***

-Игорёк! Как ты? Рад. Понимаю, работаешь. Заходи.
-Здарова! Ты что? А мы соскучились по тебе. Джеф и Алекс привет передавали.
-В хуй их обоих, ну ладно. Зачем пиво принёс? Бухнёшь? Не, я не буду. Антибиотики пью сейчас, чёто меня высыпало как тинейджера, вот решил почиститься. Пиво лучше в стакан наливай. Я в долларовом наконец-то купил. А то помнишь как мы водку пили с чайных кружек? Хотя водку опять не с чего пить. Ну да ладно. Попивай пивко, потарахтим. Скажи честно, ты считаешь меня ебанутым?
-Да я наоборот считаю, что ты единственный нормальный человек, которого я встретил за последние несколько лет. Джеф достал: вечно в отрубе с утра от своих колёс.
-Ничего, он на верном пути. Это какая-то программа штата. Ему выдают заменитель героина, за это он проходит драг-тест каждые две недели, или чаще даже. До того как ты пришёл к нам работать, он попал в больницу с заражением, ему чуть левую руку по локоть не ампутировали, насилу вычистили. Джеф...он неплохой. У него судьба непростая. Когда Виргис позвонил его родителям, чтобы они забрали его на юг, домой; то в ответ услышал – зачем он нам нужен? это его дела, ему всё-таки двадцать семь уже. Джеф честнее Алекса. Я когда попал к ним работать, то наверно первую неделю ни разу не видел у Джефа глаз. Сплошная серая мутная пелена. Как-то мы вместе возвращались из Нью-Джерси, было поздно и мы зашли в Вэндис жрачки купить. Он тогда повернулся и спросил, что буду заказывать; а я не мог оторваться от его глаз – они были такие ясные, синие-синие. Мне его тогда жаль почему-то стало. Джеф тогда покупал у какого-то деда морфий в таблетках. У старика был рак, и ему в аптеке по рецепту полагалось.
-Виргис заебал с деньгами.
-Привыкай этот пидарас должен всем в Норд-Исте. Что скажу про него: никогда не встречал человека, с которым было бы так хорошо работать; он сам вкалывает как дурной; не орёт никогда – мне это важно. Когда на меня орут, то я посылаю и продолжаю делать также, или просто ухожу. Когда же дело доходит до денег – Виргис хуже самой последней крысы. И самое интересное, ведь он знает, что люди у него не хуи пинают на работе: я временами удивлялся его умению быть гандоном; у многих бы не получилось. Он хороший психолог, я за ним год наблюдал; Линвидас нет: тот тупее и проще в разы, но тоже хитрый. Аккуратней Игорёк, ну и компашку ты нашёл себе для работы. Почему же русскоговорящие в Америке становятся такими козлами? Не все конечно. Но я работал у двух крышников, не знаю кто и хуже. Тот был дурачок: бегает, кричит чего-то, я устал отшучиваться от него, пару раз даже послал. Как он доставал, вечно торопил; а сам приедет, пять минут покажет как работать и то успеет какую-нибудь херню отчубучить. Я ему честно говорил – Лёша, не нужна мне такая работа. Пашешь, пашешь, а этот парняга деньги в казино в Атлантик Сити спустит и ходит потом на вопрос о деньгах умничает. Я сказал ему – будешь задерживать, уйду и всё. Русский он, из Гродно. Ты хотя бы к нему не попал.
-Ну да. Я чёто слышал.
-Когда ушёл от него, он мне должен был баксов семьсот примерно. Я ему звоню дня через два и спокойно говорю, что предупреждал: всё по-честному. Ну он так дипломатично мне говорит – мол, да, давай разойдёмся по-хорошему, звони через две недели, я посчитаю, что должен тебе и отдам деньги. Возвращаюсь из Чикаго, денег за хату заплатить нет. Звоню; он на повышенных тонах сразу – ты меня кинул, ничего я тебе не дам. Я засмеялся даже и говорю – а ты помнишь, что обещал? Ничего говорит не обещал и трубку повесил. Молодец он, так бы скучнее стало. Так забавляют такие люди, которые думают, что им всё сойдёт. Смех берёт.
-А что ты ему сделал?
-В газету насрал и поджёг у двери. Шучу. Ничего я ему не сделал; он сам себя накажет ещё. А с Виргисом было одно удовольствие работать, он меня брал, когда надо было вдвоём работать: Джеф вечно где-то витает, у Алекса руки из жопы растут. С Линвидасом тоже работать любил, он как робот; ты видел как он по лестнице на крышу тележку поднимал в одной руке? Нет? Ёбаный терминатор. Он разговаривает меньше Виргиса, а я люблю думать во время тупой физической работы. Это ещё с Москвы привычка; весь день тогда был в моём распоряжении. Даже рад был, что меня поставили болгаркой зачищать...фак! забыл как назывались те штуки. Неважно. Очки, наушники с звукоизоляцией – и до обеда, знай только диски меняй. Просто и время так быстрее шло; как только нечего зачищать – я иду, ворую у москалей арматуру и гну из неё на прессе петли. Поймать меня в цехе неработающим было невозможно; начальник как ни идёт – делаю что-нибудь; постоянно. Просто я переносить не мог цеховой скуки.
-Я так же в Англии когда на складе работал, хуяк-хуяк – домой уже. Я тут Пелевина книгу прочитал, Империя В.
-А я думал, что это Империя 5 римская.
-Хрен знает. Могу тебе дать, нормальная книга.
-Не, у меня Киндл забит на год вперёд. Канта сейчас дрочу, критику чистого разума – ну и бредятина. Бывает читаю страниц пять и раз так, знакомое слово встретил, или понял кусочек, столько радости сразу. Брошу наверно.
-Что посоветуешь?
-Майн Кампф. Нормальная тема. Правда на два раза разбил, а так нудновато было; сразу.
-А Виргис да, такой тип. Он мне иногда звонит вечером, спрашивает как там деньги, есть ли? Ведь знаю на сто процентов, что не даст, но поддерживает кажущуюся заботу.
