Первая часть: http://udaff.com/read/creo/112134/

Двигались шагом, один инструктор был впереди, другой сзади, а третий шакалил туда-сюда вдоль строя, полуинструктор тоже с важным видом болтался то там, то сям, у всех у них были рации, создавалось ощущение, что мы, под конвоем. Прошагали час, потом второй, заблуждение о том, что мы будем двигаться через живописные поля и леса, развеялось как мечты об увеличении зарплаты, наверное 60% пути если не больше, пролегало по обочине асфальтовой дороги, остальное, были поля, идущие вдоль этой же самой дороги, периодически попадались расположенные на берегу водохранилища строящиеся и уже построенные элитные поселки, огромной площадью и с симпатичной, выполненной в едином стиле архитектурой,.Все это было обнесено заборами, ощетинивалось видео наблюдением и будками охранников, и впоследствии сыграло с нами пару злых шуток, одна из которых уже состоялась и была причиной бурления воды в реке в районе Аванпоста, а так же и более печальные последствия, о которых нам еще только предстояло узнать. Мысли о стоимости домов в таком поселке, вызывали желание одеть бушлат, бескозырку с надписью «Аврора», опоясаться пулеметными лентами, взять «Зимний» и кроваво расстрелять какого нибудь буржуя, желательно не одного. Заодно хотелось расстрелять тех, кто отобрал у меня Адмирала, но я точно не знал кого, толи хозяина Аванпоста, толи инструктора который не стал перезванивать и просить вместо Сахары кого нибудь другого, хотя этот «кто то» явно был, поэтому я давил в себе это справедливое желание.

Меж тем рос еще один повод для инструкторской, кровавой, мучительной и безусловно насильственной смерти, это аллюры. За первые пару часов похода мы прорысили наверное метров 500, остальное шагали, в ответ на наше 10-ти опытное нытье, инструктора бодро отвечали «сейчас-сейчас» и не делая НИХУЯ, шагали дальше. Обещанного разделения групп так же не происходило, что было вдвойне непонятно, четыре инструктора на 15-ть прокатчиков как то явно многовато, с опытной группой вполне мог поехать один, а трое, остаться с остальными, этого почему то не происходило, единственным объяснением могло быть только нежелание инструкторов замарачиватся, а поскольку было ясно, что более или менее регулярной рыси не выдержат неопытные участники похода, мы тупо шагали.

Спустя часа три, шагания и нытья (нашего) инструктора объявили «Сейчас будет галоп», желающим было предложено встать в колону по одному, а неуверенным в себе, постоять в сторонке, мы приободрились, но рано. Галоп был хвост в хвост, первым задавал скорость инструктор, и задавал ее прямо скажем не задорно, впрочем, расстроиться от скорости мы не успели, галоп не продлился и 200-т метров.  «Это была проба сил!» торжественно    объявил инструктор, в следующий раз проскачем больше и быстрее. Мы воодушевились, т.к. наивно полагали, что следующий раз будет через пол часика, а то и быстрее, лошади то на шагу вряд ли сильно устали. Инструктора думали по другому, галопа вообще не было ни в этот день ни на следующий… «Основные аллюры рысь и галоп (с)»…Бляди!

Вечерело, неторопливым шагом наша разношерстная пиздобратия уныло пиздавала куда то вдоль дороги и очередного пристанища школьных учителей и участковых врачей, которое непреодолимо отделяло нас от берега, на котором предполагалось заночевать. Я понял, что  инструктора в этом году по этим местам еще не ходили. Вроде бы какая разница, не поймет неискушенный в российских вообще и подмосковных в частности реалиях человек. А разница есть, срок строительства элитного поселка не очень велик, чем быстрее его построят и продадут, тем выгоднее строителям, плюс процесс захвата земли, процесс безостановочный, поэтому на местах, где еще год назад зеленела травка, ездили бульдозеры и экскаваторы, погоняя таджикских гастарбайтеров, но основной бедой было даже не это, до застройки всего периметра водохранилища еще далеко, хотя и не очень.

Это опять таки российская реалия, когда по мановению волшебной палочки, при необходимости постройки элитного поселка со всеми вытекающими сточными водами и т.д., берег водохранилища вдруг перестает быть водо-охранной зоной, но и это еще не все, после заселения подобного поселка вышеуказанными врачами и учителями, водо-охранность  как то резко вспоминалась, вокруг вешались разнообразные таблички с запретом стоянок в водо-охранной зоне, на подходах курсировала охрана, а все дороги с водохранилищу были перерыты экскаваторами, а по полям, были прорыты противомашинные рвы.

