Иду в своих сапогах с шипами от скольжения и скриплю ими по мостовой, как будто утка крякает, по звуку если судить. Мой телефон, как всегда, уже порядком разряжен, хотя меня и просили его подзарядить, однако я запамятовал. Билет на концерт, слава богу, никто не вытащил из кармана в автобусе. Я опоздал на полчаса на мероприятие, потому что играл на работе в интеллектуальную онлайн-игру (главное – что не менты задержали ради проверок, даже и зная, что спешу именно на концерт, опаздывая), однако пришёл ровно к началу шоу, просто потому, что его начало задержали.

Мой папа – мягкий, «добротный», обаятельный папа был уже тут – в зале. Применения закона подлости не случилось – концерт не начался вовремя, пока меня ещё не было, и первой, слава богу, не стала выступать именно та группа из двух, ради которой я и пришёл на этот концерт. Много мест в зале, к сожалению, свободно. Ура! Мы с папой, наконец, на концерте одной из его любимейших групп – «Smokie». Пропускать концерт нельзя – вдруг скоро они распадутся или, не дай бог, кто-нибудь из них умрёт, а нам уже хватило «подобного» выступления Гэри Мура, на которое мы не пошли, а через полгода Гэри Мур умер. Мне так кажется, что я здесь самый молодой слушатель. Папа – красив, жаль только, что не очень красиво седеет. Всё-таки странно, что зал не полон – даже известнейшая команда «Smokie» с трибьют-группой ныне распавшихся «Eagles» - «Illegal Eagles», где все участники знают все песни группы-оригинала наизусть, не собрала аншлаг. Моя шутка о том, что это связано с тем фактом, что большинство фанатов «Смоки», скорее всего, умерли – папе не нравится, он неодобрительно морщится. Первыми выступают «трибьютчики», папа шутит, что они, наверное, выступают с теми же инструментами, что и сами «Орлы» когда-то. Я улыбаюсь. Парни на сцене стараются, но лично мне и оригинала-то большинство песен не близко, так что даже и на постоянную смену ребят из группы-трибьюта на сцене (барабанщик берет гитару, гитарист садится за ударную установку и поёт) я гляжу скептически. На лице отца же вдохновения как-то побольше. Я думаю о том, а есть ли среди зрителей в зале те, кому песни обеих выступающих групп не нравится, но кто в силу профессионального долга (скажем журналистского) просто обязан сегодня быть на концерте?

Папа обращает моё внимание на упитанного мужчину в алом свитере, который на третьей песне, исполняемой «открывающей» группой встаёт и уходит из зала куда-то за двери с надписью «Для персонала», расположенной за спинами охранников. Папа высказывает предположение, что, возможно, это директор площадки или организатор концерта, просто с места зрителя решивший проверить как что звучит и смотрится. Что ж – возможно.
Нам с папой перепевки, исполняемые группой «Орлы вне закона» не особо нравятся – у «Орлов» у самих-то лишь одна песня-хит, по большому счёту, мы здесь ради «Смоуков», но люди хлопают, поддерживающе-ободряюще кричат – тут много пожилых людей, а таким, видимо, многого-то от рока и не надо, не как моего отцу (которого я, кстати, никогда не называю «Батя», подобно многим).
Из первого ряда, привлекая к себе внимание охранников, к сцене подойти постоянно рвётся какой-то белобрысый толстый мужик с волосами до плеч, который сперва нам с папой показался полной женщиной (правильно – мужики – толстые, а женщины – лишь полные). Видимо ему не кажется, что даже и в оригинале песен «Eagles» всё хорошо, но всё-таки чего-то в музыке не хватает, а может, просто, он пьян и ему пофиг. Он купил футболку «Смоуков», видимо считая, что так он точно, благодаря мерчендайзу и нахождению в первом ряду, «сканает» за «главного фана» и «Smokie» не будет на это всё равно.

Мне уже начинает хотеться подремать, я думаю о том, что, к сожалению, на концерте песни не переключить и не промотать. Я смотрю на сцену и даже не могу понять, кто же именно поёт – барабанщик (ему, пожалуй, петь удобнее всего), «формальный» вокалист или же один из гитаристов (а их 3, не считая гитары у «вокалиста» - то есть кто-то явно лишний, гитаристу-то, уж точно, его акустическая гитара явно не нужна, ведь её не слышно). Папа говорит, что ему иногда, вообще, кажется, что никто из ребят не поёт, а просто они играют, «накладывая» голос оригинального исполнителя чем-то вроде «фанеры» на собственно играемую ими «живую» музыку. Лучше бы ребята, воспользовавшись опытом бытия трибьют-группой, сделали свою.
Решаю сходить в туалет – вещи оставляю под присмотром отца (хорошо, что мы вдвоём, ведь как бы люди в зале не внушали доверия и как бы ненадолго я не отлучался в туалет из пространства, где множество охраны, доверять никому из незнакомцев вещи, верить в то, что никто их них ничего не возьмёт, будучи один, я бы не решился).