-Он по образованию ветеринар, так что отлично знает нас зверей. У него дед русским был что ли. У него и фамилия хохляцкая – Лапейка. Сто пудово там была Лапейко. Он мне бухой рассказывал, что у него могла быть ещё более русская фамилмя – Краснов, или типа. Тот Ларионов, этот Лапейка. Мне литовец один говорил, что у них все имена на “с” заканчиваются, фамилии тоже вроде.
-Наверно.
-Как с коксом?
-Завязал. Мы же уезжали работать в деревню, а где его там брать? Да и хочу не употреблять уже, после него мир так тускл. Ну его нахуй.
-Ага. И нос болит. Ты хоть и предупреждал, что будет никайф, но я всё равно обалдел: три дня кровью сморкался и нос горел, и чесался.
-Так чем ты сейчас занимаешься?
-Да так, готовлюсь морально к одному перфомансу. Про меня один чувак сказал в Москве, что я ещё повеселю этот мир. Вот задумал снять фильмец на фотик; поеду в центр – придумаю что-нибудь.
-Ну удачи, мне всегда казалось, что ты творческий парняга.
-В точку. Мне иногда кажется, что есть аналогия Москвы и штатов. Все прут и туда и сюда. Америка – это как большая Москва. Там в метро, когда бы ты не ехал: утром, днём, ночью: всегда полно узбеков, таджиков и иже с ними. Не бывает, чтобы в вагоне с тобой не ехал ни один. Странное дело получается, они за десять тыщ рублёв готовы пахать, как мы за тридцатку не стали бы. Странность даже не в этом; удивляет как им в их отсталой, с точки зрения русских новостей стране, удаётся жить на эти копейки? Нонсенс. С десятого года им вообще открыли ворота в третий Рим, упростив регистрации, разрешения на работу и прочую бюрократическую чушь. Работайте, точнее ебашьте, господа узбеки.
-Согласен. Мы тут так же. Бедные местные американские крышники; им же всю малину перебили выходцы из бывшего союза. Ведь тут индусы в основном на заправках, причём Лукойл; китайцы в ресторанах; ну а мы на стройке. Почти все украинцы, русские, белорусы и литовцы – это крыши, внутренняя отделка, штукатурка и так далее.
-Я до штатов только в Москве встречал болезненно жирных людей; но тут их тьма. Такие, что отвернуться хочется, как увидишь. Знаешь, что я заметил? Всё равно от друзей отдаляешься. Я тут уже полтора года. Нам и поговорить уже не о чем особо. Но всё равно они друзья. Друзья – это не те, кто всегда с тобой. Это те, кто приходит когда это действительно нужно; те, к кому тебя тянет по прошествии разлуки. Смерть обрубает все последующие встречи. Они моделируются уже на построении собственных, субъективных иллюзий, представлений, а не так, как они бы просто произошли. Это не срок для того, чтобы успеть соскучиться. Это бесконечность. Стена. Абсолютно точно разделяющая тебя и ушедшего человека. Даже будучи обиженными на него, со временем понимаешь, что горечь от его обиды проходит, исчезает вовсе. И человека хочется видеть снова.
Осознание необратимого не всегда берёт верх над разумом, бывают минуты заблуждения, когда просто напросто забываешь произошедшие факты, и думаешь не с частицей бы, а как о простой будущей встрече. И ещё горчее возвращаться к действительности после этих мгновений забытия. Начинаешь себя винить за то, что как ты, материальный человек, и так просто забываешь самый что ни на есть материализм пребывания людей на земле. Но нет, никто не властен перебороть это. Сделать шаг назад после точки невозвращения. И человек, даже если сильно захочет, ничего уже не изменит. Нельзя подумать: хватит! пора бы уже и вернуться, сколько можно быть там? Разве там не скучно без нас? Без тех, кто не верит; кто так просто и радостно подвергается самообману. Тех, кто ждёт… 
-А ты точно антибиотики пьёшь? Это ты с непривычки. Я уже несколько лет катался по Европе, а когда возвращался домой, то один там почти никого из друзей не заставал. Не принято сейчас там дома сидеть. И ты ещё увидишься со своими.
-Увижусь. Гораздо позже. И то, если нам не врут.
-Ладно, Жека. Пойду. Может Виргису привет от тебя передать?
-Сам справлюсь. Будь здоров.


***


Больше двух лет прошло с тех пор как Жека последний раз занимался английским языком. В апреле собеседование, а он помнит только “fuck you!” и ещё пару неологизмов. Помог кореш, который откопал в недрах интернета курсы по английскому языку для начинающих. Шесть альбомов какого-то преподавателя с незвучной фамилией Драгункин. Делать было нечего, пришлось учить: Драгункин, Карлин и “Клиника”. Вот его учителя. Оказалось, что американское произношение и рядом не валялось с тем занюханным бритиш инглишем, что он учил в школе, и позднее в институте. Две последние недели перед посольством Жека уделял английскому процентов семьдесят свободного времени. Временами уже блевать хотелось от разговоров на международном языке. Он слушал их на плеере по пути в институт, часто внутри него, и везде где уровень шума позволял расслышать речь в закрытых наушниках, которые он купил на следующий день после дня рождения Жорика; во время жёстких отходняков.
На тридцатилетие Жорика было весело: Петя, Жека, Жорик и ещё один кореш выпили литр водки и закрылись в комнате, где был размещён самодельный тренажёрный зал. Петя достал пакет травы. Жеку удивил её цвет(какой-то серо-бордовый), но он ничего не сказал. Забили первую крышку и дали Жеке, он сделал очень хороший вдох, на что пацаны сказали – ну ты взорвал! Ему показалось, что они пошутили, то есть он мало пыхнул. Не теряя ни секунды он добил содержимое крышки. Все удивлённо посмотрели на него. В их глазах выражался небольшой испуг.
-Жека, ну ты дал. Там надо было вдохнуть чуть-чуть. Эта крышка на нас всех была, ну минимум на троих. - и усмехаясь и сожалея сказал Петя.
Жорик и Петя сидели на кровати напротив, Жека же сидел с Лёхой. Лёха придвинулся к нему и сказал:
-Тебе хана. Это спайс.
