь что-то добавить, но раздался гонг, а за ним и голос ведущего:
- Внимание, игроки! Второй раунд. Вас разбили на две пары, в каждой из которых вы можете задавать друг другу любые вопросы.
Удачной игры! И помните: ложь вас не спасёт.
Все четверо завороженно уставились на свои экраны, ожидая появления цифр. Первой загорелась цифра 4 на компьютере Берты Дюваль. Она громко сглотнула и смерила серьёзным взглядом мисс Лоуэлл:
- Зачем вы пришли на игру? За деньгами? – в голосе Берты чувствовалась откровенная незаинтересованность.
После недолгого молчания Моника робко ответила:
- Да.
Берта озадаченно вскинула бровь:
- И всё? Вот так просто? – с явно зарождающимся интересом переспросила она.
- Вы хотите ещё что-то узнать?  - голос Моники прозвучал по-детски невинно.
- Что о вас подумают ваши любимые ученики?
- В каком смысле?
- Учитель в погоне за деньгами – не самый лучший пример. Вы рискуете своей репутацией.
Щёки мисс Лоуэлл налились краской, а сама она сжалась и опустила голову:
- Я искренне благодарна вам за заботу о моей репутации, - она говорила тихо и немного печально, - но сейчас это последнее, что меня заботит. Видите ли, - женщина аккуратно и почти бесшумно прочистила горло, - у моего отца рак. И…деньги…они…они нужны на лечение.
Моника замолчала, не поднимая головы, а Берта недоверчиво сканировала её пристальным взглядом.
- Вы сказали, что вы – писатель. О чём ваши книги? – робко спросила мисс Лоуэлл.
- Ну, у меня пока только одна книга, - без тени смущения ответила девушка, - детективный роман. Много крови, секретов и безнаказанный убийца.
- От чего же так? – Моника встревоженно подняла голову.
- От чего же что? – раздражалась Берта.
- Только одна книга.
- Я уже сказала, что сейчас работаю над второй. Вам следует быть внимательнее!
Мисс Лоуэлл выглядела слегка огорчённой, хоть и попыталась скрыть это неловкой улыбкой.
Тут же мистер Хадсон увидел цифру три на своём экране и с блеском в глазах  уставился на Джонатана:
- Я уж и забыл, что мы с вами тоже в игре – усмехнулся Деррик,- вопрос, значит, - он задумчиво постучал пальцами по столу, - чёрт знает что! А ведь я даже готовился и записал вопросы в блокнот. Жаль, им нельзя пользоваться. Всё из головы вылетело. Ладно, не буду оригинальничать и стащу вопрос у миссис Дуваль, - мужчина повернулся в её сторону и игриво подмигнул ей, - зачем вы пришли на игру?
Мистер Войт нервно сглотнул, поправил очки и заговорил:
- Я, в общем-то, тоже оригинальностью не отличусь, - его губы расплылись в неловкой улыбке, - я, короче, здесь ради денег. Знаете, в детстве мечтал покорить Голливуд, встать в один ряд с Мартином Скорсезе, Вуди Алленом, вы понимаете? Короче, это всё оказалось не так-то просто. И вот теперь мне нужны деньги, чтобы удержать студию на плаву.
Закончив свою речь, Джонатан достал из кармана серый платок и стёр со лба капли пота. Недолго думая, Деррик бросил в мистера Войта очередной вопрос:
- Вы женаты?
- О, да! - лицо Джонатана засияло, - Френки, моя жена, она…очень красивая. Вообще-то, она беременна, и…мы ждём мальчика. Сына, - повторил он с гордостью, - короче, три миллиона не помешают.
Мистер Хадсон понимающе кивнул и откинулся на спинку кресла:
- Ну, давайте! Ваша очередь стрелять.
Джонатан хихикнул в ответ на шутку собеседника, хотя ему и не было смешно. Его слегка трясло от волнения, и проклятые очки всё время съезжали вниз:
- У вас было какое-нибудь интересное дело? Ну, как в сериалах? Государственная тайна или похищенные бриллианты?
Мистер Хадсон задумчиво потёр подбородок:
- А знаете, что? Одно такое дельце всё же припоминаю, - он подался вперёд и навалился на стол. Выражение его лица стало серьёзным и сосредоточенным, - ко мне обратилась женщина. Заявила сразу о двух пропажах: мужа – Итальянского посла, и бриллиантового колье.
Мистер Войт раскрыл рот и с неподдельным любопытством впитывал каждую деталь.
