Настроение в тот день было отличное, да что там отличное, это ничего не сказать, сказочное просто. Хотелось обнять как брата, самого зачуханого таджика на рынке или какую-нибудь бабульку расцеловать. У меня день рождения, 41, дома ждет стол, поздравления, близкие. На работе все отлично. Коллектив поздравил, отметили чуть-чуть. А завтра отпуск, билеты в жаркие страны на нас с женой, целый месяц  дожидаются в серванте.
    Уже у самого дома, заскочил в палатку, что на трамвайной остановке, купить сигарет.
И тут такая картина, два дюжих молодца, вытащили из трамвая худосочного паренька лет 16-17 и попутно суя тычки и подзатыльники поволокли куда-то, он еле касался земли ногами.
    -Эй, мужики, что за проблема? Чего Шварцнегер натворил? – Настроение то у меня было ого-го, хотелось всем помочь.
    - Да безбилетник, в отделение ведем. – Ответил розовощекий детина.
    - Ну вот еще, преступление вселенского масштаба. – я улыбнулся. – Косаря хватит?
    - Хватит. – детина улыбнулся в ответ. И дав напоследок пацану подзатыльник, контролеры пошли ждать следующий трамвай.
    Парнишка припустился было бежать, прямо через рельсы. Я еле успел схватить его за куртку, почти выдернув из-под трамвая.
    - Э братан, ты чего? Все, успокойся уже. Все в порядке. –я достал из бумажника еще тысячу.
    - На, держи. Не катайся больше без билета. Вон тачку возьми и выпей за мое здоровье. День рождения у меня сегодня. Не унывай пацан, давай краба.
      Паренек улыбнулся краешками губ, вяло пожал мне руку.
Ни с Днем рождения тебе, ни спасибо. Да ладно, у пацана стресс, все понятно.
    - Ну бывай. Удачи тебе во всем! – ноги уже несли меня домой, в атмосферу праздника.
    Зайдя в арку, я услышал, что меня кто-то догоняет, обернулся. Это был спасенный мною тинэйджер. Ну что, решил спасибо сказать, усмехнулся я про себя. Да ладно, пережил бы, не стоило бежать.
    Последнее что я помню, это сузившиеся глаза этого волчонка и какую-то железяку перед своим носом. Домой меня привели соседи, найдя лежащим без сознания. Ни бумажника, ни мобильного, ни часов со мной не было. Потом неделя в больнице, отпуск накрылся, билеты пропали.
    Пусть меня назовут стариком, ворчащим на молодую поросль, но не было таких тварей в пору моей молодости. Я вспоминаю самых сорви-голов, хулиганов, двоечников, которые из детской комнаты не вылезали и никто из них не был бы на такое способен. Как-то благороднее все было. Какие-то понятия были, хотя бы даже на уровне ”западло” с легким налетом блатной романтики. Уважение к старшим было. Куда все ушло, почему? Ведь это мы их воспитали, этих волчат, у которых нет ничего святого, которые увидев в бумажнике деньги уже не остановятся ни перед чем, будь перед ним хороший человек, ветеран, женщина, мать родная.