Я и не понял, как я сдох. Просто упал, больно ударившись жопой об асфальт, испустил дух и обоссался бездыханный.

На третий день, душа моя предстала перед лицом Божественной святости. Начался ебаный страшный суд. Сначала я выглядел, как белоснежный надувной шарик. Именно такими, набит предбанник рая. Но, когда прозвучал первый вопрос, шарик съёжился и почернел, став похожим на гнилое ссохшееся яблоко. Этот вопрос прозвучал у меня внутри, и задал его себе я сам.

- Достоин?

- Да. - Спиздел я. И сморщился от выжигающего изнутри жара.

- Пиздишь. Кто, будучи сопливым недоноском, считал западлом садиться на горшок и срал где попало? Кто, чуть позже, подсекал за купающейся бабушкой? Кто в засраной школьной параше, раздевал годовалого Павлика и засовывал ему в жопу кленовые веточки? В "Доктора" играл? Эскулап ты ебаный! Парацельс хуев! Достоин?

- Да. - Снова спиздел я сам себе и задёргался в корчах.

- Зачем ты у папки с мамкой выискивал гандоны и пятна высохшей кончины на простынях?
Зачем дрочил на кустодиевскую "Деву в бане" вырванную из журнала "Здоровье"? А тыкать хуем в телевизор, в ебало дикторше! Зачем?. Зачем ты кошке Мурке в пизду пипетку засунул? Что, блядь, всё это дико интересно? Забавно?

- Нет. - Ответил я. Стало нихуя не смешно. Сейчас начнётся ёбаный пиздец.

- Так нахуя? Нахуя было с двоюродным братцем своим, таким же припизженным, влезать в лесу на сосны и там дрочить? Забыл? Нахуя когда на похоронах бабушки, вы вместо того, чтобы плакать, всё жрали пирожки с фасолью и давились от смеха, перемигиваясь? А потом, когда его мама попросила позволить ему переночевать, ночью, чуть не выебали друг-друга в пердаки. Нахуя?

- Не знаю. Наверное было любопытно. - Сжавшись как куриная жопа, пропищал я.

- Интересно? Ебать дебильную Свету на кладбище, тоже было интересно? Ебать в подвале конченых наркоманок, больных трипером, за шесть ампул амбицилина, тоже было интересно?

- Не очень. - Промямлил я.

- Рассказывай, сука, что ещё тебе было интересно!

- Мне было интересно лазить по карманам, воровать передаваемую мелочь в автобусе, прижимая копеечки пальцем. Подсекать за ебущимися выпускниками в городском саду. Пердеть в кулачок и нюхать. Обязательно интересно - скатать под залупой смегму в комочек. Скатывать козюли. А с памятника солдату, я спиздил звезду и сделал сюрикен.

- Зимой, когда на даче жил, и впадлу было до сортира бегать, помнишь? Что ты делал?

- Я срал в целофановые кулёчки и забрасывал их соседям.

- А, нахуя ты слепым котятам отрубил головы?

- Из жалости. Топить ведь, только продлевать мучения.

- Так, стало быть, нам сострадание не чуждо.

- Не чуждо. Я даже плакал, когда папаша кабана колол.

- Плакал? А что же ты не плакал, когда в армии твоего друга забивали быльцами от кровати, а ты съебался?

- Виноват.

- Говно ты. Ты всю жизнь жил, подстрекаемый низменными страстями. Дрочил по семь раз в день, завидовал, боялся, нихуя не делал, женился без любви на тех что давали за так, неполноценных детей рожал с ними, за трёшник предавал друзей. Ты где-то проебал любовь. Ты где-то свою веру проебал. Ты жизнь прожил, хуёвым эгоистом, ебучим атеистом, не сделав ровным ровным счётом нихуя хорошего. Как черновик писал. Ты долбоёб.

- Согласен. Я пиздил жён, и деток малолетних своих. Тёрся в трамваях о жопы старух, висел на порносайтах включая зоофильские. Хотел старого дедушку своего кончить, подсыпав ему в молоко пять колёс "новагры". Хотел повыебать всех тёлок. Воровал у жены бабло. Курил траву. Бухать любил... - Я внутренне затрясся в раскаянии. Имел бы я глаза, наверное бы плакал. А так - трусился весь, мой дух хуёвый был сокрушён. А шарик надувной, белел и расправлялся.

- А кто в жопе ковырять любил? - Прогремело как приговор.

- А вот такой хуйни, я и не припомню. Может и было, конечно, но без интереса и удовольствия, машинально. Ну, как вроде, порассматривать высранное говно. Ну, всё ли там впорядке. - Прохлюпал я сквозь рыдания.


- Да знаю я... Шучу.

Меня, взяли за ниточку и отнесли к остальным белоснежным шарикам, скопившимся в предбаннике рая. Потом, потолок над нами исчез и всех нас выпустили в небо к ебеням.

Падарено  маим корешем-пейсателем.