Кириллу изначально что-то не нравилось во всей этой затее. Казалось бы, что может случиться плохого, если он проведет выходные в загородном пансионате? Кот с голоду не подохнет, на работу вызвать не должны, а Настя, вряд ли, захочет вернуться к нему, после всего, что они наговорили друг другу. Проблемы же мирового масштаба и без него решат.

«Конечно, нужно отдохнуть и подумать. Остановиться на какое-то время и, просто, постараться забыть. И девочку, возможно, получится склеить прямо там. Димка, опять же, на машине будет – проблема транспорта решена. Нужно ехать». Примерно такие мысли крутились в голове у вечного студента Кирилла Чайкина.

С другой стороны, было совсем непонятно, с чего это вдруг, кому-то в голову пришло, оплатить его отдых в пансионате за чертой города. Да не просто оплатить, а внести сумму, достаточную для того, чтобы две персоны провели там двое суток по схеме «все включено». Все, что от него требовалось это вписать имена, фамилии и поставить роспись в приглашениях. Каждый расписывался, естественно, сам. Приглашение доставил почтальон. Пару дней назад. Просто позвонил в дверь, сказал – «Вам заказное – распишитесь» – и исчез. Ну, не растворился, конечно, в воздухе, а просто скрылся в лестничном пролете.

«Подозрительно все как-то, – думал Кирилл, – Может этот почтальон вообще адресом ошибся?». Чайкин мучительно пытался вспомнить, когда он в последний раз видел почтальона. Да еще такого  «всамделишного – как в стихах Маршака – с толстой сумкой на ремне». Правда, от почтальона из детских стихов, этого отличал марлевый компресс заклеенный пластырем крест-накрест и закрывающий пол-лица. Фуражка была почему-то не синяя почтальонская, а черная, с орлом на тулье, но без кокарды.

– Ты, прикинь – он жене на клык не дает!

Последняя Димкина фраза вырвала Кирилла из омута размышлений. Димка Чагин, приятель и коллега, не раздумывая, согласился сгонять на халяву в санаторий. Перспектива встречи с дружелюбными селянками, взбодрила его, подобно электрошоку.

– Чего? Кто не дает? Кому? – оказалось, что последние несколько минут Кирилл так сильно задумался, что упустил нить разговора и, вообще, не слышал, о чем его попутчик вел речь.

– Я ж тебе рассказывал про Андрея, который нашим рок-клубом заправляет. Так вот, мы тут с ним на днях пиво пили, разговорились что-то и он заявил, что жене в рот не дает. Принципиально. Прикинь?!

– И что в этом такого?

– Говорит – это негигиенично и безнравственно.

– Он прав, по-своему. Рот – это самое грязное место в организме человека. Грязнее жопы, уж точно.

– Да ладно!

– Я серьезно тебе говорю. Читай ты что либо, кроме биографий Вишеса и Кобейна, ты бы знал, что во рту микробов гораздо больше. А в говне их почти нет, потому что большинство их дохнет в желудочном соке. А те, которые в говне находятся, все равно внутри тебя живут. И если у тебя нет дизентерии или сальмонеллеза, то будь уверен – твоя слюна грязнее твоего говна в разы. По этой причине гораздо безопаснее заниматься анальным, а не оральным сексом. Горячая клизма и смазки-лубриканты могут сильно упростить этот процесс... Хотя, если у девочки СПИД, то это не лучшая затея. Микротрещин прямой кишки избежать вряд ли удастся, а это прямое заражение через кровь...

– Так, блядь, – Димка в бешенстве стукнул по рулю, – ты когда-нибудь перестанешь умничать?

– Не комплексуй. Я просто рассказываю тебе то, о чем ты никогда не сможешь узнать от своих друзей-лоботрясов. А от родителей тем более. Я вообще удивляюсь, как эти два совка умудрились тебя зачать. Культура половых отношений и интимная гигиена, это тебе не кот накакал. Запомни, хотя бы, что совать свой пинус, в рот каждой встречной-поперечной девочке не стоит. Или, если уж совсем невмоготу, следует предохраняться. Понимаешь о чем я?