- Мне пришлось серьёзно потрудиться. Но я выяснил, что этот посол был связан с мафией. И его кто-то заказал. Мафиози сваливали всё на правительство, правительство – на мафиози. Ох, и намучился же я… Мы гонялись друг за другом по всему городу, устраивали настоящие перестрелки с кровью и перевёрнутыми машинами. Но потом меня подстрелили… - он театрально развалился в кресле, - попали прямо сюда, - ткнул пальцем себе в темя, - я чудом пришёл себя. Вот только…
- Что? – дрожащим от возбуждения голосом спросил Джонатан.
- Амнезия, мистер Войт. Я не помнил даже своего имени.
Внезапно раздался женский смешок, скорее похожий на фырканье. Все трое устремили взгляды на Берту, чей рот скривился в ухмылке:
- Вы чего смеётесь? – Джонатан перевёл полный надежды взгляд на Деррика, - продолжайте, мистер Хадсон, прошу вас.
На этих словах Деррик не выдержал и разразился диким хохотом. Джонатан непонимающе захлопал глазами:
- Вы…? Вы что же, это, шутите?
- Ладно, не стоило мне…- мистер Хадсон потёр глаза, - но вы ведь сами просили, как в сериалах, - он ещё раз посмотрел на Берту, которая явно смягчилась от его шутки, и ещё раз усмехнулся, - по правде говоря, не было у меня ничего такого интересного. Мужья следят за жёнами, жёны – за мужьями. Порочный круг…
Мисс Лоуэлл смерила его недовольным взглядом, так и говорящим «Знаю я вас таких, найдёте самого слабого и будете делать из него дурачка».
В этот момент раздался гонг, и все четверо вздрогнули практически синхронно. Голос ведущего обратился к ним:
- Внимание, игроки. Третий раунд. Зрительский раунд случайных вопросов. Перед каждым из вас на экране компьютера появится вопрос. Ваша задача - отвечать быстро и честно.
Удачи! И помните: мы знаем правду.
Звучавший всего минуту назад смех растворился, как призрак, и в комнате повисло зловещее молчание. Было слышно, как прерывисто дышат игроки, как нервно сглатывают, как потирают свои ладони, как хрустят шеей, поворачивая её из стороны в сторону, как скрипят зубами.
Первый вопрос загорелся на экране Моники:
- Вы женаты/ замужем? – прочитала она вслух, широко распахнув глаза,– я была замужем.
- И что же случилось? – торопливо вмешалась Берта.
Моника занервничала, медля с ответом:
- К сожалению, мы расстались. Не все браки заканчиваются сказкой, - она укорительно посмотрела на миссис Дюваль, которой достался следующий вопрос:
- Что самое ужасное вы сделали в жизни? – её голос задрожал,– Нелепый вопрос. Не знаю, что и ответить - однако, выражение её лица говорило об обратном, - конечно, до святой мне далеко, но ничего ужасного. Списывала на контрольных, напивалась в колледже. Не понимаю, что я должна говорить?
Остальные пристально наблюдали за ней, но громкий голос Деррика заставил всех взглянуть на него:
- У вас есть лучший друг? – прочитал он, потерев мочку уха, - у меня был напарник, Гарри Страйк, я доверял ему, как самому себе. Однажды он спас мне жизнь во время перестрелки, прикрыл меня своим телом. Пуля попала ему в плечо. Он перенес две операции и заново учился писать. Если это подходит под определение дружбы, то да, у меня есть лучший друг.
Он шмыгнул носом и заёрзал в кресле, казалось, ему вдруг стало не до смеха.
Но и его история не вызвала никакой реакции. Даже Берта, всё ещё погружённая в собственные мысли, восприняла её крайне равнодушно.
Следующий вопрос предназначался мистеру Войту. Его взгляд бегло скользнул по экрану, и в следующую секунду его буквально парализовало от ужаса:
- Вы…когда-нибудь…изменяли жене? – казалось, он намеренно делал паузы между словами, давая себе время подумать, - какая-то ерунда, - он снова поправил очки,- такого вопроса я никак не ожидал. Знаете, сколько раз смотрел шоу, надо было, наверное, подготовиться. А я как-то…- он растерянно замялся, - Френки меня убьёт – ему с трудом удавалось сохранять самообладание. Пот всё сильнее и сильнее проступал у него на лбу, а уголки губ напряжённо подрагивали,  - Френки, я… а если они и правда всё знают? Боже… - он закатил глаза и тяжело вздохнул, - у меня, получается, что нет выбора: да. Я изменял своей жене.
С этими словами Джонатан подался вперёд, закрыв лицо руками.
- А шоу становится интересным, - рассмеялся мистер Хадсон.
Прозвучал гонг. Мистер Войт опустил руки и потупил взгляд в пол. Берта задумчиво смотрела перед собой, нахмурив брови. Деррик облизывал и покусывал губы, а мисс Лоуэлл сплела пальцы, нервно покачиваясь.
