Однажды, в незабвенные и так далеко отстоящие от теперешнего времени майские дни 1985 года мы с группой товарищей возвращались с обычного для себя отдыха – ночной рыбалки на Министерке.
Многие из нас наловили рыбки, а многие и не ловили вовсе – но пили все. И, как обычно, разговор о рыбалке (плавно перетекший на разговоры о бабах и за жизнь, метафорично и ярко расцвеченные философскими реминисценциями) перешел ту грань, когда невыносимая легкость бытия становится совсем уж невыносимой: наступило похмелье – а у нас с собой не было.
Но мир не без добрых людей.
И эти люди за несколько лет до памятного мне утра построили третий киевский пивзавод.
А варщиком на этом заводе работал тогда старший брат одного из болезных. Один из нас просочился в святая святых, нашел там здорового брата и поведал ему:
– «Брат Митька помирает, пива просит, а с ним еще полувзвод».
Здоровый брат был добрый и, что важно – опытный: две авоськи «Жигулевского», взятого прямо с линии розлива были высыпаны на берег перед измученными и обезвоженными организмами.

Я знаю, многие из вас вожделели, получали желанное и испытывали чувство удовлетворения. Эти эмоции мне также знакомы не понаслышке.
Но не испытывал я до того той силы и яркости чувства, чувства воистину глубокого удовлетворения, даруемого нам употреблением правильного пива вовнутрь и вовремя.

И я там был и пиво пил, по усам не текло – все внутрь попало.