-Брать ещё что-нибудь будешь? - оперлась на кассу продавщица Машка. Хотя какая она на хуй Машка, старший где-то под Хабаровском сапоги топчет с прошлой осени, младший школу заканчивает.
Не девочка уже, так сказать.
-Казань и Астрахани полпачки.
На машкином лице на секунду отразилась работа мозговых извилин. Пока она осиливала юмор, я, привстав на цыпочки, заглянул ей в вырез. За цветатстой тканью сарафана, мне удалось рассмотреть здоровый сосок левой сиськи. Это, пожалуй, уже был перебор. Уже, я бы сказал, дохуя.
Нет, то что она лифчик не носит - это беспезды зачет, да и сиськи для ее возраста еще ого-го... Фигура еще не поплыла. Внезапно я представитл, как ебу Машку прям здесь, в магазинчике
на холодильнике с мороженым. В мимолетном видении, она обхватила меня ногами. Ее грязноватые пятки толкали меня под жопу. Кажется она что-то стонала в приказном тоне, то ли "сильнее", то ли "ещё", то ли просила не останавливаться. С высоты второго месяца, как меня послала в известный адрес последняя подруга, картина даже не казалась мне безобразной. Но все же.
-Иди отсюда, - сказала Машка реальная, а не воображаемая, -Перегаром надышал, зайдет кто - отравятся.
-Ариведерчи, - я перекосоебил рожу в подобие улыбки и двинул обратно до дачи, зажав оплаченную полторашку минералки подмышкой.
-Иди, иди, не останавливайся, - подбодрила меня Мария.

Шлепая сланцами через дачный поселок, я обдумывал диспозицию - значит июнь уже почти кончается, отпуск только начинается, а пить и правда пора прекращать. Поскребя когтями под "алкоголичкой" живот, я даже озвучил последнюю идею вслух, наверное в подсознательной надежде, что так это НЛП лучше сработает, - Да нахуй, пора бы подвязать.
-А я тосе умею вясать, - радостно и по детски громко просипилявила мне откуда-то сбоку внучка соседки по даче, Маринка, -Вот ты сайди к нам дядя Кося, я тебе покасу!
Маринка вместе с бабушкой, Елизаветой, ебать её в сморщеную сраку, Андреевной, выходила из проулка. Точней шестилетняя девченка вылетела пулей, а бабка бухтя вслед что-то бабковое, типа "Марина! Марина, не спеши, на дороге задавят в лепешку" выползла следом.
-Доброе утро, Елизавета Андреевна, - выдавил я, мысленно посылая каргу на хуй.
-Пол двенадцатого, Константин, а у вас утро, -бабка буравила меня ненавидящим взглядом, а в тоне ее звучало что-то насмешливое, если не презрительное.
-О-о, - протянул я, - Да вы, чувствую, никак все мне забор простить не можете? Грех это, Елизавета Андреевна, зло помнить. Тем более, что я сломал - все починил.
-И на том спасибо, - бабка подхватила Маринку под руку и потащила ее куда-то дальше по своим делам.
-Всегда пожалуйста, - радостно откликнулся я, -Если что еще, обращайтесь, соседи как-никак.
Не уверен в последнем, но по-моему поднявшийся ветерок донес что-то напоминающее "Уж лучше бы никак" из следующего проулка, куда уже скрылась карга.
Остаток пути до дачи я проделал неспешно хлебая минералку, заглядываясь на идущих от остановки на трассе к дачам девченок и женщин. В конце коцнов я поймал себя на том, что пялясь на очередные обтягивающие упругую сочную жопу шортики-мини прошел свою калитку и чуть не ушел в соседнее общество. Отметив для себя, что это уже совсем никуда не годится, совершил разворот и вновь попытался достичь родных пинатов на этот раз убедив сознание хотя бы три минуты не отвлекаться от намеченных целей. И тут же был отвлечен звонким смехом откуда-то справа из-за забора. Я помню чудное  мгновенье. За штакетником мне явилась она - в легком летнем платье, огромных не по изящным ручкам резиновых перчатках перепачканных землей, гений скрытых платьишком сисек третьего размера и
божественно спадающих на плечи каштановых волос. Похоже, сажала цветы возле дорожки от калитки к домику и через неплотный забор видела мои похождения взад-назад. Приличные люди, застигнутые в подобной ситуации, наверное краснеют, может быть им становится неловко. Я мало знал о том как ведут себя приличные люди. В этот момент во мне шли метаморфозы: враз умер алкоголик и проснулся Пужкен, мне захотелось слетать
на Луну и покорить Эверест. Ну и естественно увидеть эти сиськи без платья поверх. Я вновь отхлебнул минералки, подавился и закашлялся, а она опять засмеялась: -Что, свою дачу потеряли?