Жека не знал что такое спайс, но уже начал понимать, что опасения друзей были не напрасны. Всё вокруг него мгновенно закрутилось и превратилось в одну сплошную жижу. Весь мир как будто тёк мимо, Жека только и смог что вцепиться пальцами обеих рук в железную сетку кровати, поэтому ему казалось, что только он не тёк по течению, но чувствовал трение всего остального о бока. Пацаны покурили и спросили его:
-Будешь смотреть “Камеди клаб”? Начнётся скоро.
Жека попытался сказать: “нет”, но после нескольких попыток оставил эту затею и просто отрицательно завращал головой. Пацаны заржали. Они спросили, нормально ли он себя чувствует? Он снова вертел головой. Объяснить ничего не получалось. Они оставили его и сели недалеко смотреть телик. Им было в самый раз. Состояние Жеки поменялось, теперь он был на все сто уверен, что он на кровати крутится как на вертеле, а вокруг сплошной розовый кефир. Причём дышать он не мешал, но был весьма густой и чрезмерно розовый. От этих кульбитов он не выдержал и рвота сильной струёй ударила в  линолеум пола. Лёха только и успел произнести:
-Казус. Произошёл казус.
Жека сидел с открытым ртом; остатки блевоты вытекали из него, но уже без напора. Параллельно он как-то умудрялся ещё и ржать. Чем очень позабавил пацанов.
-Ты смотри: он блюёт и ржёт, ха-ха. - засмеялся Петя. - Жека, ты только не поперхнись. Перестань ржать. Блять, как же это смешно!
Жека ничего не мог сказать. Принесли ведро, а пол посыпали хлоркой.
-Ты если ещё рыгать будешь – то в ведро, чтобы меньше убирать. - сказал Жорик. Он сел рядом и из бутылки начал поливать лицо Жеки, и давать ему слабые пощёчины. И при этом говорил:
-Открой глаза! Это пройдёт. Сосредоточься. Открой глаза и посмотри на плакат, сфокусируй внимание и всё это быстро пройдёт. Ты сам в себя уходишь, вот тебя и ебашит. Вернись к нам; откройся. Хватит грузиться.
Жека на это реагировал, открывал глаза, тупо смотрел на друга, но не мог долго удержать веки раскрытыми. Ему немного полегчало. Петя спросил – будешь Камеди смотреть? Жека снова отрицательно покачал головой и всё, чем ему смогли помочь, так это уложили его спать на той самой кровати, которая ещё час назад была кефирным вертелом. Очнулся он в три часа ночи. Отнёс ведро; помыл заблёванные собой же тапки. Вернулся в комнату и помыл полы. Он чувствовал себя очень бодро, как будто и не умирал, молясь всем богам чтобы отпустило, всего несколько часов перед этим. Он убрал комнату и снова лёг спать. В пять утра пришёл Жорик, чтобы проверить друга. Убедившись что всё в порядке, ушёл досыпать. В шесть заглянул Петя, с той же целью. Жека уже встал и Петя только сказал ему – ну ты нас вчера и повеселил; и напугал, братишка. Посоветовал на будущее быть аккуратнее с такими вещами. Впереди Жеку тогда ждал последний рабочий день, после которого он ещё неделю каждый день гулял по Москве перед тем как поехать домой. Несмотря на отходняк, он тогда купил хорошие немецкие наушники, которые были с ним почти два года, до самого вылета в Америку.
Когда он ехал на автобусе в посольство, то опять слушал учителя. Благо наушники были закрытого типа и максимально ограждали от выкриков героев тех дешёвых сериалов, которые крутят в автобусах дальнего следования, совсем не заботясь о психическом здравии пассажиров. В салоне сидела мелкая симпатичная девчонка. Мелкая она была ростом, по возрасту же была явно за двадцать. Жека увидел у неё в руках словарь английских слов и подумал, что она тоже едет на собеседование. На стоянке в Воронежской области он подошёл к ней и сказал – Do rest! Она сначала не поняла и переспросила. Девушка не особо ожидала услышать английскую речь от тех, с кем ехала. Они разговорились. Оказалось, что она учится на переводчицу и у неё в Москве живёт друг, к которому она, собственно и едет в гости.
Автобус остановился возле станции метро “Красногвардейская” в районе семи утра. Московское утро бодрит каждый раз, когда сходишь со ступеней тёплого автобуса на не особо гостеприимную почву столицы. Жека замёрз и на этот раз. “Какой дурак сделал столицу в таких северных широтах?” - подумал он про себя. Жека сел на метро и доехал до станции “Баррикажная”. Выйдя на поверхность, он понял, что вот-вот уссытся. Платные туалеты ещё не были открыты, и он облегчился прямо за зданием выхода. Впереди возвышалась сталинская высотка. Великолепное здание. До собеседования было ещё почти четыре часа и он пошёл бродить по округе: прошёл мимо станции Маяковской. По пути с плакатов улыбался Тиль Швайгер со своим новым фильмом “Красавчик”. Жека дошёл до Тверской, завернул на неё и дошёл до Макдака. Там он сладко посрал, хорошо умылся и почистил зубы. Выйдя из туалета, купил себе завтрак, ещё раз достал все документы и перепроверил их; посидел отдохнул около часа и двинул в путь. Опять оказался возле высотки и сел на лавочку в небольшеньком скверике у её подножия. Он думал о том, что событие, к которому он шёл последние полгода решится именно сегодня. Некоторые оформили страховки на случай отказа в посольстве. Он не оформлял. Был слишком уверен, что пройдёт. Вернее даже не был уверен – просто знал.