– Слушай, про случайных давалок давно все ясно, но Энди заявил, что и жене давать в рот не станет, даже если она сама попросит!

– Ну, это может быть следствием психологического якоря в подсознании. Допустим, он боится зубов или...

– Он считает, что женщина, целующая перед сном его детей, не должна принимать в рот ничего, кроме пищи, воды и, возможно, инструментов дантиста. Но они должны быть обработаны по всем правилам дезинфекции.

Димка выдал заученную тираду, словно свою собственную. Декламация, правда, потребовала от него некоторых умственных усилий, и автомобиль зацепил бровку правым передним колесом.

– В его словах есть смысл, – Кирилла разговор начинал забавлять. – По крайней мере, доводы достаточно убедительны.

– Постой. Ну, вот пусть это его жена, а не случайная телка. И если он оденет гандон...

– Дима! Гандоны живут у тебя «на районе» и создают проблемы окружающим. Называй вещи своими именами. Либо презерватив, либо кондом. И наденет, а не оденет.

– Да хрен с ним, пусть будет кондом. Ну, короче, вот если жене дать в голову. С презервативом. Она сможет целовать детей после этого? Или это тоже считается, все равно, что собственному ребенку хуем по лицу провести?

– Это зависит от твоего мировосприятия. Для кого-то, возможно, это одно и то же. Но некоторым плевать на условности и они даже не удосуживаются протереть член салфеткой, между визитом к шлюхам и сексом с собственной женой. А многие, из этих некоторых, «стремаются» надеть презерватив, даже если сняли шалаву на улице.

– Они что, долбоебы!?

– Я не психиатр, чтобы ставить диагнозы. Но знаю одно – они сильно рискуют здоровьем. Своим и своих близких.

– Офигеть можно! Все ведь давно знают про СПИД или, там, сифилис. Один мой кореш даже кота назвал Триппером, после того, как сам переболел. Говорит, что от кота столько же проблем.

– Люди по-разному воспитаны. Кого-то мама заставляла мыть руки перед едой и чистить зубы дважды в день. А кто-то, в детстве, мог спокойно пробегать целый день с неподтертой задницей только потому, что мама в перманентной отключке, а папа топчет зону или отдуплился от грязной дозы. Наиболее частый вариант – папы вообще нет.

– Да ясно это. Но все же, я не согласен по поводу супружеского отсоса. Иногда это единственный способ удовлетворения, если у жены месячные, или еще какая херня. Ведь дрочить при живой жене тоже не круто. Не к блядям ведь бежать? Для многих людей, измена – западло. А тут, она просто отсасывает и вы оба довольны.

– Еще раз повторяю, это зависит от твоих взглядов. Андрей – взрослый человек, имеющий принципы и убеждения. К тому же верующий, если я не ошибаюсь. Что странного в том, что он не хочет заниматься с женой оральным сексом? Во многих религиях оральный секс  табуирован. В некоторых штатах США, например, он вообще, был запрещен законом до 2003-го, а в Сингапуре до сих пор есть шанс сесть на десять лет. Вот смотри, для кого-то трахнуть овцу или козу, в порядке вещей. Но как ты отнесешься к этому, если какой-нибудь овцееб станет возмущаться тем фактом, что ты ничего подобного не делаешь? Вкуриваешь? Следовательно, такая точка зрения Андрея имеет право на жизнь. Более того, она достойна уважения. Не всякий человек, кичащийся своей набожностью, действительно способен жить по совести, не нарушая запретов своей религии.