Если бы сальными взглядами можно было бы что-нибудь или кого-нибудь испачкать, то она бы уже давно стояла скрыв свою божественную красоту полметровым слоем грязи. Если бы можно было поджечь, то в нашем сраном дачном поселке произошла бы термоядерная реакция.
-Неужели такой одинокий, - спросила она со смехом, - Вон как легко со следа сбился.
-Увы! Одинок, как утес посреди моря, - просипел я, -Спасите, меня, королева! Хотите я упаду перед вами на колени?
-Не надо, -сказала она притворно строго, -Не видите что ли щебенка кругом? Колени разобьете, надо будет йодом мазать.
-Я готов, если эту сладкую боль причините мне Вы.
-Давайте вы мне лучше цветы посадить поможете?
-Для вас - все что угодно, я так помогаю сажать цветы, как никто не помогает, - я уже отпирал калитку, -Что нужно делать?
Она полуобернулась к своему домику и показала маленькой лопаткой, которую держала в руке, -Там на веранде поднос стоит, с четырьмя горшками, вы его сюда принесите пожалуйста. Но только чур, чтоб ничего не разбить.
-Айн момент, доставим в лучшем виде, и пожалуйста, не говорите мне ты, - я картинно прижал полтораху минералки к сердцу, - Вы раните меня этим. Зовите меня - Костя.
-Очень приятно, Костя, а меня зовут Алёна. Но вы все таким смотрите, с горшками повнимательней...

На третьем заходе, я уже совсем беспощадно мял алёнкины сиськи. Она прервала поцелуй и развратно застонала. Я ещё яростней вцепился в сиськи и вернул её губы к своим. Но на неудобной тумбе больше не хотелось - ей то что, она сидит себе, а я наяривай, а тумба сука низкая. Ноги свои, не казенные, в общем устал я ебать Аленку в полуприсяде. Не вынимая хуя оглядел едва проступавшую во мраке комнату, хуле думать - вот кровать стоит, чем не траходром? Поставив еблю на паузу, подхватив Аленку рукой под колени, второй рукой я обнял её за плечи, посильнее прижал к себе и поднял на руки. На вес она казалась мне
ещё меньше, чем была на самом деле. Просто дюймовочка, стройная, легкая, фигурка как песочные часики, где я - долбоеб раньше был? Через пять участков шестой по правой стороне, как я мог её не заметить?
Один ведь к одному все было: и я один, и ее ебырь на вахте еще неделю.
Я бросил Аленку на кровать, подхватил ее ноги под колени, и навалившись засадил, чуть не сложив её пополам.
Она охала и стонала под каждый толчок, а я только злился на проебанную неделю. Алена здесь уже неделю, я здесь уже неделю, я бухал, как последний скот - меня уже в лабазах узнавали, как родного, а я мог неделю её ебать...
Старинная, по традиции выкинутая из городского жилища и потому материализовавшаяся на даче кровать скрипела и ходила ходуном. Порождение столярно-плотницкого демона блядь. С кроватью мне тоже пришлось немного поебаться. Сразу после первого раза. Когда я лежал рядом с Аленой на веранде, наслаждаясь видом её плавно, но часто вздымающихся в такт дыханию сисек, она совершенно буднично, хотя еще толком не отдышавшись сказала, чтоб я передвинул эту ебаную кровать от глухой стены к противоположной, к окну. Говно-вопрос, ваш Геракл для того и явился, мадам, чтобы отважно побеждать мебель. Хуй знает уж из чего это гамбсовское чудо было сделано, но весило так, словно была отлита из чугуна. В процессе, кстати антиквариат получил легкое повреждение - шпон прикрывавший доски на спинке тупо отвалился. Чувствую некоторую долю своей причастности к катастрофе, я клятвенно заверил хозяйку, что завтра же с утра явлюсь со столярным клеем и исправлю досадное недоразумение. Зря мне что ли в школе на трудах пятерки ставили? Да за такое тело я не то что столярный клей, я бы душу завтра утром приволок, если бы знал, как достать.