Попытавшись пару раз пробраться к берегу и потерпев фиаско, рвы и канавы были неумолимы, конным нам то было в общем то по фиг, но вот уазик-буханка, перевозивший наши вещи, палатки, овес для лошадей, ужин и т.д., подъехать не мог. В поисках подъезда он, после консультаций с инструкторами уехал куда то вперед, и когда нашел проезд телефонировал об успехе, время было уже много и мы наверное даже с километр прорысили. Итог первого дня, переход 4 часа, рыси километра полтора, галопа двести метров. Мы понадеялись, что это какое то странное положение звезд, еще раз получили от инструкторов уверение, что это была проба сил, разминка, стали заниматься обустройством лагеря.

Лагерь расположился на берегу, у воды. Вернее так, лагерь расположился на берегу, без воды. Вот здесь и накрылось очередное рекламное обещание, про «купание с лошадьми» и «рыбалку», а так же объяснилось неадекватное поведение  реки в Можайске. Виноваты в этом оказались снова те самые вновь построенные вдоль берегов поселки для нуждающихся слоев населения, вернее какой то один из них. Совершенно понятно, что подобный поселок абсолютно не мыслим себе без пристани для яхт, катеров и прочих аквабайков. Нуждающиеся, такой поселок просто проигнорируют, «а как же утренняя прогулка на собственной яхте, перед началом уроков?» Поэтому очевидно - пристань нужна, во что бы то ни стало. Дальше возникает вопрос финансово-технологический. Как строить. Строить в воде гораздо дороже, чем строить посуху, вот если бы воду куда нибудь временно убрать, чтоб нуждающимся жителям поселка за пристань не переплачивать.

Дальше в дело опять вступили российские реалии и руководство гидротехнического сооружения ( той самой плотины или дамбы которая держала воду в водохранилище), внезапно осознала острую необходимость произвести осмотр и частичный ремонт подводной части плотины (дамбы?), для чего распорядилось открыть шлюзы и слить к хуям  воду из водохранилища. Вот последствия то этого, мы и наблюдали днем ранее в Можайске, дикое течение, объяснялось открытыми шлюзами и выливающимся водохранилищем, а ледяная вода тем, что шлюзы выпускают воду снизу, а прогретые слои находятся сверху. В результате, от нашего лагеря, до воды было метров 150, и как чуть позже выяснилось, 150 не самых простых метров.

Было принято решение ставить палатки в своеобразной аллее из хвойных деревьев, которые в несколько рядов шли, густо смыкаясь, вдоль какой то, то ли брошенной, то ли просто, редко используемой грунтовой дорожки, которая шла вдоль берега и скорее угадывалась, чем различалась под слоем хвои и шишек. Ширина хвойных насаждений составляла метров 20-25, здесь мы и разместились. С одной стороны берег (бывший берег), с другой, слой кустов метров пять и большое поле.

Первым делом, мы расседлали лошадей, сложили седла в одну большую кучу, и накрыли полиэтиленом «чтобы от росы или дождя на намокли» пояснили инструктора, уздечки развесили на ветках тут же, потом  разобрали привезенные на УАЗике «колышки», куски арматуры сантиметров по 40 длинной и загнутой проушиной на одном конце, к которой был привязан чембур, длиной метров 5-6. Забыл сказать, что при одевании уздечки, недоуздки с коней не только не снимали, но даже еще оставляли и небольшой, прикрепленный к недоуздку чембурочек длинной около метра, который один раз обвивался вокруг шеи коня и цеплялся карабином за недоуздок. В принципе удобно, нашей задачей было вывести лошадь в поле, вбить колышек в землю, и прицепить карабин большого чембура, к карабину маленького, и вот уже на лицо привязанная лошадь на выпасе.

Потом установка палаток, процедура не долгая, благо колышки в землю вбивались легко. Затем необходимо было напоить-накормить лошадей. Если кто то думает, что лошадь питается одной травой, он глубоко заблуждается, на одной траве далеко не уедешь, лошади, в дополнение к траве необходимы или какие нибудь комбикорма, а еще лучше овес, в данном случае лошадей кормили не фигово, по три ведра на две лошади, вечером, и похоже утром. «Ну! С такой кормежкой лошадям бегать и бегать» опять радостно и преждевременно подумал я. Процесс кормления заключался в высыпании отмеренных полутора ведер на траву, перед лошадью.