– А, по-моему, он просто псих! Фанатик, блядь! Его христознутый бред никому не интересен. Ну, что еще за христианский рок? Что это за херня, вообще, такая, а?! Христианский, блядь, рок!? Ага. Он бы еще православный хип-хоп начал двигать или R’n’B. Понапридумывают всякой еботы – потом обижаются, что им мало времени на сцене выделили. Да если б я не отключил им звук и не объявил следующую группу, их бы бутылками закидали или камнями. И так фестиваль не задался, еще нам уголовщины не хватало.

– Камнями было бы символично. Это же христианский рок. А представь заголовки газет – исполнителей христианского рока побили камнями, – Чайкин развел перед собой руки, ладонями вперед, демонстрируя размер шрифта в заголовках. – Это ж песня просто.

***

Бильярдный зал, расположенный по соседству с баром, был вполне приличным. Стол стоял ровно, сукно было чистым, а кии – прямыми. Играть было – одно удовольствие. Леше никогда особо не нравился русский бильярд, но другого здесь не было. И потому, приходилось больше налегать на коньяк, наблюдая, как ловко Андрей раскатывает шары по лузам.

– Так, чего ты меня сюда притащил то, я не пойму?

– Да, понимаешь, Ольге на днях принесли заказное письмо. Она получила, расписалась, а почтальон убежал. Короче, внутри оказалось четыре приглашения в этот вот пансионат. На два выходных, по схеме «все включено». Нужно только расписаться. Мы посоветовались и решили вас пригласить. Тебе же все равно статью писать про фестиваль. Вот тут спокойно и напишешь. В санаторной глуши.

– Ну, раз так, то с меня причитается. Давно мы с Викой никуда не выбирались. Спасибо.

– Пустяки. Ты, главное, фестиваль освети, как журналист, который сам там был. И пусть заметка будет не в углу на предпоследней странице, лады?

– Да, с этим, я думаю, проблем не будет. Рассказывай уже, что там было то, на фестивале?

– О, брат, это был фееричный пиздец, – Андрей загнал очередной шар и присел за стол. – Партия. Надо бы еще коньяку заказать. Без выпивки, мне будет тяжело вспоминать об этом апофеозе нестыковок.

– Даже так?!

– Ага. Понимаешь, они изгадили все еще сильнее, чем в прошлом году. Я уже думал просто все бросить и уехать домой. Освистали мою группу только за то, что в наших текстах присутствуют религиозные темы. Им не нравятся песни о любви и покаянии, о небесах или праведности. Это поколение желает слушать ебунически тяжелую музыку и вирши о Сатане и Адовом пламени.

– А чего ты ждал? Вкусы молодежи постоянно меняются. Ты мне про сам фест расскажи лучше.

– Да это просто праздник какой-то. Началось с того, что приехало слишком много народу, слишком далекого от альтернативной сцены и слишком разгоряченного в преддверии трех дней пьянки на лоне природы. Какие-то бородатые мужики с древними «Уралами». Ребята помоложе, в «косухах» поверх тельняшек, – Андрей  с сожалением покачал головой. – У этих моряков даже инструментов не было.  Отжали у кого-то гитару без четвертой струны и тупо ходили с ней, побирались. Играть и держаться на ногах могли только трое из них. У этого трио в репертуаре оказалось аж целых две песни: «Что такое осень» и «Все идет по плану». Короче нам устроили форменную оккупацию.

– Ну а звезды? Кто-то был из отцов? – журналист, что-то быстро черкал в блокноте.

– Каких отцов!? Ты о чем? Все эти старые, блеющие маразматики ринулись теперь в политику. Хотя многих из них следовало бы подколоть галоперидолом. То лес у них, то марш, то, ебать её в сраку, атомная станция. Я писал им на е-мэйл, я атаковал их сайты просьбами выйти с нами на связь, я даже денег выбил в мэрии, чтобы покрыть этим правдорубам дорожные расходы, плюс – оставить что-то на развитие клуба. Ни один из этих скотов даже не удостоил меня прямым отказом. Просто проигнорировали. Откликнулся только Сережа Троицкий, но сам понимаешь, его Коррозия на нашем фестивале была бы антагонична моему коллективу. Хотел в качестве хедлайнеров пригласить Панфилова или Ревякина, но они вообще куда-то пропали.

