от афтора: Уважаемые фтыкатели! Я понимаю ваше недоумение касательно нумерации частей, разрозненности сюжетов и присутствия в каждой из них АНТИЛОПЫ. Прошу не кидаться КГ/АМами и запастись терпением. Скоро всё встанет на свои места. Всем одобрившим мое творчество – респекты, недовольным – легкого пути нахуй. Спасибо за внимание.


Степан наконец-то сдал очередную сессию и с чувством выполненного долга ехал погостить на пару недель к деду в деревню. Организм, измученный курением натощак, фастфудом и бессонными ночами зубрежек, настоятельно требовал свежего воздуха, крепкого сна и домашнего самогона, который особенно удачно удавался у Степана-грандфазера.

Сойдя с электрички на знакомом с детства полустанке, Степан из последних сил бодро зашагал в деревню, находившуюся в паре километров, лениво сшибая прошлогодние шишки с придорожных берёз. Деревня встретила его умиротворением коровьих лепешек на проселочной дороге и добродушным ворчанием цепных псов окрестных дворов. Степан, втянув в себя воздух, пронизанный вечерней прохладой, парным молоком и звоном колокольчиков буренок, возвращающихся с дневного выпаса, ускорил шаг и скоро оказался перед родным домом.

«Стёпка! Сукин сын! Приехал!?!» - дед проворно вскочил с завалинки, сочно хохотнул и принялся обнимать внука. «Проходи, родной, наконец-то дождался…» Дед суетливо затушил цигарку об лавку и повел Стёпана в дом. «Ну что, босота студенческая, поди голодный с дороги-то? Сейчас я тебя попотчую отменно», - промолвил дед и принялся выкладывать на стол разносолы. Чего там только не было: дымящаяся отварная картошечка со сметаной и зеленым лучком, копченое сало, нарезанное аккуратными ломтиками, маринованные хрусткие огурчики с чесночком, шафранная капустка, свежеиспеченный домашний ржаной хлеб и запеченный гусь. В центре гостеприимно накрытого стола красовался запотевший пузатый графин со знаменитым дедовским самогоном.

«Ну-с, приступим, - дед точными выверенными движениями налил в рюмки по пятьдесят грамм, нацепил на вилку ломтик сала и огурец, - за встречу, внучара!». Степан чокнулся с дедом, одним махом принял содержимое рюмки, занюхал душистым хлебом и захрустел капусткой. Благодатное тепло прошло по пищеводу, желудок после такой прелюдии радостно отозвался ожидающим урчанием. Вслед пошёл кусок сала и Степан собрался отправить следом кусок гуся с картошкой, но дед налил по второй, которая повторила судьбу первой рюмки.

Затем они начали ужинать – основательно, чувствуя, как тепло от добротного самогона разливается по телу, а домашняя свежеприготовленная еда отлично насыщает тело. После утоления острого голода, разговор возобновился, чередуясь с принятием на грудь очередной рюмашки. Дед как обычно сетовал на скуку, на здоровье, а Степан вкратце рассказывал о студенческих буднях, городе, родителях. Насытившись, они вышли на перекур. Деревню накрыла летняя ночь, усыпав небосвод мириадами звезд.

Дед выкурив свою папироску, зашел в дом готовить место для Степкиного ночлега, оставив его наедине с ночной тишиной, нарушаемой лишь редким лаем собак и треском сверчков. «Интересно, почему это я, когда живу в городе, не смотрю на небо и вспоминаю об этом только приезжая в деревню…» - размышлял Стёпа, задрав голову вверх и дымя сигареткой.

Внезапно его внимание привлек появившийся свет из окна соседнего дома. В просвет между занавесками он увидел какую-то женщину, снимающую с себя платье, под которым угадывались шикарные формы зрелого женского тела. «Интересно девки пляшут», - пробормотал Стёпан, затушил бычок и подкрался поближе к окну. Полностью разоблачившись, явив Степкиному взору спелую грудь 4-го размера, упругий живот и шикарную задницу,  женщина принялась расправлять постель. Не СМОТРЯ на то, что было очевидно, что её было не меньше 30-32 лет, её тело сохранило девичью упругость и не было изуродовано растяжками и целлюлитом. Стёпин хуй мгновенно отреагировал на эту благодатную картину незастенчивым стояком, вспомнив о том, что уже 3 недели он был лишен женского общества. Между тем, таинственная соседка потушила свет и улеглась.

«Дед, а кто это в соседнем доме щас живет? – спросил уже было засыпающего предка также готовящийся ко сну Степан, - вроде бы этот дом не один год пустовал до последнего времени…». «А это Светка, дочь Иваныча, царство ему небесное, - сонным голосом ответил дед, - с мужем недавно развелась и неделю назад в деревню из города вернулась». «Светка, йоптыть! – вспыхнула Степкина память, - это ж надо же!» Еще бы он не помнил Светку! В бытность свою мелким подростком, приезжая сюда на летние каникулы, он самозабвенно дрочил, подглядывая сквозь бреши в заборе, когда она ходила мыться в летний душ во дворе – тогда еще совсем юная студентка медицинского училища.

Степану не спалось, и он долго еще таращил глаза в потолок и вспоминал сегодняшнюю сцену. Сон пришел к нему  лишь после того, как Стёпка вышел во двор, где торопливо передернул затвор и покурил.

На следующее утро полностью отдохнувший Степан до завтрака помог деду перенести ульи с пчелами, за что незамедлительно словил от них несколько благодарных «айбля» укусов и выслушал подтрунивания хихикающего старика. После очень питательного завтрака парень провел ревизию гаража, где обнаружил практически годный велосипед, накачал шины и поехал купаться на реку. Для массовых купаний было еще довольно рано, что впрочем нисколько не огорчило Стёпана. Вот только визжащих пиздюков под ногами сейчас ему не хватало…

Он стянул с себя футболку и, оставшись в одних шортах, полез в воду. Переплыв реку, он благостно растянулся на горячем песке и закрыл глаза. Пролежав в таком положении минут десять, он услышал неподалеку от себя какой-то шорох. Звук доносился из зарослей каких-то лопухов и кустарников. Проползя по-пластунски до кустов, сквозь их заросли он увидел… Светку блаженно растянувшейся на полотенце! Видимо, жизнь в городе сделала из неё завзятую нудистку, т.к. из одежды на ней были только солнцезащитные очки. Внезапно под Стёпкой предательски хрустнул какой-то сухой сучок. Она подняла голову и их взгляды встретились.



Продолжение следует…
(обещаю прислать через пару часов)