Он нашёл свою группу и ждал очереди на вход в посольство. Соседнее здание оказалось музеем Шаляпина. Посмотрев на крышу музея он увидел, что из-за него выглядывает звезда с пика высотки. “Ну, поможешь ты мне или нет?” - спросил Жека мысленно у звезды. На входе стоял милиционер, который проверил паспорта и пустил всех дальше. Дальше был охранник с металлоискателем, и всё это ещё даже до входа внутрь. Жека подумал, что охранники уже американцы. Он был в зеркальных очках, которые обычно прятали его глаза при поездках в метро. Охранник сказал ему – сделай лицо попроще. На что Жека заулыбался. Для тех кто ни разу не был в посольстве США в Москве: внутри создаётся очень не комфортная обстановка: стены покрашены в красный цвет; везде холодно, повсеместно гудят кондиционеры, воздух с них дует так сильно, что постоянно хочется в туалет по малой нужде. Причём туалет находится только лишь в третьем или четвёртом после входа зале. Всего очередей порядка семи-восьми; в некоторых люди стоят как бараны в одном из провинциальных ЖЭКов при замене паспортов; в иных сидят; но все очереди имеют одну общую черту – какое-нибудь неудобство, что-то, что заставляет чувствовать себя не комфортно. Всё сделано так, что нервозность обязательно проявит себя круге на пятом, не позже. Кто-нибудь встанет и начнёт кричать – я хотел сделать гадость, у меня были плохие замыслы, когда я входил сюда, пожалуйста, выпустите меня отсюда, ну чего вам стоит! Наконец последний зал, где происходит непосредственно само интервью.
Для рабочего студенческого мяса, едущего в наисвободнейшую страну мира, существует минимум английского языка, не преодолев который, вы вряд ли попадёте туда. Всё шло хорошо: все получали визы; и тут одной девушке отказали. Сразу по залу пошла такая цепная реакция, что некоторые(самые впечатлительные) чуть чувства не потеряли. Из динамика прозвучало на ломанном русском: “Кто-то потерьял документы. Чей пропажя? Чей пропажя?”. “Вот чурка нерусский” - подумал Жека. Очередь подходила. Он стоял уже перед двумя окнами и думал, к кому же попадёт: к рыжему парню лет двадцати восьми, или к толстому мужику за сорок. И тут открылось ещё одно окно, из него показалось приятное женское лицо. Девушка позвала Жеку. Он прошёл интервью примерно на четыре, не выше; но умников там тоже не жалуют как и откровенных дураков; середнички нужны. Так что всё прошло как нельзя лучше. Соединённые Штаты Америки распахнули перед ним свои врата.

***

“Путь выбран. Свернуть с него уже будет...я догадываюсь, что меня ждёт там; за этим шагом. Бывает, что уже сделал этот шаг, ещё до того даже, как ногу заставил двигаться. Когда летишь на машине со скоростью под двести, а со второстепенной выруливает какой-нибудь дачник, то выходит, что это он решил участь вас обоих. В этом есть и твоя вина: зачем было так гнать? Помнится Разумовский рассказывал нам на лекциях про два типа реакции на раздражение. Ситуация была связана с магазином, кассирша которого была очень медлительна; у кассы собралась уже приличная толпа. Большинство людей реагируют в таких случаях адекватно: они недовольно высказывается о ней, подгоняют дурёху; даже ругаться это ещё норма в общественных отношениях. Но в очереди стоит один спокойный человек, который безразлично наблюдает всю эту ситуацию, не подвергаясь всеобщему настроению. Он стоит слушает, смотрит; потом уходит от кассы в хозяйственный отдел, берёт там молоток и вернувшись, бьёт кассиршу по голове. Потом также спокойно ждёт последствий. Не каждый знает себя настолько, чтобы вычислить в себе присутствие того самого спокойствия.
Завтра буду разговаривать по скайпу с лучшими друзьями. Прогресс клепает для нас игрушки и мы ими с удовольствием пользуемся. А что, это же во благо. Если б не скайп, то почти два года я бы никого не видел. Предмет шёл у нас помню “Влияние технического прогресса на личность”, или что-то на подобии. Технологии всё глубже внедряются в нашу жизнь, причём пути назад уже нет. Нет фактора, чтобы отказаться от удобства. Если у меня есть интернет, то зачем мне удалять с компьютера браузер, или при наличии не пользоваться им? Конечно я буду его использовать; это уже часть моей жизни. Неотъемлемая. Тогда я узнал про Хайдеггера, помню его советовала почитать преподавательница. Конечно же все забили, а мне захотелось ознакомиться. Он что-то там навыдумывал про выражение скрытого через открытое. Бред тот ещё, но почему мне удалось запомнить именно его? “hide” по-английски прятаться. Только благодаря этой нелепой ассоциации его фамилия и запала в мою поеденную канабисом память. Я даже отыскал потом его труды и начал читать про “Вещь”. Этот чувачок написал про кружку страниц тридцать, причём таких плотных, что там даже места не было передохнуть; постоять. Короче забил я на эту кружку. Кружка – вещь, но лишь со стороны человека; сама себя она никак не определяет и ничем для себя не является. Ну и ещё с три стога.
Трава. Вечно она вылезет. Как она повлияла на мою жизнь? Наверно скорее в познавательном направлении; без неё я бы не узнал то, что просто смог почувствовать. Я уже не употребляю полтора месяца. Они не обнаружат. Не будет послабления за счёт наркотического опьянения; я трезвомыслящий и в здравой памяти человек. Сорок дней обнаруживается в крови шмаль. Это мне удалось узнать на собственной шкуре. Я на всякий случай не курил два месяца перед вылетом, хоть все и говорили, что никто ничего там не проверяет и это излишне. По прилёту сюда, на второй день помню как накурился с одним пацаном с Белгорода. Столько не курить и дунуть такой сильной травы было необдуманным поступком. Ещё это реднековское пиво дешёвое(прежде чем пить которое, нужно побить себя по шее); помню только как тёзка сидит со мной на веранде, а у меня в глазах все фонари ламбаду пляшут. Как же я тогда быстро подлетел и начал блевать с этой веранды; меня предупредили, что этажом ниже снимают хатёнку девчонки из России. Так вот пока я бежал, в голове всё-таки успел сработать механизм, который сказал мне – тут их ступеньки, блюй сбоку. Я объёмно прорыгался. Немного отдышался и повернулся ко всем сидевшим на веранде. Одна из гостий сказала – передавайте привет соседкам, когда пойдёте убирать. Меня это освежило, моментом я посмотрел вниз: ступеньки были именно сбоку; они были на две трети окрашены моей блевотой. Хули, пришлось убирать. Но самое весёлое было на следующий день, когда я позвонил этому Айвору. Он мне сказал – приезжай, пройдёшь драг-тест и работать начнёшь. Мне захотелось провалиться сквозь землю. Приехать за десять тысяч километров от дома и попасть с травой. Стало даже обидно. Я стал ненавидеть себя за эту свою слабость. Хорошо всё-таки, что меня тогда не взяли и мне не пришлось проходить драг-тест.