– А из молодых, но раскрученных? Тоже никого?

– Эти полупидоры, распускающие сопли перед прыщавыми дурами?! Назови хоть одного из них, кто может сыграть что-то кроме трех блатных аккордов, и я съем свои ботинки! Это ж «пОпсы» самые натуральные! Ты их тексты слышал хоть раз? В смысле, вслушивался? Их бы там отметелили кроваво, те же бородачи или тельняшечники, а мне пришлось бы отвечать. Нет уж. Пусть я без барышей, но чист перед законом. И так пришлось время выступлений урезать, чтобы все успели.

– Ладно, я так понимаю, этим проблемы не закончились. Рассказывай дальше, а то трудно будет написать лестную статью на основе твоих рассказов.

– А не надо лестную! Напиши, что это, возможно, был последний ежегодный опен-эйр.

– Даже так?

– А как еще? Меня подставляют уже который раз с этим фестом. Даже после того, как все закончилось и, я уже думал, наконец-то можно вздохнуть спокойно, угадай, что произошло.

– Ну, не знаю.

– Автобусы опоздали на два часа. Два, блядь, часа! При этом три из них сломались уже на полпути к месту встречи. Тем, кто должен был в них ехать, охуенно повезло – перлись пешком почти сорок километров. А это, знаешь ли, не вступление к «Smoke on the water» на одной струне лабать. Короче, с транспортом нас тоже беспощадно наебали. Хорошо еще, некоторым не нужно было в город возвращаться. Так и разъезжались на попутках, в разные стороны.

– А хорошее-то что-нибудь было?

– Да какой там. Со звуком тоже беда вышла.

– Электричество не подвели вовремя?

– Слава гнезду – с этим не облажались. Но звукачи чуть не сожгли два «маршала» и умудрились проебать усилок. Его потом нашли, но осадочек остался. Ты же знаешь, об аппаратуре всегда договариваюсь я, и получаю её почти «за спасибо». А тут – думал, поседею – железяка стоимостью в хуеву тучу баксов исчезает, словно предпраздничный аванс. Короче, после всей этой кутерьмы, меня же еще обругали. Наш сайт просто пестрит сообщениями: «дерьмовая организация», «безответственные обещания» и тому подобное. Долбаные говнари! В следующем году, хер им по всей морде, а не фестиваль альтернативной музыки. Вот так!

– Сурово. Хотя, после стольких лет, я ничего иного и не ждал. Опопсело мероприятие. Надо или место проведения менять или вообще забить на него.

– Да, чувак. Когда ты прав – ты прав. Я теперь окончательно поверил в то, что рок-н-ролл мертв. Подумываю над новым проектом. Ты не в курсе, что слушает нынешняя молодежь? Ну, то есть, какие сейчас направления в моде, жанры?

– Хм. Не особо в этом разбираюсь.

– Ну, Вика твоя что слушает?

– Вика? Да, попсу всякую. Еще у них новая потеха, R’n’B называется. Это что-то вроде рэпа, как я понял, только пафоса еще больше. И обязательно должен гламур присутствовать.

– Мда уж. Отстал я от жизни. Может еще по граммульке и ты мне про все это расскажешь?

– В принципе, можно и накатить. Сейчас, вот официантку пригласим, – Алекс снял трубку телефона, закрепленного над столом. – Алло, девушка, а можно нам в бильярдную коньячка еще? Ага, спасибо. Ждем Вас.

Спустя несколько минут в кабинет вошла симпатичная девушка с подносом в руках. Быстро сменив пепельницу и убрав пустую посуду, она медовым голосом поинтересовалась:

– Что-то еще? Фрукты? Пирожное?

– Нет, спасибо, Ляля – улыбнулся Андрей, разглядев надпись на бэйджике. – Какое у Вас имя красивое.