Поставив Аленку раком на кровати, я начал ебать ее особенно яростно. Я безжалостно шлепал ладонями по идеальной её жопе и словно отбойный молоток, заколачивая хуй в пизду, я возмещал себе два холостых месяца, тоску утопленную в бухле и бывшую - суку, которая под конец из бабы превратилась в пылесос для денег. А Аленке, судя по вцепившимся в подушку зубам и громким протяжным стонам, замещал и все три месяца, как ейный Валёк съебал куда-то на севера. Вон он гад, лыбится в потьмах на фотке на тумбочке, а может и не лыбится. Я бы тоже не лыбился, если бы мою телку на моих глазах приходовали.
Наконец заполнив гондон, я обессиленый завалился на кровать увлекаю Алену за собой. Пожалуй и хватит на сегодня, ещё шесть дней до того как этот рогатый Валентин вернется. А я уж постараюсь, чтоб ему на четвереньки встать пришлось, чтоб когда вернулся с рогами в дверь пройти смог. Сбегав в летний душ, в котором полоскался в кромешной тьме, я завалился в жалобно скрипнувшую кровать и под аленкино сопение предался думам о переменчивости фортуны. Казалось бы еще с утра я уже готов был рассматривать, как сексуальный объект, Елизавету Андреевну, а вот не прошло и суток, как лежу в кровати с охуенной телкой. Шанс, как пелось в детском мультике, он выпадает только раз. Мне выпал. Где-то в этом месте рамышлений я и провалился в сон.

Проснулся я быстро, наверное около трех ночи, нездоровый образ жизни последней недели дал о себе знать. Несмотря на то что я не пил накануне, горло давил какой-то адский сушняк, да и в голове было муторно. Как можно тише, стараясь не разбудить Аленку встал с кровати и побрел на первый этаж, где, как я помнил, на веранде стоял графинчик с питьевой водой. Где-то по горизонту возможно уже и прорезался рассвет, но внутри летнего домика все было погружено во мрак. Только на веранде было не нужно колоть глаз, фонарь освещавший перекресток в дачном обществе добивал сюда и более-менее подсвечивал обстановку. Поминутно поеживаясь после кровати, и балансируя в усердном старании не производить звуков и ничего не задевать, я наконец добрался до графина. Залив дурноту прохладной кипяченой водой, было собрался обратно на верх, когда с ощутимым топотом, под ногами метнулась жутковатая тень, сверкающая в фонарном свете глазами.
-Тьфу ты блядь, -шепотом выругался я, -Маркиз, пошел на хуй!
Со своим полудиким котярой, метисом сибирского с хуй пойми чем, Аленка меня уже успела познакомить. На вид, конечно шикарный, здоровенный и пушистый, только характером - говно, да шляется по ночам, топоча, как слон где попало.

Вернувшись под одеяло, я аккуратно пристроил своего дружка к круглой аленкиной попке и осторожно приобняв саму Аленку, решил остаток ночи уж точно провести в по детски беззаботном сне. Хуй оно так вышло. Легкий металлический лязг откуда-то с первого этажа я принял за шалости кота: пидор шерстяной по столу ходит — решил я. Потом вроде доска на лестнице скрипнула, когда я в сон уже практически провалился. А хуле тут не скрипит, в этом домике, лет тридцать ему уже, если не больше. Вроде топанье пришло в комнату, да и хуй с ним, с кошаком, главное чтоб на кровать не лез.
Кот не полез на кровать. Я вообще не знаю, куда он той ночью делся с тех пор, как я увидел его на веранде. Сперва было ощущение, что на кровать, аккурат мне под спину, положили пару мешков с цементом, где-то по центнеру. Матрас жалобно скрипнул и меня привалило к чему-то огромному и судя по дыханию, перебравшему водки. Я не понял как, в темноте я этого не видел, да и вообще ей в затылок смотрел, Аленка открыла глаза и скорее удивленно, чем испугано спросила: -Виталик?
