Я не люблю футбол и не понимаю популярности этой нелепой забавы. В самом деле, что может быть глупее, чем наперебой пытаться пинать ногами мяч, который к тому же летает где-то над головой? Но в третьем классе я всего этого не ещё не знал, и считал, что футбол - игра для настоящих мужчин, все настоящие мужчины играют в футбол, а футбол из любого лошка делает настоящего мужчину. Поэтому когда нам объявили, что в школе открывается секция футбола, я в неё сразу же записался.

До той поры я нередко играл в футбол в дворе, тем более, что нам повезло - у нас рядом с домом было обширное футбольное поле (есть верить яндекс-картам, оно там есть и сейчас). Обычно я просто бегал по полю взад-вперёд. На то, чтобы отобрать у кого-нибудь мяч, у меня не хватало ни ловкости, ни задора. Иногда случалось, что мяч выкатывался в мою сторону и я им ненадолго завладевал. В таких случаях игроки обеих команд, и вражеской и так называемой "моей", с воплями "Пас! Пас!" налетали на меня и принимались меня отталкивать и пинать по ногам, чтобы отобрать у меня мяч. Не припоминаю, чтобы мне хоть раз довелось забить гол. Футбольная секция должна была всё изменить.


Занятия проходили по вечерам в большом спортзале моей школы. Тренером был средних лет дядька по фамилии Пыльнов, внешне напоминающий - на мой теперешний взгляд - солиста группы Yello Дитера Мейера. Занятия стоили пять рублей в месяц.

В нашей группе занималось человек двадцать, возрастом как я или на год старше. Перед нами этот же тренер вел занятия ещё в одной группе помладше, и если не постесняться заглянуть в чужой карман, то можно подсчитать, что в месяц товарищ Пыльнов поднимал с этих занятий не менее двухсот рублей.

В начале занятия проводилась разминка, такая же, как на школьных уроках физкультуры. Затем мы разбивались на пары и, распределившись по залу, отрабатывали разные упражения с мячом - отдавали пасы, отбивали мяч головой и всё такое. Те, кто играл получше, занимались в начале зала, ближе к тренеру, а лошки вроде меня - в самом конце, и нас тренерское внимание почти не достигало.

Очень много внимания уделялось упражению, которое все называли "чеканка". Заслышав это слово, тренер каждый раз язвительно указывал, что чеканка бывает по металлу, а упражнение называется "жонглирование мячом". Меня это удручало, потому что я никогда не мог начеканить больше одного раза, тогда как некоторые умели настучать по десять и более раз.

Школьный спортзал располагал изрядным набором разноцветных футбольных мячей. Лучше всех был светло-серый мяч с синими шестиугольниками. Он был действительно очень красивым и напоминал те мячи, которыми настоящие футболисты играют в настоящий футбол. Все хотели заниматься именно с этим мячом. Наименее популярным был мяч гнусного малинового цвета с бежевыми шестиугольниками. Как-то раз после команды разобрать мячи я первым успел метнуться к сетке с мячами и завладел тем самым заветным серо-синим. Но через несколько минут ко мне подошёл кто-то из тех, кто играл получше, и очень мягко, прямо-таки заискивающе попросил уступить ему красивый мяч, потому что с другими мячами у него совсем не получается заниматься. Думаю, что я исполнил его просьбу, потому что в то время совершенно не умел отказывать, и получил взамен свой обычный малиново-бежевый мяч.

Насколько я помню, мне не удавалось ни одно упражнение. Я, правда, не особо старался, все остальные, на мой взгляд, тоже, потому что все ждали самого главного - игры. Игра проводилась в последние двадцать минут занятия.

Мы разбивались на две команды по цветам футболок - обычно по принципу "самый многочисленный цвет против всех остальных". Один чел из моего класса всё время ухитрялся оказаться в одной команде с самыми сильными игроками. Поначалу я думал, что он носит с собой несколько футболок, но потом перед игрой случайно увидел, как он в раздевалке, расплываясь в улыбке и рассыпаясь в любезностях, упрашивает одного чувачка, одетого в подходящий цвет, поменяться с ним футболками. Я тогда прямо обалдел, ибо даже представить себе не мог, что можно так унижаться ради того, чтобы один раз оказаться в более сильной команде, при том, что выигрыш сам по себе ничего не сулил. Потом я ещё не раз замечал этого типа в такой же несуразной мимикрии под лидера.

Тренер каждый раз настойчиво повторял, что не надо носиться за мячом толпой, и что у каждого игрока на поле должно быть своё место. Его слова не дали никакого результата, каждую игру за мячом носилась огромная толпа игроков. По-моему, никому даже в голову не приходило, что в футболе не надо преследовать мяч 100% времени.