– Спасибо. Приятного отдыха.

    Так же тихо девушка ретировалась, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Андрюх, разливай пока. Мне отлить надо.

    Алекс вышел вслед за девушкой.

***

Доехали без приключений. Пансионат находился в стороне от трассы – к нему вела отдельная, асфальтированная дорога. Ворота, ведущие на территорию, открылись автоматически, что говорило о вышколенности персонала и наличии видеонаблюдения. Оставив машину на стоянке, дальше двинули пешком. В главном корпусе было тихо и прохладно. За стойкой на ресепшене – ни души. Недолго думая, Дима приоткрыл ближайшую дверь и, заглянув, остался доволен.

– А нас тут ждали, – улыбнулся он. – Тут, за дверью бар, кажется. Пойдем, горло промочим и кого-нибудь из местных найдем.

– Может, тут дождемся?

– Да ты не очкуй. Все путем. В баре спросим, к кому тут потом идти.

– Ну, не знаю…

– Да что тут знать то? Пошли.

Дима был человеком действия. Открыв пошире дверь он уверенно прошел в бар. Кириллу ничего не осталось, кроме как следовать за своим приятелем. «Вот же, быдло, – думал Чайкин, глядя в спину Димона, – Как к себе домой приперся. Сейчас еще начнет все подряд руками трогать – стыда не оберешься».

Бар оказался уютным и тихим. Музыка – что-то из классики блюза – играла лишь для фона. Было сразу понятно, что здесь не приветствуются танцы или, паче того, шумные застолья. Обычный для таких заведений интерьер – деревянная мебель, декоративные решетки, кирпичные колонны – все дышало спокойствием. Сюда приходили выпить и поговорить. «В городе таких мест – раз-два и обчелся, – подумал Кирилл».

Дима тем временем уже подошел к стойке:

– Два пива, – с ходу обратился он к бармену.

Так вот по-простому. Ни здравствуйте, ни до свидания. Кирилла это начинало злить.

– Бутылочное есть? – поспешил уточнить Чайкин, морщась от смущения за товарища.

Высокий лысый бармен оглядел их внимательно единственным глазом – второй был перечеркнут косой повязкой, как у пирата.

– Вам какую марку?

– Да без разницы, лишь бы холодное.

– Тогда вот, – оживился бармен. – Нашей собственной пивоварни попробуйте.

– Холодное? – Диме, явно было нехуй делать и хотелось диалога.

– Ебунически ледяное, – ответил бармен и подмигнул единственным глазом.

– Дайте две, – улыбнулся Чайкин и полез за бумажником. «Везет мне что-то на одноглазых, – подумал он».

Дима тем временем, решил, что ему просто необходимо доебаться до инвалида. Он всегда этим занимался, находя какую-то особую радость в том, чтобы напомнить калекам об их физической неполноценности.

– Слышь, братан... – вызов в Димином голосе слышался без намеков.

– Что, простите?

– Я спросить хочу кое-что.

– Да, конечно.

– А вот эта, вот повязка у тебя на глазу, она настоящая или просто часть униформы? То есть, у тебя что, правда глаза нет?

– Я глаз на учениях потерял, когда в спецназе служил. А глазной протез постоянно выпадает, потому что мне его делали по армейской страховке. Приходится носить повязку, чтобы посетителей не шокировать. На прошлой неделе я его уронил одной даме в молочный коктейль – она билась в истерике так долго, что пришлось её вырубить. Потом, конечно, принесли извинения и соврали, что это на нее полка с кружками упала. А что, есть какая-то проблема с этим?

– Не-не-не. Все путем. Ну, в смысле я уважаю военных... и вообще... Э. Короче, извини, брат, я пойду пиво пить.

– Приятного вечера. Выбирайте любой столик.

– А еще это, братан, где тут ссут? А то я с дороги, бля.

– Вон та дверь, – указал рукой бармен. – По коридору направо, перед бильярдным залом увидите туалет.

