Кому посвящается, сам догадается.
Возможно.

Я распался на звонкие звуки,
Я журчал, как весенний ручей,
Я описывал сладостно муки,
Что играли душою моей.

Дождь дырявил упругие тучи,
Голосила безумно гроза,
Барабанною дробью трескуче
Рассыпалась по сникшим лесам.

Только гнев и безумство природы
У меня вызывали в душе
Мысль смешную об ухе Ван-Гога,
О пасхальном яйце Фаберже.

Скачут мысли раскатами грома,
А точней, как о стену горох –
Забирает безумство природы
Посильнее, чем импортный ром.

Оттого я немыслимо пьяный,
Оттого ты прекрасна, как сон,
Что ведём мы с грозою раскатный
По душам, по сердцам разговор.

Она крикнет, ревнуя, во гневе:
Мол, куда ты бежишь от меня?!
И стегнет неповинное небо
Семихвостою плёткой огня.

Я отвечу ей громко и грубо:
«Я не прячусь от копий дождя!
Поцелуй меня в мокрые губы!» -
И добавлю, её не щадя:

«Я прощаюсь с тобою навеки,
Ты прекрасна в безумстве своём,
Но не может гроза в человеке
Поселиться нетленным огнём!»

И опять - взрыв и эхо проклятий!
Но вестись на обиды твои
Мне мешают оковы объятий
И дыханье горячей любви.

Я наутро проснусь в чистом поле
Под парящей истомой копной.
На душе ощущенье юдоли…
И забытый платок твой  цветной.

xxx. Тока што (с грусьтью - эх,юля, каг давно это было…)