Раздался голос ведущего:
- Внимание, игроки! Четвёртый раунд. Вы должны назвать имя того, кого считаете лжецом. Вы так же имеете возможность оправдаться и заставить участников изменить своё мнение.
Удачи, и помните: в этой игре побеждает правда!
Все четверо затаились в ожидании ещё одного гонга, но его не прозвучало:
- Значит, можно начинать? – поинтересовалась Моника.
Никто не ответил ей. Молчание продолжалось ещё несколько секунд, пока не заговорил мистер Хадсон:
- Ладно, давайте начистоту:  все вы трое кажетесь мне странными. Зажимаетесь, ухмыляетесь, трясётесь. Я бы мог назвать любого. Но…- он демонстративно оттягивал свой вердикт, явно наслаждаясь повисшим в воздух напряжением, - чутьё подсказывает мне, что это миссис Дюваль.
Услышав это, Берта метнула в его сторону яростный взгляд. Что-то в её лице изменилось. Оно сделалось гладким, хитрым и каким-то неприятным:
- Я голосую за мисс Лоуэлл, - как ни в чём не бывало, сказала она, не добавив больше ни слова.
Моника вздрогнула:
- Я? Я…не подставной игрок. Почему вы так думаете? Я ведь ничего плохого вам не сделала, - она держала себя в руках из последних сил, понимая, что плакать явно не стоит, однако, её нос и щёки успели раскраснеться, - прошу, вы совершите ошибку…
- Никто не выгоняет вас! – не выдержал Деррик, закатив глаза, - давайте, изложите уже своё мнение и, желательно, покороче.
- Но у меня нет никакого мнения, - растерялась мисс Лоуэлл, - я знаю, кого-то нужно выбрать. И я говорила себе: Моника, у тебя всё получится. Ты хорошо разбираешься в людях. Но вот пришла сюда и теперь понимаю, что совершенно запуталась.
- Просто назовите имя! – закипал мистер Хадсон.
- Я не…
- Имя, мисс Лоуэлл! – воскликнул он.
- Берта, - сдалась она, виновато потупив взгляд.
- Ну, вот и славненько. Ваш ход, - скомандовал Деррик, чьи лукавые глаза, просканировав дам, решительно нацелились на последнего игрока, который явно медлил с выводами.
Мистер Войт тяжело вздохнул. Он определённо нервничал, о чём свидетельствовали капли пота не его лбу.
- Я голосую против мистера Хадсона, - пронзительный взгляд Джонатана застыл именно на нём, - он ведёт себя так, будто ему всё дозволено. Никого не боится. Он и есть подставной игрок.
Остальные впали в молчаливую задумчивость, как по команде уставившись на Деррика.
Новый гонг не заставил себя ждать, но игроки уже не вздрагивали, вероятно, успев немного привыкнуть к новой напряжённой атмосфере. Сразу же раздался голос ведущего:
- Внимание, игроки! Последний пятый раунд. Каждому из вас необходимо ответить всего на один вопрос, после чего вы сможете сделать окончательный выбор.
Голос замолчал, и на экране перед Моникой Лоуэлл загорелся вопрос. Она прочла его глазами и была явно взволнованна, если не сказать больше. Её грудь быстро поднималась и опускалась, а грустные глаза заблестели:
- Я не хочу отвечать на этот вопрос. Это…никого не касается.
- Да что там такое? – Деррик изогнулся и с любопытством вытянул шею, пытаясь хотя бы краем глаза заглянуть в её экран.
- Это не имеет отношения к игре. Почему они спрашивают? – чуть не плача, тараторила Моника, - я не хочу отвечать. Не хочу…
- Да, да, вопросы очень странные. Я согласен с мисс Лоуэлл, - Джонатан поправил очки, - откровенно неприятные. Но, таковы правила игры.
- Вот именно! – мистер Хадсон улыбнулся и взмахну рукой, - прочитайте, наконец, свой вопрос. Вы нас чертовски заинтриговали!
- Это совершенно не смешно, - обиженно буркнула мисс Лоуэлл, - вы здесь всё смеётесь и смеётесь…- шмыгнув носом, она продолжила, - почему вы расстались с мужем? Вот мой вопрос.
Берта надменно фыркнула:
- Как жаль, а я надеялась, что вы кого-то убили или ограбили банк.
- Странные у вас надежды, миссис Дюваль. Простите, что разочаровала вас, - холодно, но учтиво отреагировала Моника, - я могу пропустить этот вопрос?
- Можете! – радостно воскликнул Деррик, - одним претендентом на три миллиона меньше!
Её зацепили слова мистера Хадсона. Она насупилась и, преодолевая себя, ответила:
- Джек всегда хотел иметь большую семью, много детей, как и я. Но мы не могли…Дело во мне. Я…я бесплодна.