С процессом питья, дело обстояло сложнее, уже описанные ранее 150 метров, отделявшие нас от воды, были отнюдь не брусчаткой красной площади, а в недавнем прошлом, дном, в основной массе песчаным, хотя попадались и каменистые сегменты, но на них лошадей было сказано не выводить. А песок песку рознь,  с горяча, в порыве романтизма сев на лошадь без седла, я решил въехать таким образом в воду, и может даже совместно искупаться, но не тут то было, водохранилище сливалось похоже не первый день, и если в начале этих 150 метров, песок высох, слежался и прекрасно держал вес лошади со всадником, то у кромки воды, он больше напоминал ил чем песок, и если прислушаться, издавал какой то звук, на уровне слухового порога, вызванный непрерывным отступлением воды и просыханием верхнего слоя. Лошадь со всадником, это ни хрена не держало, пришлось слезать, и смотреть как лошадка, увязая чуть не по брюхо, пробирается к воде, и жадно пьет, а потом грязная, как небезызвестное парнокопытное мясосальных пород, выползает на берег. «Ну да ладно», подумал я глядя на покрытые илом ноги и брюхо Сахары, « Комары зато не прокусят.»

На обратном пути, наблюдал забавную картинку, одна из попутчиц, по моему та, которая признавалась в неумении ездить строевой рысью, пыталась отвести на водопой своего коня, по кличке Зефир, конь, отцепленный от колышка, и видя в перспективе вожделенную воду, видимо в прошлой жизни был кем то водоплавающим и в добавок хулиганистым (это уже в этой жизни), поэтому, не ощущая на недоуздке жесткую руку, женщина держалась за конец чембура, он начинал рысью ломить к воде. Несчастная женщина сначала пыталась за конец чембура остановить разгоняющегося коня с проклятиями бежала за ускоряющимся водоплавающим, не выпуская чембура, потом схватив за недоуздок, какое то время с жалобным причитанием волочилась за конем, а затем предсказуемо и логично отваливалась и обречено наблюдала удаляющегося коня, который, напившись и накупавшись, как ни в чем не бывало сдавался, всем своим видом выражая мысль, «А ты то что отстала? Там так здорово!».

Закончив с лошадьми, мы обнаружили, что за это время инструктора разожгли костер, и поспешили на его призывный свет, и поспешили не зря. В двух здоровенных термосах нас ожидал ужин из двух блюд. А над костром, на специальном девайсе, кипятилась невъебенного размера кастрюля с водой (воду привозили с базы в этой самой кастрюле, видимо качество воды в водохранилище доверия не внушало). Девайс представлял из себя металлический каркас на ножках, с приваренной сверху решеткой, он ставился над костром, и на нем можно было очень удобно, хоть воду вскипятить, хоть ужин разогреть, он был устойчивый и не мешал. Кормили пловом, где вместо баранины, была курица (суп я проигнорировал).

Щедро положив себе плова, я укромно плеснул в чашку вместо чая коньяк, пристроился немного в сторонке от костра, и развалившись на траве проверил, какого это, закусывать коньяк пловом. Оказалось очень даже не плохо, на задний план отошли обида за поменянную в последний момент лошадь, за четыре часа шага, за водохранилище без воды. Невдалеке потрескивал костер, солнце, опускалось за лес, слегка шелестели листья, мирно щипали траву кони, периодически отмахиваясь хвостами от назойливых комаров, которых справедливости ради надо заметить было меньше, чем можно было бы ожидать в такой ситуации, среди песка бывшего дна водохранилища слегка чешуясь серебрилась лента реки, в которую волей случая опять превратилось водохранилище, внутри плескался, постоянно увеличиваясь в объеме коньяк, гармонично дополняя окружающую идиллию. В общем, вокруг было все то, чего собственно перед отпуском и хотелось.

Плова показалось мало, аппетит нагулялся не хилый, и я пошел за добавкой, т.к. чего-чего, а в количестве не кто не ограничивал, и приготовлено было вкусно. У костра инструктор как раз рассказывал о предстоящей ночи. У меня была мысль, что инструкторов так много, аж четверо (считая полуинструктора) в том числе и по тому, что бы ночь на четверых делить можно было. Оказалось слегка не так, нам предлагалось разбить ночь с 23 до 9-ти на смены по два часа, и по два человека дежурить, один мужчина, одна женщина. Получалось прескверно, как не сложно было подсчитать, смен получалось 5-ть штук, прокатчиков 16-ть, с полуинструктором. Мужчин всего пять, (опять таки с полуинструктором, который к его чести дежурить не отказывался) это значило, что мне придется дежурить каждую ночь. Не очень хорошо, учитывая запасенный коньяк. Первую смену то в принципе не страшно… «Ну, кто первый дежурит?».. вырвал меня из задумчивости вопрос инструктора,  и наложившись на только что обдуманную тему молниеносно породил  ответ  «Я!!!»  энергично затряс рукой я, опередив всех потенциальных дежурных и обеспечив себе таким образом в первую ночь комфортную дежурную смену. Правда инструктора слегка подпортили послевкусие удачи мыслью, что в следующий раз значит буду дежурить в менее удобную смену, т.к. по понятиям надо меняться, ну да что же делать.

