Дождь шел весенний, мы с Сашком ехали из морга на Газели батиной, труп одного деда доставляли в наше похоронное бюро. Ну там аккуратно уложим, оформим как надо, некоторые после батиной работы лучше чем живые смотрятся. И тут Сашок мне говорит:
  –А ты знаешь тему такую, дрифт называется?
  –Чета вроде не употреблял такого.
  –Да это не то, это когда в повороте ручник дергаешь, а потом быстро отпускаешь и газу до полу.
    Я тогда сразу подумал что бес этот Сашок, недоброе что то загадал, но значения не придал. Поворот мы нашли возле сараев местной школы. Я ручник дернул, газ нажал и Газель батина зажила своим железным мозгом. Потянуло куда–то резко вправо, прямо на сараи эти трухлявые, я от ужаса выронил пиво на штаны.
    Очнулся, грудь болит, лицо как бы не пострадало. Сбоку Сашок, как бы задница Сашка в Газели еще, а остальная половина через форточку торчит и бухтит там чета. Я его в беззащитный зад пнул за идеи дурацкие и затащил в кабину. Он в перьях весь, на волосах яйца куриные со скорлупой размазаны, демон одним словом.
    Машина почти не пострадала, номер погнулся, зеркало правое отлетело, и тент порвался, а так вроде все как у всех.
    Трупа в кузове как не бывало, Сашок начал опять свои идеи горланить, но я его эти попытки пресёк ботинком по штанам. Перья куриные ему на волосы неспроста налипли.
    Деда мы искали недолго, в кустах залёг как партизан, весь в грязищи, рожа ветками расцарапана, и волосы дыбом. Как бате такую оказию объяснять, я никак не мог придумать. Я их обоих вместе с Сашком в лужу загнал и заставил мыться, деду ясен день помогал Сашок. Вроде обмыл он его, но все равно вид у него недружелюбный, какое тут дружелюбие, когда с тобой так нечеловечески поступают.
  Как его такого потрепанного судьбой, родственники воспримут умом не представить. Одежда у всех промокла и мы решили небольшой костерок развести, пообсохнуть - отогреться. Поддали немного, мертвяку-то всё равно, а нам в одних трусах и у костра околеть можно.
    Костёр хорошо занялся из досок трухлявых, аж постреливал горящими углями. Темнело уже, палки вокруг костра натыкали и одежку на них развесили, труп тут же рядом положили, чтоб ему не одиноко было.
    Откуда не возьмись сторож школьный нарисовался - не сотрешь, начал он за сарай причитать, да полицией угрожать. За пьяный дебош и анархию в образовательном учреждении. Сашок с ним уже драться собрался, а тут он как заверещит нечеловеческим голосом:
  –Сатанисты проклятые, человеку голову подожгли, – и тычет руками, куда то за спину.
    Мы обернулись, а там, у пациента нашего волосы полыхают во всю, уголек отлетел походу. Пока мы его тушили, бес сторожевой уже убежал. Как пить дать повяжут нас всех, мелькнула мысль и мы оттуда по армейски засобирались.
    Что говорить бате, по дороге придумать не вышло, пришлось полностью положится на его отеческий опыт.

  –Так, так сынок, что же нам теперь делать?- это были последние слова, которые он мне сказал, перед тем как набил харю.

    Пахан у меня золотых дел мастер, он при помощи мамкиной косметики так все царапины замаскировал, что и не понять где они вообще были. С волосами все было не так просто.

    Солнце светило, тепло было и хорошо, еще бы бабу найти себе этой весной так и вообще красота. Похороны начались по расписанию, в двенадцать часов у подъезда собрались все пенсионеры двора, была там и плачущая родня деда. Хороший, наверное, человек был этот дед при жизни, раз столько людей собралось. Сашок рыдал на похоронах еще больше чем родственники, я сам чуть не расплакался, когда на его лысину смотрел. Родственники все батю донимали почему покойник брюнетом стал, да еще и кудрявым. Батя лицо серьезное сделал, и что–то про волю божью им наплел. Так и похоронили, пусть земля тебе будет пухом, храни тебя господь, извини что так вышло все нелепо.