Все замолчали,  и даже мистер Хадсон почувствовал себя неловко:
- Мне…это…жаль, - тихо промямлил он.
- Вы все – идиоты! – воскликнула Берта. Её красные губы угрожающе подрагивали, - это игра. А она верёвки из вас вьёт своими сопливыми историями. Нево…- она замолчала, когда загорелся её экран, - ну, наконец-то, - облегчённо выдохнула и успокоилась, - здесь хоть что-то происходит.
Но в следующую же секунду, когда её глаза скользнули по экрану, она напряглась:
- Вы собираетесь разводиться? – из её уст эти слова прозвучали слишком сухо, - нет, - выпалила она, - с чего бы? – наигранно и явно раздражённо улыбнулась, - у нас с Эриком всё прекрасно. Прекрасно!
- Господа, - подхватил Джонатан, - я протестую!
Все уставились на него в недоумении:
- Я даже читать это не собираюсь. Возмутительно! Просто возмутительно.
Совершенно неожиданно на всех четырёх экранах загорелся один и тот же вопрос: «Вы снимаете порнофильмы?»
- О-ля-ля! – искренне удивился Деррик. Даже непроницаемая Берта ужаснулась, а Моника едва не закричала, - вы что ж, у нас, порно-король, Джонни?
- Это возмутительно! Я не буду отвечать…
- Ещё как будете! – резко отрезала Берта, - это вам не курорт! Придётся немного попотеть.
- Но я…- мистер Войт и впрямь не на шутку вспотел. С его лба по лицу текли крупные капли, - нет, - он собрался с силами и уверенно заявил, - я не снимаю порнофильмы.
В комнате повисло молчание. И только мистер Хадсон недоверчиво усмехнулся и прильнул к своему экрану:
- У вас были гомосексуальные связи? – он расхохотался невероятно громко и устрашающе, - они там точно умом тронулись! Конечно, нет! Я натурал, - стал бить кулаком себе в грудь, - на-ту-рал! Натуральнее некуда!
На этот раз удар гонга вызвал небольшое смятение у игроков, но последовавший за ним голос ещё больше накалил ситуацию:
- Внимание, игроки! Вы изменили правила финала. Среди вас не один подставной игрок. Вы все – четверо лжецов. Это значит, что никто не получит главный приз. Но мы даём вам последнюю возможность отыграться и раскрыть правду. Внимание! За этим столом собрались вор, убийца, предатель и подставной игрок. Это ваши истинные лица, которые придётся открыть, чтобы получить деньги. В финале вы должны узнать, кто есть кто, и ответить на вопрос: что случилось с Фуллерами?
Удачи, и помните: от правды не скрыться.
- Что здесь происходит? – сразу же, как только голос замолчал, возмутилась Берта, - я не понимаю, это какая-то шутка?
- Понятия не имею. И уж точно не знаю никаких Фуллеров! – Деррик поддержал её.
Джонатан выглядел озабоченным и погружённым глубоко в свои мысли:
- Это…какая-то…неправильная…игра…- он ни с того ни с сего начал заикаться.
- Какого чёрта они вообще  меняют правила? Раньше такого не было? А? Кто-нибудь?
- Я не знаю, - мисс Лоуэлл, едва не плача, посмотрела на Деррика, а он устремился взглядом в темноту.
- Странно, - принялся озабоченно оглядываться по сторонам.
- Что? Что там? – Джонатан испуганно прищурился, пытаясь за ним проследить.
- Похоже, что ничего.
- И?
- Вам не кажется это странным?
- Что?
- Там ничего нет. Я не вижу нигде никаких камер.
- Что вы хотите этим сказать? – спохватился Джонатан.
- Это ведь телешоу, значит, нас должны снимать.
Игроки принялись обеспокоенно разглядывать комнату, что сделать было не так-то  просто из-за отсутствия должного освещения.
- Они могут использовать скрытые камеры, - предположила Берта.
По лбу мистера Хадсона поползли морщины:
- Никогда не слышал, чтобы телешоу снимали скрытыми камеры. Только реалити. Но это ведь не реалити.
- Это место мне сразу не понравилось, - мистер Войт начал по-шпионски шептаться, - я-то думал, что съёмки будут проходить на телестудии CBS или, по крайней мере, в павильоне Universal Studios, но никак не в роскошном особняке. Это словно…
- Чей-то дом, - закончила за него Моника.
Повисло зловещее молчание, а через несколько секунд первым взорвался Деррик:
- Лично я сваливаю отсюда, - он подскочил с места и бросился к двери, через которую попал в комнату. Остальные игроки обернулись, следя за ним, и, всё ещё решая, как поступить. В темноте его было почти не видно, зато прекрасно слышалось, как он разъярённо чертыхался и бурчал под нос что-то на испанском. Спустя какое-то время его голос оборвался, а вскоре за спиной Джонатана появился и сам Деррик. Он выглядел до смерти напуганным:
- Там нет двери…- заявил он.
