С Оксаной мы познакомились на майдане в тихую украинскую ночь на барикадах. Пламенная патриотка и активистка из Сумм как-то сама увлекла меня, я закохался! Сперва, мы с нею только целовались, даже без раздевания, и ебаться мне не хотелось. Да и где? Пока в один из дней нам не представилась возможность после дежурства уединиться в одном из кабинета Дома профсоюзов. Правда, «было одно но»(как говорят маскали) - я дiвич, девственник чтоб понятнее. До этого пока мы дружили, с Оксаной меня все устраивало, потому что секс - это лишние проблемы, если нет опыта, как у меня. Оксанка вроде тоже девственница была. Встречались мы или и на строительстве баррикад и при пикетировании и когда выслеживали титушек, а вечером, когда спевали дружно гимн Украины, всегда переглядывались, делая знаки внимания друг дружке. И вот настал эта ночь когда мы уединились вдвоем с нею в комнате, под «Банду геть!» мы с нею немного сперва выпили горилки, потом решили фильм посмотреть на планшете (наш гарный украинский про Раксолану), да под него пососаться немного, помацать её(так мы всегда делали наедине). Но через некоторое время, я блять, почувствовал что что-то неладно. Она была активна как во время пикета, но в очах горела не революционная решимость а какая-то похоть, Оксанка прижималась ко мне всем телом, терлась цицками об мои лодони. Я не знал что робить( еще как назло мне впервые мешал портрет нашего героя Степаны Бендеры стоявший у стола и глядящий как то осуждающе на меня), но было как-то стремно идти на попятную, и я решил будь что будет. По думке надо было бы ее раздеть до гола. Ну то кофту я снял без проблем, а вот с бюсхгалтером возникли проблемы. Дело было верно в том, что дрожащими руками вообще трудно что-то робить. Я просто начал дергать крючки, а она давай орать, что сломаю ей бюсхалтер ебаный, а он у неё типо единственный здесь, надо домой за другим ехать ей в Суммы . Ну сняла она его сама( ну что робить!), причем у нее почему-то руки не дрожали. Как будто она в сотый раз собралась трахаться как какая-то маскалька, блядища подзаборная. Дальше надо было ласкать грудь Оксанину я так думал. Я решил просто погладить цицки лагидно, а она вдруг схватила руку и показала, как надо массировать груди и шею. Я так и сделал, только руки с цицок не стал убирать. А она завопила от боли. Я зардел от стыда, пришлось извиняться и объясняться в кохании снова, и пояснять, что я ничего не понимаю в женочем теле и секса у меня никогда не было, потому что наша батькевщина в опасности, революция, то да сё…. Она сразу растаяла от такой откровенности. Она расстегнула мою рубашку и штаны, но снимать ничего не стала, и так и остался в одежде. Она как бы намекала, что я должен поласкать ее сначала, а потом уже будет всё там... По мне лучше бы его вообще не было блять. Но как ласкать дивчину, я тоже не знал. Ну я смотрел, конечно, порнуху с неметчины, в Европу идём все таки. Вот и делал все побачиное, что всплыло в памяти. Засунул руку ей в трусняк. А руки-то дрожат, и так несуразно у меня все это получалось, что она убрала мою руку и сама сняла с себя трусы. Решил я рукам дать отдых, потому что в такой тряске все равно ничего робить невозможно. И стал целовать Оксану в рот. Но ей этого было мало уже и она руками обхватила мою голову, погладила недолго и начала на нее давить. Сначала не понял, но быстро до меня дошло, что она хочет кунилингусу, как в Европе заведено у негров. И вот это была самая ебучая часть разворачивающегося действа. Там дюже воняло. Я не скажу, что лайьном, но и не герберами с клумбы. А как делают кунилингус сей, я не знал, только бачил блять. Надо было срочно узнать это и я ухитрился включить на своем телефоне будильника. А на нем у меня похожая мелодия, как и на звонике. Мне типа позвонили из штаба и я вышел в коридор поговорить. Ну, поговорил я и на самом деле, но только со Степой из девиташки. Друг сказал интенсивного лизания будет достаточно. Стиснув зубы начал я это делать, но оказалось, что лижут не там, главное - это клитор Оксанен. Мне уже хотелось послать ее нахуй вместе с ее клитором и вонючей пиздой. Клитор был соленый и скользкий, весь в слизи, да и половые губы волосатые тоже. Меня начало тошнить. И эта прозрачная соленая слизь оставалась на моем языке. И все, блять, это был предел. И меня вырвало, да прям на портрет, блять. Это было наше последнее свидание на майдане. К тому же меня после за портрет отпиздили ебаные активисты из правывого и отправили домой без грошей по холоду, ебаная тварь Оксанка видно им напела про портрет, то-то я и ранее замечал, как она с "химиком" с пятого закрытого заигрывает на майдане, тварюка. Теперь дома во Львове сижу робить нечего да и не знаю чего, перед друзьми стыдно, и ревулюцинером не стал и дiвичем остался.