На мой взгляд, очень хорошо играли трое учеников, они явно имели к футболу способности. Я играл хуже всех, по крайней мере, входил в Боттом-3, это уж наверняка. От игры у меня оставалось двойственное впечатление. С одной стороны, мне, конечно, нравилось бить по мячу и я радовался, когда моя команда выигрывала. С другой стороны, кроме меня на поле было полно других игроков, мяч доставался мне три-четыре раза за игру, и обычно у меня его отбирали прежде, чем я успевал с ним сделать что-нибудь путное или хотя бы оглядеться. Получалось, что большую часть времени я просто бегал туда-сюда и наблюдал игру, по сути, как зритель. После тренировки я каждый раз чувствовал себя в глубине души разочарованным.

Забить гол за всё время мне удалось раз десять. Как-то раз я за одну игру забил два гола. Мне тогда показалось, что происходит что-то невероятное, и я, должно быть, сплю.

Однажды проводилось "открытое занятие", и мой отец пришёл посмотреть на тренировку. Я не то что бы ожидал похвалы, но надеялся услышать, что в целом у меня всё получается. Однако отец меня строго отчитал, объяснив, что я, по его мнению, "боюсь мяча". Я потом даже расплакался. И так с этим футболом ничего дельного не выходит, а тут ещё новая напасть - оказывается, я боюсь мяча. Отец, я думаю, тоже вряд ли обрадовался: он платит изрядные деньги, а взамен вынужден наблюдать унылого засранца, который не знает, с какой стороны подойти к мячику.

Так я посещал тренировки всю осень и всю зиму. Весной, в апреле, в моём классе случилось вот что - я предупреждал, что история невероятно дурацкая - одному перцу пришло в голову создать в классе футбольную команду. Идея почему-то встретила самую горячую поддержку, и все мальчики класса тут же вступили в команду, которая получила название "Юпитер". Все мы, исполненные энтузиазма, после уроков собрались на школьном стадионе и сыграли в футбол! Потом у кого-то родилась ещё более светлая мысль: вызвать на матч футбольную секцию! Ясное дело, никто никого никуда не вызвал, но те ученики нашего класса, которые посещали секцию, посещать её перестали, чтобы не зашквариться участием в команде противника. После этого я не припоминаю ничего, связанного с командой "Юпитер".

Ученики нашего класса ходить на футбол перестали, но только не я. Я посещал занятия, как и раньше, три раза в неделю. В детстве мне не раз приходилось слышать, что мне недостаёт настойчивости и упорства, но сейчас я думаю, что как раз этими качествами я мог бы при случае поделиться.

Ближе к концу учебного года тренер определил каждому из нас место на поле и раздал нам всем листочки с инструкциями. Я стал левым то ли защитником, то ли полузащитником. Моя инструкция заканчивалась словами "при невозможности отдать пас - выбить мяч в аут". На первой же тренировке я заслужил похвалу тренера: мяч сам выкатился мне под ноги, все остальные игроки, вопя "Пас! Пас!" бросились ко мне, я счёл, что это тот самый случай, и выбил мяч в аут. "Молодец, правильно сделал" - оценил меня тренер, а все остальные обдали меня почти осязаемой волной презрения.

Учебный год заканчивался, и уже в самом конце весны оказалось, что нам предстоит участвовать в соревнованиях! Никто нас об этом не предупреждал. Соревнования должны были проходить на стадионе возле одной из школ в соседнем микрорайоне. Нам надо было прийти в желтых майках с номерами. Мне достался номер 13. Никакие суеверные страхи меня не посетили, но проскочила мысль о том, что странно иметь номер 13, если в футбольной команде всего одиннадцать человек. Желтая майка у меня имелась, и бабушка нашила на неё цифры из полосок красной ткани.

В назначенное время мы все собрались возле поля. Мы, оказывается, назывались команда "Виктория". Никто из нас этого названия раньше ни разу не слышал. Нашими противниками стала команда "Канониры", они как раз разминались на поле под руководством сурового тренера. Они носили одинаковые голубые майки с отбитыми чёрной краской по трафарету номерами и надписью "Канониры", никакого бабушкиного рукоделия. Все они были как на подбор - низкорослые, коренастые и борзые.

Всем распоряжался какой-то говорливый мужичок из местных. Тренер Пыльнов дальновидно не появился. Матч вот-вот должен был начаться, все игроки, и я тоже, готовились выйти на поле, и тут выяснилось, что в игре участвуют только дети 1976-го года рождения, то есть на год старше меня. А мне и ещё двоим остаётся только посидеть в сторонке. Вот и все мои соревнования. Мы трое отошли в сторону и предались унынию.