- Что? – переспросила Моника.
- Там нет двери! Её нет, чёрт возьми! Куда она могла подеваться?
- Но это невозможно, - мистер Войт поднялся и неторопливо проследовал туда, где, по его мнению, должна была находиться дверь. Он не произнёс ни слова, только послышалось, как шаркали его ботинки. Через секунду он появился с другой стороны, позади мисс Лоуэлл.
- Двери и впрямь нет, - он беспомощно развёл руками, - ей Богу, не понимаю.
- Может, она в другом месте, прошу, проверь…
Джонатан не дал Берте договорить:
- Я обошёл по кругу и осмотрел всё. Здесь только стены. Одни гладкие, по всей видимости, чёрные стены.
- Чушь! – Берта подорвалась с кресла и бросилась в темноту. Деррик сделал то же самое. Затем раздался женский крик.
- Это я, Деррик. Всё хорошо, - прошептал мистер Хадсон, вероятно, успокаивая наткнувшуюся на него девушку.
Двое вернулись к столу очень быстро, оба с разочарованными лицами, выражавшими глубокое изумление.
Теперь совершенно неожиданно для всех раздался гонг, от чего игроки не просто вздрогнули, а едва не упали замертво. Компьютерный голос ведущего заговорил:
- Внимание, игроки! Никто не покинет пределы этой комнаты до тех пор, пока вы не доведёте игру до конца. Вам даётся последний шанс открыть правду. Внимание: это финальное предупреждение!
Все, кроме Моники, стояли, частично попадая под белый свет нависающих над ними ламп – прожекторов:
- Господи, -  она закрыла рот руками, сдерживая вырывающиеся стоны. Её глаза заблестели от подступающих слёз, - всё это похоже на страшный сон. Или чью-то злую шутку. Послушайте, - она убрала руки и завертелась в разные стороны, - кто бы вы ни были, мне не нужны ваши деньги. Я отказываюсь от них! Отказываюсь! Только позвольте мне уйти.
Никакого ответа не последовало, Моника обессиленно уронила лицо в ладони и застонала.
- Этот псих не выпустит нас отсюда, пока мы не доиграем в его идиотскую игру. Больной ублюдок! – выпалил Деррик, возвращаясь в своё кресло.
- Боюсь, вы правы, - согласился Джонатан, последовав его примеру.
- И что, вы собираетесь сидеть здесь, как ни в чём не бывало, и подыгрывать этому садисту?
- У вас есть другие предложения? –  поинтересовался мистер Войт.
- Не знаю, - Моника запаниковала, - но вы же полицейский, мистер Хадсон, у вас ведь должно быть оружие или какой-нибудь нож. Хоть что-то!
Деррик усмехнулся:
- Во-первых, я бывший полицейский. А, во-вторых, думаете, меня пустили бы сюда с оружием? Ха! Двое громил обыскали меня на входе и вытащили всё, даже зажигалку.
Мисс Лоуэлл замолчала:
- Значит, мы должны продолжить…
- Но как? Чего они от нас хотят? – в голосе Берты впервые прозвучали эмоции, совсем слабые, но настойчиво прорывающиеся наружу.
- Узнать об этих Фуллерах? - нерешительно предположил Джонатан.
Мистер Хадсон взбешённо причмокнул:
- Если дело в этих чёртовых Фуллерах, то… - он запнулся, - возможно, и было какое-то дело, в котором фигурировали эти или другие Фуллеры. Но я вёл сотни дел! И смерти, и ограбления, и наркотики! Откуда мне знать, что именно нужно этому психу? Может, Фуллеры были бандитами, а, может, жертвами. Не представляю, как сейчас в этом разобраться.
- А среди ваших друзей или знакомых, среди них тоже нет никаких Фуллеров? – робко спросила Моника.
Деррик вытаращил глаза:
- Нет! Чёрт бы вас всех побрал! Не знаю я никаких Фуллеров!  – свирепо проскрипел он.
- Ну, а что вы, мисс Лоуэлл? – осторожно, словно ступая по горячим камням, поинтересовалась Берта, - вы тоже ничего о них не слышали?
Моника молчала, потупив взгляд. Остальные тут же переключились на неё. Теперь любое молчание вызывало у каждого тысячи подозрений.
- Мисс Лоуэлл? – Берта переспросила громче и настырнее, однако, Моника не выглядела напуганной, скорее, задумчивой.
- Я вот о чём подумала, - наконец, очнулась Моника, - может, мы и не обязаны знать всех Фуллеров? Может, каждый из нас знает кого-то одного?
- Хорошая мысль! Отвечайте на свой же вопрос! –  Деррик перешёл в наступление.
