Ане бы крест волочить. А она не хочет. Тянуть бы его за собой на веревочке, да приговаривать, плакать бы да страдать, просыпаться в слезах.
Антон плакал во сне. Слезы текли по щекам и подушке.
Ане бы снег ворошить да дать нам жить, да плясать в поле, да лягушкой квакать, а она все мается, мается, по углам шарит, сусеки скребет.
А вот вчера покойничка привезли. Сам то он серый, ухо оторвано. Жалко его. Все плакали, причитали, да понесли, а он молчит, два раза выносили, а он молчит, на третий раз уронили, так он за куст зацепился и лежит, глаза выпучил. Страшно.
А Антон все плачет во сне. Слезы текут по щекам, по подушке, на пол капают.
А вот и она опять, вся в красном, вся в черном. С утра была покорной, смеялась много, потом пела. А пришел учитель музыки, так она сразу сникла, скрипочку к груди прижала, взгляд затравленный, вспоминает вчерашний си бемоль.
Как же так. Как же этак. Как же быть то нам дальше с тобой птица ты наша синяя, синяя ты наша птица с тобой быть как?
А скрипка все пела. Одной струной. Смычок потел. Смычок пыхтел. Си бемоль и она вспомнила. Си бемоль и она вздрогнула. А потом и вовсе замолчала от боли и сжала рукой платочек.
Учитель не научит плохому. Учитель учит. Учитель бог. Учитель знает как надо. Он учит, что бы было складно да по писаному, да по нотам и в такт, а она все не может попасть в этот темп, в этот вихрь, в эту мысль. Все ее тянет. Все ее толкает. Вверх вниз. Смычок свое дело знает. Вверх вниз. Смычок режет. Смычок давит. Смычок поет.
Аня вымазала губы в шоколадный цвет. Ела и ела и ела и ела шоколад. А губы не облизывала, не хотела. Аня, ну как же так?
У ворот на покойника напали собаки и грызли его и рвали, а он все смотрел в разные свои стороны и правый его глаз смотрел на юг, а левый на север, а потом глаза съели псы. Ты подошла к рябине и все смотрела на серые, рваные раны, вспоминала свой си бемоль и смычок и скрипку и лица, что кружились в голове. Где же это все было?
Антон все лил слезы во сне. Слезы текли по подбородку, по груди, по кровати, под кроватью.
Взревел гудок и Аня отогнала собак. Учитель бы одобрил. Учитель был бы рад. Смычок бы снова пошел войной на струны и тер бы их в си бемоле и терзал бы их до тех пор, пока они не исторгли бы из себя красоту.
В тот же день спилили ту рябину. Сожгли тот дом. Погуляли. Покуражились. Так у нас принято на поминках. Все смеялись. Орали. Дрались.
Учитель в огороде один совсем. Аня вышла бы во двор, да не смогла вспомнить в какой. Так и осталась одна. В руке скрипка. Смычка нигде нет. Бесполезно теперь без смычка. Он был добрый, хороший, нежный, твердый.
Антон бы перестал плакать, да не смог и слезы задушили его насмерть.