А ведь даже никто не догадывается, что скоро опять в новостях будет фигурировать Норд-Ист Филадельфии. О чём подумать ещё? Мысли так обрывочны. Что ещё с травой было связано...так: когда с соседом курили, забавно было. Ну и потолок у нас был, точнее пол у тех, кто жил над нами. Как же он скрипел, ужас. Помню мы сидели накуренные: я хавал Твиксов; Эдик сидел и размышлял. Я ещё тогда сказал, что вот бы мне гарпун, стрельнул бы им в потолок и проткнул половую губу девчонки, которая ходила и скрипела сверху. Он сказал, что если можно гарпуном зацепить половую губу, не повредив при этом ничего другого, то это должно быть большие половые губы; и если они разозлятся из-за ранения, то схватят меня за плечи и будут трясти до тех пор, пока дух не испущу. На что я заметил – душа сама покинет моё бренное тело ещё до тряски, только от вида половых губ, способных схватить меня за плечи. По-моему после этого я и рассказал ему о половых губах подруги Целого. Что это было за время? Хэллоуин, точно! Он ещё тогда сказал, что в такое время можно и наказать кого из смертных, нарядившись ведьмой, или колдуном.
Да, такие знакомства навсегда. С Эдиком было прикольно, весёлый он. Как я тогда показывал ему видео с типом экстрасенсом, который говорил – почистию. Чуть не уссались. А когда там появился номер, по которому можно позвонить в студию; совпало, что я достал телефон время посмотреть. Так он сразу спросил – звонить собрался? Хорошая у него реакция. Мгновенная. Иногда, когда мы сидели с ним накуренные и он шутил, то мне хотелось вскочить и закричать – перестань! это не гуманно. А как я пошёл к нему в гости, когда он переехал. Сидим мы у него во дворе, напротив дом индуса...А зачем я это всё сейчас вспоминаю? Хуй знает. Какая разница, хоть забавно вспомнить. Так вот он тогда принёс такой травы необычной. Красной. У меня от неё забор между дворами превратился в реку. В реку широкую, наподобие Волги. Так явно она вырисовывалась, я даже испугался, что намокну от волн, а вода должно быть холодная. Потом я ему говорю – мы в аэропорту, это точно. Он удивлённо смотрит на меня. А я заявляю – там машина проехала, а машины бывают только в аэропортах! Он смог это прокомментировать лишь словом “действительно”.
Потом пришёл его бухой сосед, я только потом понял, что все мы родились в год тигра. И было нам двадцать пять, тридцать семь и сорок девять соответственно. Не собеседники алкоголики планокурам. Ну никак. Он пристал до меня со своей дочерью, которая вышла замуж в том году; даже сбегал за её свадебной фотографией и полицейским фонарём. Он ещё почти два часа после этого иногда светил на неё и любовался, и каждый раз заставлял нас говорить, что она самая красивая девушка на Земле. Пёрло нас жёстко. А тут ещё этот Виталик, не люблю я много шума под отравой, а он чересчур шубутной оказался. Ни с того ни с сего заявляет мне(я его конечно подъебал перед этим, как по-другому?) – отойдём поговорить? Я ну никак не могу в таком состоянии агрессию выпускать; нечего. Посмотрел тогда на Эдика и говорю – что он мелит? какие отойдём? Ну тут Эдик и говорит ему – Виталя, иди нахуй со своими шутками, видишь человека кроет, ну не понимает он твои шутки тупые, выстегнет  щас тебя, будешь в огороде валяться. Иди домой. Мы собрались поржать, а ты нам сейчас совершенно чужд.
Виталик извинился. Меня накрыло ещё сильнее. Благо был маячок, который напоминал – тебя прёт, тебя всего-лишь прёт. Потом этот алкоголик взбесился и начал кричать, что убьёт нас обоих, если мы хоть пальцем тронем портрет его дочки. Так агрессивно начал орать; благо Эдик перевёл это в другое русло, он сказал – ну зачем нам этот портрет? не будем мы его трогать; успокойся; хотя вот смотри ты какой эгоист: сам его трогаешь, а нам не разрешаешь – не честно получается; можно потрогать его? Виталик серьёзно задумался своей пропитой  головой и сказал – ладно, только немного(он даже направил свет фонаря, чтобы проследить за движениями просившего). Эдик аккуратно обхватил угол рамки двумя пальцами, подержал пару секунд и резко распрямил их, потом отошёл от портрета на пару шагов назад. Помню, что в тот момент я сел на корточки от смеха. Как же он любит издеваться над людьми. Потом Эдик сказал – парни, а давайте держаться вместе; вместе мы не пропадём; сейчас пойдём к Жеке, он нам постелет в зале и мы будем держаться вместе. Когда меня хоть немного отпустило, я сказал, что они оба изверги и так вести себя, когда человек обдут, как минимум нельзя. Посоветовал продавать билеты на их подобные импровизации баксов по восемьдесят. Эдик тут же прибавил, что это для последних рядов.
В принципе даже и не знаю о чём ещё вспомнить. Мне кажется чем меньше мыслей у меня будет, тем точнее и аккуратнее получится сработать. В таких делах эмоции враг. Завтра мы побазарим с Умрёт и Sexом. Схожу завтра вкусно и сытно поем в китайском буфете, в центр съезжу, в парке посижу и...пора будет и делом заняться. Акценты расставлены, цели намечены. Хорошо всё-таки быть человеком разумным.”


***


-Только вчера вспоминал о вас гамнюках. Рад вам.