- Мне совершенно ни о чём не говорит эта фамилия. Но, я думаю, дело здесь не в самой фамилии, а в какой-то тайне.
- Мы все не без греха, мисс Лоуэлл, - виноватым голосом признал мистер Войт, - но, так или иначе, мы здесь. И чутьё подсказывает мне, что мы отсюда не уйдём, пока не вытащим из шкафов все свои скелеты.
- И вас это не пугает? – спросила она.
- Пугает? Не хочу показаться размазнёй, но я просто в ужасе! Какой-то маньяк закрыл нас в бункере и вздумал устроить очную ставку! Конечно, меня это пугает! Но я вам вот что скажу: с маньяками шутки плохи. Уж лучше играть по его правилам. Рассказать всё, как есть, и выбраться отсюда живым.
- Вы что же…- задрожала Моника, - вы считаете, что…нас могут…убить?
Джонатан ничего не ответил, лишь с сожалением поглядел на неё.
- Мистер Хадсон! И вы тоже так думаете?
Деррик раздувал ноздри, словно разгневанный бык и не переставая хрустел пальцами:
- Не стоит это обсуждать. Он слушает нас. Так что, давайте-ка не будем устраивать панику. Мы должны держать себя в руках.
- Боже мой…- простонала Моника, - мы все умрём…
- Не обязательно, - Берта вполголоса предложила - если мы выполним условия игры, разгадаем эту жуткую загадку про убийцу и прочих, есть вероятность, что…- она выдержала паузу, - что мы выберемся отсюда.
- Вот именно! Как бы бредово это не выглядело, но мы в западне. И мистер Войт прав: с маньяками лучше не шутить и не злить их. Я уж не знаю, кто из вас и что скрывает, но сейчас, по-моему, самое время для исповеди, – Деррик, раскачиваясь, посмотрел на Джонатана и Берту.
- Ведущий, то есть, голос…он ведь повторял каждый раз одно и то же: мы знаем правду. Мы знаем о вас всё. Скорее всего, так и есть. Ему уже известны наши секреты. Но почему он тогда держит нас? Для чего? – Моника задумалась.
Все замолчали.
- Боюсь, мне нечего сказать, - Джонатан произнёс эти слова виновато и печально.
Его внезапно оборвала миссис Дюваль. Её голос зазвучал громко и уверенно:
- Я могу поклясться, что не знакома с Фуллерами. Кто бы они ни были, мне о них ничего не известно. Но, - она сделала паузу, - я, действительно, солгала. Если им нужна правда, хорошо. Я скажу правду. Мы с Эриком разводимся. Он подцепил себе молоденькую шлюху, а меня решил оставить ни с чем. Этот мерзавец обставил всё так, что я не получу ни цента после развода. Но я кое-что сделала. Мне пришлось на это пойти. Я перевела деньги с некоторых его счетов. И…этот придурок Ричард, его прихвостень. Он догадался. Теперь я должна вернуть деньги, но у меня их нет. Я вложила их в одно дело, и потеряла. Вот и всё! Моя самая страшная тайна!
Она замолчала, гордо глядя перед собой:
- Вы, миссис Дюваль, - воровка, - спокойно заявила Моника
- Называйте меня, как хотите, - безразлично и устало ответила Берта.
- Нет, вы меня, кажется, не поняли. Ведущий сказал, что здесь есть вор, убийца, предатель и подставной игрок. И вот вы, сами того не подозревая, разгадали ребус.
- И кто же вы, мисс Лоуэлл? – дерзко обратился Деррик, - хладнокровный маньяк-убийца? Или же предатель? А, может, всё-таки, подставная и с ними заодно, с этими чокнутыми маньяками?
Моника охнула и задрожала. Мистер Войт погрузился в недолгое молчание, а затем  сожалением в голосе поведал собравшимся свою тайну:
- Келли Фуллер. Я знал только Келли Фуллер. И в моей истории, в общем-то, нет никакой тайны. Мы встретились полгода назад или около того. Короче, я свалял дурака. Пообещал ей золотые горы! И успеха и денег! Но что я мог дать ей на самом деле? Я сам еле сводил концы с концами. И вот однажды мне пришлось сказать ей правду, что ничего не получится. В общем-то, я поступил…благородно… – на последнем слове тон его голоса пополз вверх, превращая предложение в вопрос.
Но никто не собирался на него отвечать. На лицах игроков читалось безразличие. Миссис Дюваль спокойно предположила:
- Следуя логике мисс Лоуэлл, вы – предатель. И если так, то у нас остаются…
- Это возмутительно! – закричал Деррик, - в этом нет никакой логики! Или, по-вашему, здесь реально находится убийца? Да вы что, с ума посходили?
