За что я люблю Украину? За то, что на всем её протяжении меня приятно поражают цены в кабаках. Да и обслуживание на уровне. Много вкусной еды и пива за небольшие, в сущности, деньги.
  Неопытным рекомендую избегать заведений где вместо пепельниц на столах консервные банки – там хуже чем обычно.

  Устав от суеты Одессы я переселился в тихий Ильичёвск. А что? Из любого конца до моря максимум пятнадцать минут. Движение почти отсутствует. И при этом пятьдесят тысяч населения размещенных на небольшой территории в домах последних серий советской постройки привыкли жить нормально и не в чём себе, особо, не отказывая.
  Выбрал я себе бар «Катерина», кто в курсе угол Александрийской и Героев Сталинграда.
  Тут хорошо: пиво по восемь, плазма висит. Звук правда отключен, а смотреть Задорнова, что под Сердючку, что под Ноггано одинаково не интересно. Хотя тут и без Задорнова весело.
  Сижу вчера: Распахиваются двери, заходит мужичёк слегка за сорок, со следами военной выправки. Одет мужичек в желто-голубую майку и бело-сине-красные трусы.
  В глазах такое плещется: в общем, я когда у ребенка в глазах такое вижу отхожу метров на пятнадцать на всякий случай.
  С непонятным тостом: «Матроскин меня не осудит!» первый стакан «Десны» он хлобыстнул прямо у стойки. Не то поцеловав барменше ручку, не то занюхав ей, со вторым стаканом он присел за столик.
  В Москве это называется орать, в Одессе сходит за бормотание под нос, короче этим он и занялся:
  -Все сгинули все. Никого не осталось. Один я последний из могикан.
  По лицу его рекой хлынули слезы, здесь это называется: скупые мужские.
  - Ну кто еще, кто?! Ну разве Качерга с Альбертычем, так лентяи же они! Лентяи! Погибла русская поэзия!
  С этими словами он опрокинул в себя второй стакан, рванул майку на груди и упал.
  Прибывшая, через пятнадцать минут, бригада скорой помощи констатировала глубокий здоровый сон.