-Здорово.
-Привет.
-Да, нехило нас технологии соединили: Краснодар, Филадельфия и Волгодонск. Мир принадлежит нам! Он работает на нас.
-Что скажете о фильме “Бегущий человек” со Шварцем? - спросил Умрёт.
-А что я должен про него сказать?
-Я тоже пас.
-Там несуразица. Я его на днях пересматривал. Как можно не замечать подобной чуши? Ставки там делались на охотников. Но, если задуматься: какая выгода? Люди ставят на охотника и он убивает. То есть человек и берёт выигрыш. Только в день, когда Шварц охотников загасил, они и наварились. Хотя нет, люди тогда стали ставить на него: опять же – убыток.
-Ну не помню, вроде там ставили кто умрёт в данном туре. - спокойно сказал Sex. - Вечно ты видишь уловку, где её нет.
-Там где ничего нет. - добавил Жека. - Вы между собой часто видитесь?
-Да нет; этот мудак приезжал пару недель назад, один раз только зашёл.
-Иди ты нахуй! Ты вечно на своей работе; а когда дома, то отдыхаешь от неё и тебя никуда не вытащить. Я к Роману ездил. Хотя тоже удовольствия мало – у него жена сейчас кормящая мать, хотя не корми он её, чем бы она кормила ребёнка? Всё реже охота приезжать в этот сраный город. Ехал с Краснодара, отдохну думал от хачей. Приехал – их и там табуны повсюду.
-Зато они дружные. Друг за дружку горой.
-Это совершенно не делает им чести. Мне кажется они такие дружные потому, что большинство из них пидары и мудаки, поэтому они знают что в голове у им подобных и должны их поддерживать. Ведь сам он сделал бы так же, и так же ждёт поддержки от подобного. Русские слишком разные: у нас то просветитель, то подлец. Оттого мы не близки. Откуда русский может знать, что на уме у другого русского? Поэтому когда пять хачей пиздят русского, принято считать, что виноват он сам. У кавказцев другой подход: бьют подобного – надо привести подмогу, и не важно кто виноват. Правда она в количестве.
-Ну хрен знает. Ты всегда был радикален в суждениях. А тут чёрные веселят. Первые месяца три я к ним лучше относился, чем к белым: те лыбятся как больные. Чёрные нам ближе по менталитету: идут навстречу – глаза опустят. Всё как полагается. Но это недолго длилось, время симпатии то есть.
-Ебал чёрную?
-Нет.
-Зачем тогда было ехать в эту Америку...тьфу!
-А потом начал замечать: они каждый раз пытаются притеснить белых: то дорогу перебегут перед носом, то толкнут нечаянно, морды вечно недовольные стряпают; чёрные кассирши – это вообще! Эти коровы, зачастую весящие под полтора центнера, такие медлительные; ощущение, что ты в дешёвом сериале, в котором они играют обиженных. Обижали их бедных.
-Теперь то они на равных.
-Права им дали. Да; но три четверти чёрных до сих пор нигеры. Это в крови. Они сидят на своих крылечках семьями и провожают проезжающие мимо машины взглядами красными глаз, а раз в месяц получают пособие. Ничто не поменялось в их жизни. На всю Америку двадцать репперов, да пару актёров. Не буду гнать на всех: есть и работяги; но основная масса – распиздяи. Ничего они не воспользовались этими правами. Я тут у кореша спросил(он десять лет уже здесь) – для чего им права дали? ведь ничего не изменилось. А он и говорит – поэтому и дали.
-Хватит нам мозг дрочить. Кстати, в тему – я тут на днях понял кое-что.
-Поведай дуракам.
-Когда я дрочу на простых тёлок, то смотрю на их гениталии; но когда видишь голых знаменитостей, то эротичнее получается, чем на простых. То есть получается – дрочишь на лицо, заслуги, известность; пизда уже не у дел.
-Ты во сколько лет дрочить начал? Ощущение, что это придумали только для тебя, дабы исполнить твоё жизненное предназначение.
-Не только для него, но и для эмигрантов в Америке. Я тут дрочу как в школе. Я в тринадцать лет начал дрочить, и никогда не думал, что буду заниматься этим, когда стану в два раза старше.
-Поздно ты что-то. Я в шесть лет дрочить начал. Мы тогда ещё в Кургане жили.
-Вот почему ты не гэкаешь как большинство! Я только после Москвы отучился.
-Так я ж почти всё детство провёл на Урале.
-А я во Владике. И тоже говорю нормально, если ты не заметил.
-Замечал. Как много же я знал о вас. Вы тоже меня не знаете. Кстати вы мудаки те ещё, но я вас люблю.
-Сразу видно, что в университете учился: как член себя ведёт.
-Что ты имеешь в виду?
-А то, что когда надо твёрдый, когда надо мягкий.
-Это верно. Ехал к Роману в Новый, с моста увидел трубы нашей ТЭЦ. Главную, самую высокую трубу представил в виде огромного фаллоса, который ебёт всех горожан, совокупность которых символизирует сам город. Ебёт крепко, без любви. Как шлюху. В данном половом акте городская администрация выступает в виде тюбика анальной смазки, который пуст со вчерашнего, но ты его продолжаешь носить с собой по привычке.
-Ты с Sexом поменялся? Что за мозговой онанизм?
-Часто онанизм бывает следствием переизбытка Sexa. Да и всегда верха стояли на низах.
-Ты имеешь в виду, что начальники живут за счёт подчинённых?
-Нет, то что всё там наверху держится на низости каждого поднявшегося.
-Тогда уж доползшего раком. Вот напомнил мне Целый про институт. Там же есть команда типа студенческого самоуправления. Тоже та ещё залупа, и там власть замешана, какая-никакая, а власть. Так вот мне это самоуправление в своё время показалось похожим на машину. Лидеры студентов – колёса на машине(рулевые), общая масса студентов это асфальт, по которому едут, накатывают; ну а рулит декан, допустим, который защищён в салоне от ветра и грязи, а все тяги и рычаги символизируют всякие доплаты старостам и их тщеславие, охота значимости.