- Убийца – в прямом смысле этого слова, едва ли, мистер Хадсон, -  продолжила Берта, - но вы же бывший коп. Вам не случалось убивать?
- Я – не подставной, и уж точно не убийца.
- Значит, вам больше нечего добавить? – уточнила она.
- А как на счёт мисс Лоуэлл, нашей тихони? – Деррик фыркнул в ответ.
- Будь по-вашему! Я скажу вам, кто я. Но, уверяю, вы пожалеете. Пожалеете о том, что играли не по правилам.
Я вскочила с места и, вытащив из-за пояса револьвер, нацеливала его на всех трёх по очереди:
- Какого чёрта здесь происходит? – Деррик готовился подорваться с места, но я метнула в его сторону яростный взгляд, и он в ту же секунду замер.
- Не спеши, Деррик. Очередь дойдёт и до тебя, - прошипела я, - для начала я хотела бы представиться: Меня зовут Эллисон Фуллер.
Берта вздрогнула, искреннее как никогда. Я не обратила на неё внимания, вместо того, взглянула на Джонатана:
- Ты, мерзкий извращенец, - громко заговорила я, - ты продолжаешь утверждать, что рассказал всю правду?
- Это возмутительно, - упершись в подлокотники, мистер Войт попытался встать, но я нажала на курок. Пуля прошла совсем рядом. Она не должна была попасть в него. Пока только напугать. И мой спонтанный выстрел сработал. Джонатан побледнел и весь сжался.
- Внимание, игроки! Мистер Войт решил ввести нас всех в заблуждение и для этого слегка исказил некоторый факты. Но это ничего! Я с радостью помогу исправить положение. Келли, моя сестра,  наивно верила, что этот человек по-настоящему любит её. Он обещал ей карьеру! Семью!
- Что вы такое несё…- он не успел договорить, как я выстрелила вновь. Из него вырвался звериный вопль.
- А что ты дал ей на самом деле? Что, поганая тварь? – я склонилась над столом, - поделись своей страшной тайной. Нет, не хочешь? Что ж, я с удовольствием сделаю это за тебя, - я выпрямилась и снова обратилась к остальным, - что ты предлагал моей сестре? О какой карьере шла речь? Трахаться на камеру – вот твоя карьера. А когда Келли отказалась, ты выбросил её, словно какой-то мусор. Но не за это я ненавижу тебя. Разбитое сердце можно склеить, пока оно бьётся. Сердце Келли уже не бьётся. Она умерла! Умерла из-за тебя! – на меня накатила неведомая мне прежде ярость. Ещё чуть-чуть, и я готова была покончить с этим! И пусть не так, как планировалось! Пусть быстро, но прямо сейчас. Чудом мне удалось сдержаться. Одно придавало мне сил и терпения: тот, кто разрушил мою семью, должен об этом узнать.
Сделав глубокий вдох, я направила свой взгляд на Берту. Та вздрогнула и прикрыла глаза.
- О, Берта, дорогая. Тебе страшно? Надеешься, что это сон: откроешь глаза, и всё пройдёт? Нет, это ещё не скоро пройдёт. Чарли. Ты помнишь моего брата, Чарли? Нет, ты его не помнишь. Не помнишь того, кому сломала жизнь! – я закричала неожиданно громко, испугав саму себя, - вы вместе учились в колледже в Чикаго. Такой забитый парень, с красным рюкзаком и торчащими в разные стороны волосами. Что, начинаешь вспоминать? Вы вместе изучали литературу, видишь ли, он мечтал стать писателем. Но по глупости поделился своим романом с одной мерзкой дрянью, которая  украла у него самое дорогое! Ты убедила его в том, что он ни на что не способен. Знаешь, ещё тогда я хотела тебя прикончить. Разорвать на куски, но Чарли меня остановил. Он сказал, что не желает тебе зла. А через два дня… Знаешь, что произошло через два дня? Утром я пошла чистить зубы и нашла своего брата в ванной, полной крови.
Берта покрылась красными пятнами и собиралась, видимо, поднять шум, но мой пистолет целился точно ей в лоб, и под его натиском она сдалась.
Тогда я направилась к Деррику:
- А тебя я ненавижу особенно!
В его глазах вспыхнул огонь.
- Ты это начал. Ты уничтожил Фуллеров. А в прочем… - я снова повернулась к Джонатану – пока я не забыла – прогремел новый выстрел. На этот раз пуля попала точно в цель: в сверкающий жирным блеском лоб мистера Войта. Берта закричала диким криком, но я заставила её заткнуться следующим выстрелом.
У меня тряслись руки. Всё произошло слишком быстро, чтобы думать или сожалеть. Что сделано, то сделано. Я опустила пистолет, потерянно глядя перед собой:
- Отлично! – Деррик рассмеялся и захлопал в ладоши, - а я начал сомневаться, что тебе хватит духу.