Отмечу, что из двух других лузеров один был таким же лошком, как и я, а другой, с примечательной фамилией Тупицын, всегда строил из себя крутого, держался заносчиво и старался общаться только с теми, кто постарше. Я даже позлорадствовал, что его прокинули с участием в матче и он ему приходится сидеть в стороне вместе с такими ничтожествами.

Я плохо разбирался в футболе, но всё же мог понять, что на поле настоящая футбольная команда играет против сборища долбоёбов. После свистка мяч сразу перемещался на нашу половину поля, игроки команды "Виктория", беспрерывно крича "Пас! Пас!", сдвигались всё ближе к своим воротам, потом сбивались у самых ворот в беспорядочную кучу, потом вратарь вынимал мяч из сетки и всё начиналось сначала. Финальный счёт был примерно 9:0. Не помню ни одного опасного момента у ворот "Канониров".

Домой я ушёл ужасно расстроенным. Мало того, что мне самому не удалось поиграть, так ещё и наша команда проиграла. Как видите, я всё ещё ассоциировал себя с командой "Виктория". Хотя на самом деле, если подумать, то можно было найти немало поводов для утешения. Во-первых, я не опозорил себя участием в просравшей команде. Если бы у меня хватило ума на время матча снять предательскую жёлтую майку с номером, то я вообще мог бы сойти за одного из зевак. И даже на скамейке запасных мне не пришлось коротать время в одиночестве - втроём мы хотя бы могли болтать между собой. Кроме того, всё могло бы оказаться куда хуже, если бы меня всё же выпустили на поле, и я со своим тогдашним везением забил бы гол в свои ворота или допустил бы какую-нибудь другую оплошность, из-за которой ответственность за поражение сложили бы на меня. Нет, мне определённо повезло, что в том матче я остался зрителем, вот только тогда я этого не понимал.

Всякому очевидно, что на этом месте мою футбольную биографию можно было заканчивать. Однако на следующий учебный год я продолжил посещать секцию футбола. Пыльнов куда-то делся, и занятия вёл один из школьных физруков, который с первого класса почему-то имел на меня персональный зуб и вечно ко мне цеплялся, хотя я ничего плохого ему не сделал и всегда вёл себя хорошо. Я посещал секцию ещё четверть или, может быть, две, а потом бросил.

Тут бы этой истории и закончиться, но это ещё не всё. В самом конце учебного года дома раздался телефонный звонок. Звонил этот самый физрук, он просил меня принять участие в футбольном матче. Видимо, его обязали выставить на соревнования команду, и он от безнадёжности принялся обзванивать всяких бездарностей.

Матч должен был состояться там же, где и годом ранее. Когда я подошёл к месту сбора, мои бывшие коллеги по команде накинулись на меня с насмешками и оскорблениями - мол, какого хера припёрся, если целый год не ходил. Я пытался объяснить, что мне позвонили и пригласили, но меня, конечно же, никто не слушал.

Нашими противниками снова стали те же самые долбаные "Канониры". Перед игрой несколько "Канониров" подошли к нам.
- Вы какая команда? - спросили они.
- "Виктория" - ответил я, и те презрительно заржали. Видимо, память о нашем прошлогоднем выступлении была ещё жива. Отмечу, что те участники нашей команды, что посещали секцию первый год, про "Викторию" слышали впервые.

Игра проходила точно так же, как и годом раньше, с той лишь разницей, что теперь я наблюдал её не со стороны, а прямо с поля. По мячу мне удалось ударить один раз - когда мы в обычной манере столпились у своих ворот, в суматохе мяч вылетел прямо на меня, я попытался пнуть его ногой, но попал почему-то коленом, мяч отскочил круто вверх и едва не влетел в наши же ворота. Финальный счёт был примерно таким же потрясающим, как и в предыдущий раз. Не помню ни одного опасного момента у ворот "Канониров".

По дороге домой я уже не расстраивался из-за проигрыша, а размышлял о том, какой же я тупой, что вообще согласился туда прийти. Как видите, опыт меня всё же учит, хотя и не сразу.

Больше я никогда не посещал футбольную секцию и даже дворового футбола старательно избегал. Со временем я узнал, что существует множество куда более интересных, полезных и достойных видов спорта, нежели это позорное дрыгоножество. Более того, я считаю, что если кто-то переживает из-за того, что где-то на другом конце света некий мячик закатился в некие ворота, то он просто лоботряс, не знающий, куда девать время. На следующий год я стал ходить в кружок информатики во Дворце пионеров, там всё вышло совсем не так плохо, но об этом я расскажу в следующий раз.