-Да, интересно, что ты не любишь больше: машины, или свой бывший институт. А я слежу за новостями, помните в Питере здание Газпрома строить собирались?
-Я нет. Мне похуй.
-Помню, в десятом году, или в девятом там они протестовали. Я тогда ещё себе представил ситуацию; смоделировал историю. Про Питер. Задумал снести значит один бизнесмен старое здание в городе и построить на его месте супермаркет: с аптеками, магазинами и проч., и проч. Конечно жители залупились. Встали на защиту. Выиграли. Главная активистка жила рядом. Так вот её мать начала умирать, а аптек рядом не было. Бабка и откинулась. Боролись за старый дом, за местное достояние; не увидели смысла достояния. Достояния человечества идеальны, они духовны. Всё остальное – прогресс. Это то, что помогает выжить в данный момент. Необходимость. За старыми кирпичами не увидали жизни. 
-Ты не уезжай оттуда! Здесь ты таких шишек не найдёшь. А за необходимость ты напутал. Небоскрёб это не необходимость.
-Попробуй пойди измени ситуацию.
-Ага. Вспомнил как мой знакомый из Краснодара ездил в Москву к брату в гости. Пошли они на какую-то тусу. Зарулили во двор машину поставить. А их несколько гопчиков там и встретили. Брат резко достаёт ствол и упирает его в бороду одного из дуралеев, у остальных олимпийцы отсосали бы: как они бежали оттуда. Так, только пару раз приложили этого везунчика. Кореш мой взял значит посмотреть пекаль, а он на предохранителе. И говорит брату – а чё не снимая в морду тычешь? А тот и говорит – это как со страусами: надеваешь на палку бейсболку и поднимаешь выше них. Только тогда они начинают уважать тебя.
-Занятно там у вас. Может вернуться?
-И не вздумай! 
-Кстати, Умрёт, как наша бесплатная медицина?
-Жить буду как и все – временно.
-Юмор это хорошо.
Тут Sex, который пил пиво и просто наблюдал за друзьями сказал:
-Дружище, если будет возможность, не возвращайся. Я тебя люблю. Поэтому будь там.
-Да пошутил я. Не вернусь уже. Точно.


***

-Ты меня прости конечно за мой нежданный визит. Для таких пидарасов как ты, такие визиты вообще не представляются быть возможными. Снова прости; я тебя начинаю обзывать, а это не профессионально. Ведь мы сейчас партнёры. Нам предстоит совершить очень важное дело. Жаль ты не можешь мне сейчас поддакнуть, или улыбнуться по-американски. Представляешь, мне кажется я начал понимать, зачем они так улыбаются. Тебе удобно? Ну прости; видишь – я всё время извиняюсь перед тобой; хоть ты и ни разу не извинился передо мной. Ну ничего. Просто самое удобное место в твоём небольшом средне-американском домушке, которое подойдёт для нашей сделки – так это твой этот карточный столик. Карты опасная игра, да и вообще азарт мало кого поднимает на гребень волны; всё чаще топит. Тебе будет нормально, у тебя сейчас под языком две таблетки кодеина. Ты наверно потом ещё удивишься моей гуманности. Таблетки много ослабят твою боль. Жаль диалога не получится; но ты не унывай, тебе с лихвой хватит ощущений, неописуемых никакими словами. Жаль из-за скотча на твоих холёных губках, мне будет не увидеть твоей довольной улыбки. Тут пол страны ходит под чужими опиатами по рецепту. Вливайся.
Не сбивай меня, погоди...а! Улыбка. Мне кажется они улыбаются даже не для самого доброжелательного жеста. Тут принято всем хвалиться; всем и вся. Так вот они показывают при встрече отличные зубы: их ухоженность. Чаще всего смысл находится под углом, поэтому плоско мыслящим он недоступен. А штаны...боже, ты видел как они тут носят штаны? Да половина трусов торчит наружу – это уже демонстрация чистоты белья; но это уже не моё замечание, Эдика. Я потом ещё вернусь к нему, вряд ли ты будешь этому рад. Да что ж, не всё в жизни нас радует. У меня друг есть, так вот он не любит, когда девушка не глотает. Не любит и всё. Я думал его эта ситуация обижает потому, что это некое неуважение, или ещё какие-нибудь подводные камни. Всё оказалось проще – он не любит додрачивать. Всё просто. Просто всё.
Как ты? Ништяк уже? Ну отлично. Рад за тебя. Пока ты был в отрубе от шокера, я закрепил тебя тут, принёс весь инструмент, который нам пригодится. Прости опять же, но у тебя ожог остался от удара шокера; я не мог рисковать – слишком многое поставлено на карту. Я из-за вас, нехороших людей даже расслабиться себе не мог позволить последние полтора месяца. Что обо мне подумают? Я трезв и физически здоров, хоть для участия в школьной эстафете. А всё благодаря вам – вы мой стимул. Вы мой смысл жизни последние почти полтора года. Спасибо огромное. Ты тут уже двенадцать лет. Как же тут скучно, не правда ли? Помнишь в десятом году на фабрике Крафт одна тётенька пристрелила троих? Устала видать. Зачем было женщину донимать...только так тут и веселимся. Я с твоего позволения возьму чего попить. От этих нравоучений во рту сохнет. Умничаю, но надеюсь это пройдёт для тебя с пользой на будущее. Тебе ещё жить предстоит.
Жека пошёл на кухню и взял там бутылку питьевой воды.