- Что? – я словно не слышала его, продолжая стоять, как вкопанная.
- Мне лично дико понравилось. Надо бы почаще проделывать такие фокусы. А ты, прелесть? Довольна, что получила, наконец, своё отмщение? -  мне не понравился его голос. Он словно насмехался надо мной.
- Они не имеют никакого отношения к моей мести, - с этими словами я подняла руки и нацелилась на вампира. Хищная улыбка моментально исчезла с его наглого лица.
- Ты что творишь, идиотка? – воскликнул он. А затем откинулся на спинку кресла и расхохотался, - меня не напугаешь этой игрушкой. Хочешь, я даже подойду поближе, чтобы ты не промазала, - он широко улыбнулся и провёл длинным языком по губам.
- Моя игрушка заряжена серебром, - холодно ответила я, и выражение лица Деррика моментально изменилось. Он оскалился и зашипел, медленно вставая.
- А, ну, не рыпайся! Чёртов кровосос! – я завопила со злости, - одно движение, я и с радостью выпущу в тебя всю обойму!
Деррик опустился в кресло. Его зубы яростно блестели, и я знала, что не имею права на ошибку. Стоит мне замешкаться или задуматься хотя бы на секунду, он без промедления разорвёт мне глотку. Так он убил моих родителей:
- Что тебе нужно от меня? – фыркнул он.
- Я хочу, чтобы ты услышал правду. Ведь таковы правила игры?
- Игра закончена, дура! Опусти пистолет.
- Игра не закончится, пока все тайны не будут раскрыты. Ведь так мы  договаривались?  И так оно и будет. Посмотри на меня, Деррик, я расскажу тебе свою тайну.
Он вытянулся, как струна. У меня не было ни одной лишней секунды.
- Сан-Диего. 20 лет назад. Три поросёнка прятались на кухне. Чарли, Келли и Элли. Три глупых ребёнка захотели стащить немного сладостей, пока родители были на веранде. И тогда они увидели, все трое увидели злого серого волка. Он появился из темноты, склонился над отцом и впился в его шею. Мама закричала. Я до сих пор просыпаюсь ночью от её крика. Но она недолго кричала. Серый волк заставил её замолчать навсегда. А потом исчез. Мы были совсем ещё детьми. Кто бы нам поверил? Да мы и сами себе не верили. Мы никогда не говорил о той ночи. Пока десять лет спустя я не прочла роман Берты. Она ничего не крала. Чарли всего-навсего рассказал ей историю, которая пожирала его изнутри. Но после выхода книги, его стали мучить кошмары. И он не выдержал. А совсем недавно ты отнял у меня Келли. Она влюбилась не в неудачника Джонатана. Она влюбилась в тебя. Ты подцепил её в том вонючем баре, но она не сразу тебя узнала. А когда узнала, было слишком поздно. Она влюбилась в убийцу своих родителей. И не смогла с этим жить.
- Значит, весь этот цирк ты устроила ради меня? – ехидно перебил Деррик, облизнул кончиком языка свои клыки, - весьма польщён. Сколько страсти. Сколько огня. Мне это нравится. И эти несчастные…Тебе совсем их не жаль?
- Нет, - выпалила я, - они не виноваты в гибели моей семьи, но, знаешь, я не жалею. В них было не меньше дерьма, чем в тебе. И я бы убила кого угодно, чтобы добраться до тебя.
- Знаешь,  - Деррик прищурился и лукаво взглянул на меня, - из тебя получился бы отличный вампир. Давай-ка, ты сейчас уберёшь пистолет, и мы спокойно…
Но я не дала ему закончить. Всё, что он мог бы сказать, не имело для меня никакого значения. Серебро попало точно в центр его лба. Он закричал, попытался встать, но не смог, вместо этого начал извиваться и шипеть, как гремучая змея. Вены на его лбу стали чернеть и раздуваться. Словно речной поток, его кровь разносила яд по всему телу. Я была там до конца. Я видела, как на секунду его глаза вспыхнули, и тут же погасли.
***
Сейчас воскресенье. Почти вечер. Я пишу эту записку с самого утра. Получилось чуть длиннее, чем планировалось. В любом случае, я прекрасно выспалась этой ночью, впервые за двадцать мучительно долгих лет, и чувствую себя непривычно легко и бодро.  Не знаю, кто будет читать всё это. Наверное, какой-нибудь безмозглый коп, решивший, что девчонка слетела с катушек. Но мне плевать. Я сделала то, что должна была сделать. Как только поставлю точку, выстрелю себе в голову. Это всего лишь логичное завершение моей истории, и не надо меня жалеть. Я счастлива.
Вот и всё. Фуллеров больше нет. Точка