Возвращаюсь. На ряду позади нас уже кто-то сидит (из-за малого количества проданных билетов людей «с балкона» пропустили в партер (не обижать же музыкантов полупустым залом) – интересно, много ли на концерте богачей, которые и богачи из-за того, что не тратятся, тех самых, что предвидели ситуацию с малым количеством проданных билетов, а потому купили места на балкон, зная, что всё равно попадут в партер? А папу заинтересовало, остался ли кто-нибудь добровольно на балконе, из-за того, например, что сидел принципиально только на тех местах, за которые заплатил или из-за того, что там больше нравилось?!); папа жалуется, что этот кто-то, сидящий на ряду позади нашего, отбивая ногой ритм, постоянно бьёт ею (ногой) в спинку сидения папы, причиняя отцу дискомфорт. Я прошу человека позади «осадить». Вроде он вникает. Мда, гораздо приятнее, когда никого на ряду за спиной не сидит, а тут – на тебе и ведь есть же ещё свободные места для «товарища». Ан нет – сел здесь, хотя мог и ближе ещё к сцене где-нибудь разместиться.
 Вот и соло – гитарист подходит к краю сцены, «вперёд», по сравнению со своими коллегами, красуется. Слышно небольшое «лажание», но, как верно подмечает папа, «Это и есть рок-н-ролл». Тем временем кто-то из людей с концерта уже уходит и дело вряд ли в том, что 30 минут ожидания и 30 минут пения «Орлов вне закона» - самоустановленный для уходящих с концерта людей лимит нахождения на этом самом мероприятии. Люди уходят (кто-то парами с людьми, кто-то парами с портфелями), уходят явно не в туалет, уходят, но, всё-таки, оборачиваются на сцену.

Однако ещё 10 минут и вот он – главный хит «Орлов» в исполнении «Орлят» (как метко пошутил папа), вокалист «Орлят» даже говорит: «Если вы не знаете эту песню, я вообще не знаю, где вы были». Хорошо, что выступали всего 45 минут – с каждой песней аплодисменты были всё тише – это папа правильно подметил. Я радуюсь завершению «разогрева» - еле высидел, никакого же «экшена», ведь это даже хуже, чем скучное кино в кинотеатре. А всё-таки такое впервые в моей «практике посещения концертов» – трибьют-группа и на разогреве!
Антракт – мы с папой смотрим на идущих к выходу из зала людей, обсуждаем их. Есть те, у кого из сумок торчат шарфы цвета георгиевских ленточек. Пара женщин «бабушкиного» вида, а всё равно матерятся. Но очень много пьяных на концерт пришло. Не все выглядят интеллигентно, есть и те, на удивление, кто, по  ходу, на остановках стоя, любят вокруг себя устраивать «царство шелухи» и «царство харчков», под которые, возможно что и случайно, но может попасть даже и беззащитная девушка, проходящая, по несчастью её, мимо них. Этакие любители полиэтиленовых пакетов с названиями марок семечек или пива, а вовсе не магазина в Дубаи, на этих самых пакетах.
Открываю свой портфель (на концерт я ехал с работы на общественном, а папа – из дома на авто), чую оттуда явный запах роллов, побывавших там позавчера, роюсь, чтобы убить время. Порывшись – закрываю, не хочу, чтобы кто-то из незнакомцев (а знакомых лиц мы, слава богу, на концерте не разглядели с папой, хотя кто знает – может мои «знакомые по интернету» тут и есть), пусть даже и случайно, но заглядывал бы в мой портфель. Уже испугался, что телефон потерял, уронил или его украли, но он просто застрял между спинкой кресла и откидывающимся кресла сидением (хорошо, что хоть не забыл его там, спохватился). Я рядами применительно к собственному росту считаю на расстоянии скольких метров мы сидим от сцены.