-Вот смотри, у тебя там полно всего, а я выбрал простую воду; причём отлично, что это родниковая, а не фильтрованная. Ближе к природе надо быть. Природа. Что может быть чище её; прекрасней её? Ты меня слушаешь? Кивни хотя бы. Ну слава богу, а то думал переборщил с препаратом. У тебя глаза испуганные, я так страшен? Я постоянно вспоминал всё это время, пока мы не виделись, твой наглый взгляд. Где он? А...напускное было. Вот я тебя и раскусил, хе-хе. Да не ссы, будешь ты жить; это главная моя сегодняшняя цель. Помнишь, ты говорил мне: маешь голову и хуй – комбинуй! Тебе скоро проще жить станет. Оно вон теперь как: ты сейчас слушаешь меня внимательнее, нежели когда отворачивался и уходил при вопросе о зарплате; а потом снова ехал в казино. Доигрался. Трудно без сарказма, прости. У тебя большая американская машина, она мне ещё пригодится сегодня. Я тоже решил поддержать американского производителя; ведь эта страна так добра к нам; эмигрантам. А вот и моя пила Milwaukee. Лезвие поставлю для металла: с мелкими зубцами. И тебе не так больно будет. Главное не потерять доброту к людям. Вот. Ты заметил как я спокоен? То то же. Долго пришлось усмирять гнев. Гнев помеха. Лучше не дёргайся, хотя...можешь и дёргаться. Я же не узнаю какого тебе будет; вдруг правда будет нестерпимо. Ты не обижайся на меня, что сейчас этот дождевик напяливаю, я не брезгую тобой, друг; просто мне ещё потом ехать в гости. Чистота необходима. Против музыки возражать не будешь? Ну окей; окэй, как говорят местные.
Жека включил систему, воткнул в неё флэшку и поставил альбом группы Sakura. Достал из холодильника бутылку шампанского и подошёл к примотанному на столе бедняге.
-Ты слова слушай: Здесь, где все один на один себе проиграли. Обожаю. Ты ведь согласен, что главное остаться самим собой? Вот я жил добрым – добрым и помру. Мне нужно проверить сработало ли обезболивающее. Не обессудь.
Дно бутылки сильно ударило в область рта привязанного. Тот взвыл сквозь слои скотча и начал насколько возможно дёргаться из стороны в сторону. Попытки вырваться были тщетны. Жека подошёл к системе и прибавил громкости.
-Ты соседей не напугай; воешь тут. Извини, пить шампанское не буду. Терпеть не могу этот кисляк ещё с тех пор как жил на улице Лазо, в районе вин завода. Пора.
Жека надел защитный экран. Бедняга был полностью привязан. Свободна была лишь левая нога. Истязатель принялся отпиливать её на уровне щиколотки. Лезвие никак не хотело остановиться на одном месте; оно ёрзало туда-сюда, кромсая плоть. Жека сильнее надавил на рукоятку и ипла достала до кости. Стоял неприятный хруст; кровь брызгала во все стороны. Лёша потерял сознание. Его тело дёргалось само по себе, реагируя на боль уже лишь механически. Отрезав ступню, Жека брезгливо отпнул её в сторону кухни.
Когда жертва очнулась, то он уже сидел на диване переодетый и увлечённо дёргал головой в ритм музыке.
-Ты меня прости сердечно – нужно бежать. Я вкратце объясню тебе произошедшее. Да! спасибо за пистолет. Револьвер заставляет меня уважать тебя. Отличный выбор. Правильно, что держишь огнестрельное оружие в доме: кругом полно придурков. Когда ты вырубился, то я сварил твою ногу в кастрюле. Что я мог сделать? Как ещё наказывать таких как ты? Я не теоретик. Так вот: Эдик тебе заочно привет передал. Я ему как-то по синьке сказал, что отрежу тебе левую ногу. Ну он не долго думая посоветовал тогда отрезать и правую руку для симметрии. Не смотри на меня такими испуганными глазами – не собираюсь я есть твои конечности. Что я псих, что ли? Я сам ещё вызову тебе скорую; я больше всего теперь хочу, чтобы ты жил; поэтому основательно прижёг твои раны газовой сваркой из баллона. А отпиленное сварил, чтобы нельзя было пришить обратно. Я на досуге размышлял, что бы ещё тебе сделать. Понимаешь, главная задача состояла в том, чтобы ты пожалел, что остался в живых. Поэтому сам понимаешь: мы ещё не закончили. Меня право чуть не вырвало, когда твою ногу заливал водой из-под крана. Не люблю я все эти раны, вавки. Потом ещё кисть кинул до кучи. Но, признаться, ты меня победил. Нет, правда. Я не смог отрезать твой член – побрезговал. Начал было мошонку резать, но у тебя видимо в доме нет мужчины: ножи тупые. Тем более я и не думал, что кожа мошонки такая крепкая и толстая. Вот тогда я и блеванул. Убирать не буду, тороплюсь. Сам понимаешь, остался последний штрих и мы мирно разойдёмся.
Жека уже долго не смотрел в лицо истязаемого, тот же попросту вырубился. Выродок взял подушку, положил её на истекающие кровью гениталии, максимально прижал пистолет и спустил курок. Он картинно поклонился несчастному, разведя руки в стороны, взял со стола ключи и поехал завершать намеченное. Виргис был в тот день дома, убийца всё просчитал. Жека подъехал к его дому и позвонил в дверь. К несчастью хозяина дома, он был замечен в кухонном окне. Прятаться было бесполезно. Машина была оставлена за углом, дабы не вызвать подозрений. Хозяин дома вышел на крыльцо. Его хоть и застали врасплох, но он сразу начал:
-Привет Жека. Как дела? Зря ты ушёл, эти козлы меня достали. Постоянно на наркоте. Зачем ты ушёл?
-Ты мне не платил, Виргис. Но...не переживай. Теперь я пришёл навсегда.
Он достал револьвер и выстрелил жертве в грудь. Тот от неожиданности даже не произнёс и звука; лишь схватился за рану. Он был ещё в сознании и пошёл на Жеку с последними силами, но тот был готов и резко отбежал назад. Раненный успел пройти за ним ещё несколько шагов. Оба уже стояли на газоне перед домом. Убийца мгновенно выпустил в упор оставшиеся четыре пули в грудь обидчика. Виргис рухнул лицом в землю. Со всех сторон начали орать соседи. Жека спокойно облизнул горячий ствол револьвера и откинул его в сторону, после чего неторопливо сел в позу лотоса возле тела убитого. Он некоторое время наслаждался видом облаков. Небо было прекрасным. Жека закрыл глаза и положил руки на колени, ладонями кверху. Приехавшая спустя минуты полиция застала его в этом положении.