-Лллюбмая, - басово и едва разборчиво пробубнил Виталик, -Я тбе сюрп... сирп..рис хотл сдлать.
-Спи, моя радость, усни, - кто-то тихо, словно его и снаружи могли услышать, молился внутри меня. Тем временем левая моя рука, словно живя своей собственной жизнь, пролезла под аленкиной шеей и зажала Аленке рот. Если она ещё что-нибудь брякнет, то даже очень сильно пьяный Виталик, когда проснется, может нихуя не поверить, что скажем я давно потерянный аленкин брат. В конце концов он с ней давно знаком, а я один день, так что с составом её семьи он ознакомлен значительно лучше. Опять же надо еще как-то объяснить, почему я голый и одежда по всему дому разбросана.
Но объяснять ничего не пришлось, надежды мои на виталин пьяный отруб рухнули, как карточный домик, когда его похожая на стрелу экскаватора правая клешня поползла по мне вверх и коснулась лица. Где-то там, где как раз была недельная щетина. На секунду, когда эта медвежья лапа двинула обратно, я было решил что все еще может хорошо кончиться, но увы. Рука тихо переместилась пониже моего лица и нежно сомкнула пальцы, где-то под кадыком.
-Полундра! -кто-то лихо гаркнул в моей голове, -Дело пахнет керосином.
Выдрав левую руку из под Аленки, которая тут же принялась голосить, обеими руками я не без труда сорвал Виталину лапу со своего горла. И дальше меня удивили две вещи: во-первых то, что существо виталиных габаритов может так шустро двигаться. Доску из спинки кровати, где-то с полтора дюйма толщиной и метра в полтора длины, он выдрал в одно движение. Во-вторых, я удивился не покинувшему меня чувству юмора.
-Виталя, Виталяаа, не надо! -голосила из полутьмы с кровати Аленка, -Не надо, ты все не так понял!
Что он не так понял, я уворачиваясь от занесенной доски, сам не понимал. Голый мужик зайцем вылетает из кровати твоей подруги и пытается выскочить в окно, хуле тут еще понимать, явно же в ладушки играли под одеялом. В темноте что-то грохнулось со стены, Виталя мрачно пыхтел и махал доской, Аленка вопила «Ты же его убьешь!!!»
Конечно убьет, - думал я, я бы тоже убил. Ну если бы смог, а то вот он какой медведь.
-Убью, пидр, - нетрезво рычал Виталик загоняя меня в угол.
-У бабы своей спроси, какой я пидор, -сострил я и нырнув под виталину руку очутился возле желанного окна. Все таки синька не лучший помощник в драке, зуброподбный Виталя тупо за мной не поспевал.
-Аривидерчи, - выкрикнул я, высаживая хлипкую раму и посылая зареваной Аленке воздушный поцелуй, - Рад был познакомиться!
Я вылез из окна в одно мгновение и слегка присев на карнизе собрался, хоть и голым зато живым скрыться в предрассветной тьме из этого не гостеприимного дома. Догнать меня ногами этот перебравший Отелло уже стопудова не мог. Ни на равнине нашего дачного поселка, ни даже от угла комнаты, где он все еще был, до окна, снаружи которого на карнизе обосновался я. Кто же знал, что он сука в прошлом метатель ядра... Он и метнул, только не ядро, а доску, как копье. Земля кувыркнулась в глазах и ринулась навстречу.
Кончался июнь и начинался отпуск...

Шестого сентября с меня наконец сняли заебавший корсет и хирург сказал, что  несмотря на то, что еще месяц надо контролировать нагрузки и посещать физио, в целом я теперь здоров.

Да, то лето я проебал. За раз, за один день и во всех смыслах. Я даже не в обиде на Виталика, его можно понять. Я рад, что в конечном итоге для него все ограничилось условкой. Алена не ходила ко мне в больницу, да я и не ждал. С Виталиком они, естественно, расстались. Дачу по соседству она продала и после последнего декабрьского заседания я её больше никогда не видел. Ни голой, ни в одежде.
И все равно не жаль, у нее были зачетные сиськи.