– Ага, спасибо.

    Пройдя по указанному маршруту, Димон увидел дверь с надписью «бильярдный зал». Оттуда как раз выходил какой-то хмырь, в очках и при галстуке. Дима никогда не заморачивался с навешиванием ярлыков  – хотя сам, даже не знал такого слова – просто, если в очках и при галстуке, значит хмырь. Что тут думать?

– Слышь, мужик, где тут сортир?

– А вот он как раз, – ответил Алекс, открывая и придерживая дверь. – Проходите, пожалуйста.

– Хм. Ну, спасибо, типа.

Пройдя к писсуарам, Дима спокойно начал справлять нужду. Алексей, замешкавшись у входа, отстал, но, тем не менее, решил, отчего-то, воспользоваться соседним писсуаром, не смотря на огромное количество других, свободных.
    
Димону было не до  странных поступков всяких упырей. Ему реально приспичило с дороги. Он стоял и долго наслаждался самим процессом, чуть, даже, прикрыв глаза от удовольствия. Неожиданно он повернул голову и увидел, что очкарик нагло пялится на его член и еще лыбится при этом, как укуренный. Ситуация требовала вмешательства.

– Что, дядя, хер мой приглянулся? Даже и не думай об этом, гамадрил. Иначе на твоем табло будет открыт счет. И ни разу не в твою пользу! Понял?

– Да нет, что Вы?! Я и не думал ни о чем таком. Я просто...

– Просто шароебишься по туалетам и разглядываешь чужие пиписьки? Любишь смотреть на них, да? Любишь?! Мечтаешь, как мог бы взять ее в руки и сунуть в свой грязный рот? Ебаный пидор!! Ты знаешь, что твой рот грязнее твоей жопы, а? Не только твой рот, но и любой другой. Рот грязнее жопы, сечешь?! В слюне больше микробов, чем в говне.

Алексей, забыв о цели визита в уборную, поспешно застегнул ширинку и автоматически направился к раковинам. Его смятение было столь велико, что он даже не попытался скрыться с места назревающего конфликта. Димону это не понравилось:

– Что, громозека, решил рот прополоскать? Не поможет!!! Мой тебе совет – если найдешь себе сегодня мальчика на ночь, не торопись хватать его хуишко и тащить в свою пасть. Лучше подмойся хорошенько. Поставь горячую клизму и не забудь про вазелин! Анальная смазка облегчит твои страдания, голубок. Главное, опасайся трещин в прямой кишке – СПИД, не спит, блядь…

Алексей, осознавая всю нелепость ситуации, закрыл кран и направился к двери. Димон сделал шаг навстречу, ожидая, что хлюпик кинется на него с кулаками. Но тот просто оттолкнул Димона и в панике выбежал из туалета, пролопотав нечто вроде: «Отстаньте от меня. Что вы себе позволяете?». Оставалось сыграть завершающий аккорд, без которого Дима считал разговор неоконченным:

– Да, чувак, с тобой все понятно. Ладно, если все же надумаешь брать его в рот, используй презерватив. И детей, блядь, не целуй потом, если они у тебя есть!!!  – прокричал он закрывающейся двери и, смачно харкнув на пол, процедил, – Ебаные глиномесы.

    Вернувшись в бильярдную, Алекс незамедлительно хлопнул рюмку коньяку и, сразу же, налил вторую. Его била крупная дрожь, а лицо заливала краска стыда. Как он мог так опозориться?! Ведь он действительно ни о чем таком не думал. Просто всегда испытывал неловкость, справляя нужду на людях. Вот и решил дождаться, когда тот парень закончит свои дела. Дождался на свою голову.  Алекс представил себе со стороны, и его передернуло от омерзения. «Это ж надо так? – подумал он, – Стоял и улыбался, а этот гегемон  подумал, что ему улыбаюсь. А я ведь просто официанточку вспомнил».


To be continued…