На планете Земля прошло много лет, а космический корабль спижженый  талантливым автором В.О.Пелевиным из фильма "Козерог 1" всё еще двигался к Альфе Центавра.
  Давно сошедшие  с ума командир и инженер беседовали друг с другом, обращаясь друг к лругу то как к Гагарину, то как к Юлию Цезарю и вызывая третейским судьёй в своих бесконечных как пейзаж в циклопическом глазе иллюминатора спорах, надувную резиновую женщину которую каждый называл по своему, капитан – Ксюшей или  Аксиньей, а инженер-механик – Иляной  .
Космический корабль, а точнее , последняя отделившаяся от него ступень, потеряявшая придатки сопел в процессе космической эволюции видов, выглядел как большая горошина, имевшая идеальную аэродинамику, улучшаемую многолетней полировкой космической пылью, с невидимыми изнутри фимозными, в сравнении с изначальной коллосальностью, придатками мини-реактивных двигателей для регулировки манёвра и сплошным панцирем серебристых светонакопительных элементов, поддерживающих жизнеобеспечение капсулы и её бесстрашных обитателей Жореса Копылова и Мариана Гугуцэ. Изнутри космической капсулы в единственный , находящийся в центре относительного потолка люк виднелась бесконечная карта звёздного неба. ставшая обыденной как заплатка на тротуаре. 
-Ну и сука этот Виктор Олегович, после длительного молчания вдруг сказал капитан. Настоящая сука! Отправил нас в бесконечный полёт в вариативным вектором. Теперь каждый , владеющий русской письменностью на уровне начальных классов , взявшийся за тему космоса написав пару строк может менять курс корабля .Капитан также неожиданно замолчал вперившись в приборную доску – монолитный монитор с отображающимися на нём процессами и массивным «подменю» нависающим вверху экрана. Во рту подсушивало от сладковатой на вкус, вот уже сорок лет регенерируемой из собственной мочи космической воды. Благо процессы регенерации были мудро сепарированы – буквы Ж/Жорес/ и М/Мариан/на табличках над двумя круглыми, окантованными ассептичной резиной отверстиями в аппарате позволяли не запутаться его пользователям. Выше, над отверстиями находились два латунных краника, из которых можно было получить регенерированную воду.
- Вы русские, глядя на общеизвестный, широко растиражированный ещё первыми изданиями  портрет Виктора Олеговича, монотонно забубнил Мариан Гугуцэ – большие фантазёры. Если бы Королёв был румыном, он бы изобрёл реактивную лошадь с золотыми зубами и…
Оценив бесполезность разговора Гугуцэ замолчал, переключив свой монитор на караоке с песнями Аурики Ротару и одев наушники стал беззвучно напевать «Кодрэ мэрджалай…».Достав органайзер с автоматически высветившейся датой, он записал пару кратких, отшелушенных многолетним опытом ведения космодневника до талантливости фраз «Копылов-дурак. Очень хочется мамалыги. Романия-марэ!» и нажал тумлер «Сохранить».
  Копылов знал каждую букву во вложенном Виктором Олеговичем в их с напарником уста диалоге, активирующемся при каждом новом прочтении книги «Звёздная Пыль» (изд-во «Эксмо» М. 2017, тир 120000 экз. изд 3-е, с аннотацией автора)наизусть. Видимо сейчас какой нибудь студент доехавший до своей станции в пределах Садового кольца, захлопнул книгу именно на этой странице и диалог прервался. Судьба космонавтов была странной и бесконечной, можно сказать  бесконечно -странной. По графику сейчас на станции должен был появится сам Юрий Алексеевич Гагарин, задействованный автором эпизодически, виду неутихающего читательского интереса к персоне первого космонавта , являющийся в проэкте неким подобием приманки. Мысли капитана Жорэса Копылова были размерены и неспешны, как будто им передавалась природа окружающего много лет безвоздушного пространства.
    Мариан Гугуцэ механически подумав то же что и капитан, сняв наушники , поморщившись потянулся к кружке с тёплой сладковатой жидкостью и сделал полглотка ,нехотя ,просто чтобы смочить пересохшее горло. Оттолкнувшись опционными вьетнамками от пола, он перелетел к противоположной стене и потянулся пальцами к кнопкам пищевого вариатора. Заведомо зная результат ,Марианн Гугуцэ набрал по буквам М-А-М-А-Л-Ы-Г-А и замер  в ожидании . На светящемся кварцевом табло помигавшем в раздумии комбинацией красных букв высветилось традиционное «ОКРОШКА» и из носика в сосуд-непроливайку, похожий на пластиковую сиську для капельницы с шумом полилась розовая жидкость
«Окрошка орбитальная ТУ69/82**63». В ожиданнии завершающей струйки сметаны Гугуцэ поднял глаза к потолку и вдруг…автомат затрясло и раздался страшный металлический грохот. Вместо улыбающегося из под плексигласа ,знакомой с детства всем советским детям улыбкой, Юрия Алексеевича Гагарина показалось разьярённое лицо мастера Рамаданова, колотящего по люку цистерны полуметровым обрезком арматуры.
-Копылов блядь! Гугуцэ! Конец смены! Сколько Вас, пидарасов искать можна!
В кругляше люка показалась вторая голова – мастера цеха , в котором проходили практику учащиеся ПТУ будущие сварщики Копылов и Гугуцэ , Марата Абельгазиевича Илюмжинова, молча смотревшего на возящихся на дне железнодорожной цистерны нерадивых учеников.
-Горе мне с тобой, Копылов. Мать твоя приходила вчера в слезах !Просила,
чуть ли на колени не падала, чтоб тебя не отчисляли из училища. А Ты Гугуцэ – молдаванин ёбаный -у тебя бабушка и восемь братьев, тебе государство бесплатные блинчики - оладьи и спецовку а ты с Копыловым шмаль в цистерне куришь ? Рамаданов вновь ритмично заколотил по ребру люка , подгоняя сомнабулически возящихся друзей наружу.
  Наконец оба вылезли на свет божий – если так можно было назвать внутренности огромного прокопченного цеха, замершего в пересменку , со светящимися под потолком тусклыми жёлтыми лампочками, казавшимися нарисованным кистью душевнобольного пологом неба.
-На выход блядь, на проходную, скоты!, заорал Рамаданов и когда парни спрыгнули на пол цеха, выдал каждому по обычному сочному подсрачнику пыльным кирзовым ботинком 43-го размера.
На дне цистерны остались лишь пара электродов и раскрытая , выпавшая из-за пазухи Марианна Гугуцэ и ставшая на рёбра обложки домиком книга с непонятным , немного восточным названием на титульной, надорванной при закручивании «гудка» для сигареты , странице «Омон Ра»и въедливый запах шмали , смешанный с нотками ржавчины , машинного масла и сурика.