Дорогая Моя незнакомка!

Пишет тебе с фронта самый обыкновенный солдат, каких в окопах сотни, тыщи и даже миллионы. Нас можно хоть ложкой, хоть жопой есть, стрелять всех не перестрелять, давить танками, душить газами, не кормить по неделе, засовывать в окружения, ослеплять ночью прожекторами, будить стуком крупнокалиберного пулемета, не отпускать по году в отпуск, и делать с нами еще массу всяких бодрящих и интересных вещей, как…

Дорогая незнакомка!

Я прошу прощения за то, что первая часть моего письма так быстро оборвалась. Просто к нам в окоп попал очередной вражеский крупнокалиберный снаряд и мое отделение превратилось в игру "юный биоконструктор", а именно мне, как единственному выжившему, придется из отдельно лежащих рук, ног, туловищ, голов, кишок, мочевых пузырей, половых членов и просто разваленных по всему окружающему пространству окопа кусков мяса собирать несколько человеческих тушек. Но пока я сижу на самом верху траншеи, и продолжаю сидеть, дорогая моя, незнакомая незнакомка, и не чего со мной не случится, потому как я пишу вам, моя дорогая незнакомка.

И

Основная для меня задача
Обеспечить передачу.

Вы, наверное, скажете, что то, что произошло, это кровавый ужас, восхититесь моей мужественностью и героизмом, или наоборот пожурите меня за мою бессердечность и цинизм. Что ж это Ваше право. Я же останусь таким же оптимистом каким был всегда, я в каждом, даже казалось бы самом неприятном происшествии вижу позитивную сторону. В данном случае позитивных сторон три:

1. За один миг я автоматически повышен в звании и теперь я гвардии старший сержант. То есть юридически это звание за мной не закреплено, но фактически моя должность - командир отделения, а ведь в этом мире факт намного важнее закона.

2. Я теперь сам себе командир, сам отдаю себе приказы, сам их выполняю и если вдруг не смогу их выполнить, то сам несу перед собой ответственность.

3. И наконец я сам себе подчиненный. Теперь я сам решаю, когда идти в атаку, могу сам себя назначить в штрафбат, поставить в караул, или дать увольнительную. А ведь я ее себе дам, тока ради того чтобы увидеть вас.

Три стороны образуют треугольник. Подумайте как это символично. Через пару часов, я сложу этот тетрадный листок в клеточку в забавный треугольник и оно понесется по полевой почте, минуя прифронтовую и оккупационную зоны, будет трястись в длинных медленных поездах, минуя полустанки, названий которых ни вы ни я не знаем и переезды, на которых ни вы ни я никогда не были. Туда, в Тыл. К Вам в ваши нежные руки, дорогая незнакомка. Возможно у вас уже есть тот, другой, муж, жених, любовник, однако мое письмо замкнет вашу фигуру, превратив нелепый отрезок с одним началом-концом и другим концом-началом в треугольник, протянув от моей точки к Вам и тому кто с Вами, два луча, которые соединят вас и меня. А вес моей точки весьма велик и мы еще посмотрим, какой результат даст метод масс.

Дорогая незнакомка!

Разумеется, вы не хотите получать письма от совсем незнакомого человека. Что ж расскажу немного о себе. Спешу рассказать Вам, что я герой. Нет не вовсе не такой белозубый статный орел, сияющий иконостасом орденов, какими нас, неизвестных солдат, любят изображать на пропагандистких плакатах. А просто, обычный герой. Мы все, те кто находится на действующем фронте, герои. И вы, все те кто находится в Тылу Работающем на Победу тоже герои. Герои странного романа без начала и конца, написанном группой сумасшедших соавторов. Моя природная смекалка и простая человеческая храбрость были по достоинству оценены самим Господином Главнокомандующим нашего панцердивизиона. Когда мой аэростат оказался сбит, и я почти два часа выбирался к своим, и вернулся чумазый с простреленной фляжкой и в одном сапоге, Господин Главнокомандующий сорвал со своей шинели два самых красивых ордена и вручил их мне, а затем приказал выдать мне дополнительные наркомовские четыреста грамм. Я бы мог послать тебе их, но к сожалению один я обменял на чистые портянки, а второй банально потерял. Ну ничего, мы еще повоюем и новых заработаем, правда?

Моя незнакомая невидная незнакомка! Когда мне дадут отпуск (если Вы внимательно меня читали, то уже знаете что я сам могу его себе дать, так же как и отменить) и тогда я поеду в вам, потому что не могу передать, как пылает в моей голове огонь ЛЮБВИ с большой Буквы Л. Знаете, про нас, про защитников, недавно пели песню артистки, которые давали концерты тут намедни, так мне эта песня понравилась что я даже записал на память некоторые слова:

Милая, родная, выходи гулять
Хорошая такая
(следующая строчка вырезана цензурой)

Как вы там живете в Тылу, Который Кует Все Для Фронта Все Для Победы? Последнее время нам стало маловато поступать шерстяных носков, а вы должны понимать моя дорогая незнакомка, что носки, особенно шерстяные очень важны для солдата. И дело не в том, что я хочу сидеть в тепле и сухости. Вы ведь сидите в тепле и сухости. И я надеюсь в обмен на шерстяные носки вас будет греть мысль, что где то далеко, на Фронте есть такой парень как я, через которого враг не за что ни пройдет.

Вы уж постарайтесь, напишите мне.

Дорогая незнакомка!

Я заканчиваю это письмо потому что уже слышу призывный свисток комбата. А по окопам уже начинаю разносить наркомовские 200 грамм. Скоро Атака.

Я не люблю и не умею говорить высокопарных слов, но я скажу. В этот бой я пойду за Вас, Моя Незнакомка.

До новых встреч!

Гвардии старший сержант Майк Зепп.