Какой-то девочке отец купил футболку текущего тура «хэдлайнеров» данного вечера – вряд ли девочка особо «сильна» в творчестве тех, кто у неё на футболке изображён. Женщины на концерте озираются, будто выискивая себе одиноких «мальчиков» поинтереснее и помоложе, которых можно было бы подоснять. Забавно, что вместе с ожиданием начала концерта и антрактом, всё это совокупное время ожидания, выходит, длиннее, чем было время выступления «Орлят». Мы с папой как-то всё собираемся сходить купить плакат, но так этого и не делаем, а бежать и покупать за 5 минут до завершения антракта, в спешке – желания нет. Но вот техник сотовым со сцены помахал звукарю – конец антракта, пошло «интро» (надо же – не только начало концерта на полчаса задержали, но и антракт на 5 минут дольше длился)...
Выступление продолжается – вышли «Смоки» в самом соку и в соке (однако все весьма низкого роста, «зато талантливые» - как папа сказал. Для вокалиста (у которого сегодня день рождения) даже подножка перед ударной установкой есть – чтобы легче было ему, маленькому, забираться туда) – первую песню исполнили какую-то ерундовую, чем нас огорчили, но уже на второй песне – знакомой, хорошей, какая-то женщина пытается обратить на себя внимание молодого, накаченного гитариста рок-легенд, всячески крутясь, забыв про возраст и про кольцо на правой руке парня. Я подпеваю, пою громко, но голос свой не слышу, хорошо, что это не из-за того, что я его потерял – было бы страшно. Папа тоже тихонько, в отличие от меня, подпевает, мы одни из немногих, кто знают тексты и не стесняются это «озвучить».
Ударник во время разных песен то, вскарабкавшись на ударную установку, показывает всем в зале, что именно сейчас надо хлопать, то укажет на необходимость помахать руками плавно в разные стороны будто бы ветвями деревьев, то попросит жестами всех встать (как тут откажешь?), то зажжет 2 зажигалки, обозначая «медляк» («старая школа» – только зажигалки, никаких там экранов айфонов). Меняются песни, с ними меняется и настроение. Но всё же - печально, однако даже весёлые песни заставляют меня вспоминать о грустном. На одной из песен уже почти все люди в зале стоят, тётки за 40 лихо танцуют, а я смотрю на ряд позади себя – чтобы подозрительный для меня человек не унёс мой портфель (вместе с хорошими презервативами и важными документами) с собой, как бы невзначай, не подтащил бы так незаметно паспорт, рядом с портфелем лежащий на соседнем со мной кресле (я вольготно разложился, почти как дома). Папу это моё поведение «улыбает». Все хлопают, традиционно свой хлопОк кажется самым громким. «Старый знакомый» толстый и со спины женоподобный «главный фан», понибратски попихивая охранника в грудь, просится залезть на сцену, однако получает отказ, а охранников рядом с ним вместо одного становится двое. Я всё жду, когда он обнаглеет так, чтобы самому, без разрешения, запрыгнуть на сцену (впрочем, с его пузом, сделать это легко и быстро не выйдет, так что скорее – «заползти»).

Вокалист-«старичок» показывает свою бодрость – прыгает на сцене, призывает делать это зрителей, машет со сцены толпе, люди машут в ответ, некоторые – плакатами вместо рук, думая, что певец именно их персонально-то и видит. Руками показывает исполнитель людям то хлопать тише, а то наоборот – громче. Выглядит это забавно. Мы с папой улыбаемся. Я пою и одновременно записываю мысли в телефон (танцуют пусть другие, ведь я – певец, а папа – слушатель). Вокалист призывает танцевать, говоря: «Если вы встанете – танцевать будет легче и удобнее, чем сидя». Вокалисту нравится, как люди танцуют и он кричит по-английски со сцены: «Отличный жопотряс». Тем не менее, среди большинства стоящих уже людей, есть те, кто сидят и эти личности еще и с агрессивным недовольством просят стоящих и подтанцовывающих зрителе-слушателей отойти, не загораживать им сцену. Даже охранники уже чуть пританцовывают – «старички» раскачали. Близится конец концерта – папа говорит, что хлопать с биркой в руках довольно неудобно. Вокалист со сцены обливает людей водой.
 На выходе из концертного зала, я даже не сам открываю дверь – проскальзываю вслед за девушкой, и пишу в телефон мысли, ведь дверь массивна и закрывается не вмиг….тут я понимаю, что один. Словно онемевшая нога, которую легко сломать. А где папа?...нет его, как шепота листьев зимой и слова повисли на шнуре телефонной трубки в моём доме…

…Он мог бы быть здесь. У меня всегда с собой страницы с его почерком. Иногда я готов убить чужих отцов только за то, что они живы и пережили моего, что они со своими детьми – по крайней мере, мысли такие мелькают. Я отказался продать квартиру ради лечения, считая, что это уже не поможет, убив надежду, «зажав» квадратные метры, я мало ходил и до последнего легкомысленно относился к серьёзности заболевания, не веря в скорую папину смерть, я мало помогал и мало утешал, я злился, я не просто виноват, а даже, возможно, в чём-то и виновен…в том факте, что папа мог бы быть со мной сегодня на этом концерте одной из его любимейших групп, куда я сходил один, будто бы «в память» о нём…мог бы быть, мог бы, но его нет, есть он только в моих мыслях, воспоминаниях и фантазиях, которые тоже, в свою очередь, могли бы быть реальными, «сделав» таковым его бытие…но – нет…Его – Нет.