Распределились остальные дежурные, Сестра с Аней профилонили, воспользовавшись большим количеством женщин, а мне в напарницы выпала «черезмесяцпереезжающаявмоскву» байкерша. В обязанности дежурных входило через каждые 20-30 минут обходить и считать лошадей, проверяя не отвязались ли они, и не запутались ли в веревке. К началу нашего дежурства совсем стемнело, спать никто не пошел (в чем и заключается прелесть дежурства в первую смену, вроде и вахта идет, а вроде все равно не спал бы), все сидели вокруг костра, пили чай, ПРИКИНЬТЕ, РЕАЛЬНО ЧАЙ!!! ТАКОГО, я себе позволить не мог, и регулярно отходил с чашкой от коллектива в темноту, из которой спустя некоторое время раздавались звуки переливаемой жидкости, и только чуткий собачий нос Машки, улавливал, вплетающийся в разнообразие ночных запахов, совершенно не портящий этот букет запах коньяка, после чего в свете костра опять появлялась моя довольная рожа и принималась сосредоточенно пить этот вновь налитый псевдо чай,  под укоризненным собачьим взглядом.

Откуда то появилась гитара,  признаваться в умении играть не стал, не поет что то душа под гитару последние годы, самому даже интересно почему, сколько лет пел, песни писал, а в какой то момент, как отрезало, сам я связываю это с появлением разнообразных систем караоки,  которые, скорее всего, и убили во мне гитару. Гитаристом выступил полуинструктор, я испугался, что сейчас над пересохшей ванной водохранилища начнет разноситься какой нибудь отстойный кал, типа «Как здорово, что все мы здесь…» или  еще не менее аццкая тема «Милая моя, солнышко лесное», понимая, что при таком развития событий, мне никаким образом не удастся сдержать рвотные позывы, и представив картину, «ночь, костер, «Милая моя» и сдавленные звуки бя-я-я-я из темноты на заднем плане, в моем исполнении». Я попытался упредить ситуацию и рассказал, когда то слышанную в ОСП байку, о побоище на грушинском фестивале, между «милаямаевцами» и «какздоровцами». Как ни странно, многие эту тему знали и вместе со мной посмеялись.

Страхи оказались беспочвенными, и вскоре в ночи раздавалась «Гражданская оборона», «Сектор газа» и другие достойные группы, впрочем, все это я слушал уже из темноты поля, где искренне пытался сосчитать лошадей. Если кто то думает, что посчитать в темноте 19-ть лошадей, разбросанных на площади в несколько гектар легкое занятие, глубоко ошибается, отсутствие нормальных ориентиров, позволяющих определять посчитал ты уже эту лошадь с другой стороны или нет, а так же предосудительная привычка лошадей ложиться в траву, исчезая таким образом из поля зрения, до невозможности усложняли задачу. Сколько раз я не пересчитывал, 19-ть лошадей не получалось, получалось то меньше, то больше, в итоге я плюнул на это бесполезное занятие, рассудив так: Даже если лошадь отвяжется, вряд ли она далеко уйдет от табуна.

Удовлетворившись этим умозаключением, я вернулся к костру, и бодро и  уверенно ответив на вопрос инструкторов «Все на месте?», вернулся к созерцанию огня и коньяку. За этим бессмысленным занятием ( я имею ввиду пересчет лошадей) прошло время дежурства, и оконьяченный я пошел спать, оставив у костра следующих дежурных и еще не ложившихся походников. Засыпая, я обдумывал подслушанный инструкторский разговор о вроде бы стертой спине какой то из наших лошадей, и подумывал, «Не додумались бы они нас всех без седел посадить», но потом пришел к выводу, «Как же они нас без седел посадят, если тут народ и с седлами то ездить не умеет» и на этой приятной мысли, заснул.

Проснулся как и было сказано к завтраку в 9-00, но выйдя из палатки, и поковыряв ложкой кашу с сухофруктами, ушел спать обратно, приняв решение больше к завтраку не вставать, во первых, кашу люблю не многим больше супа, а во вторых, обеда и ужина хватало за глаза. Второе пробуждение пришлось примерно на 12-00 и было гораздо более приятным. Вывалившись из палатки, и посмотрев на сидевших у костра, и как будто и не ложившихся походников, я решил смыть с себя остатки сна в остатках водохранилища.

По пути к воде, с интересом обозревал бывшее дно. Поначалу создалось впечатление, что небезызвестный Герасим с «мумой», жили именно на берегах этого водохранилища, причем если Герасим возможно и был один, то «мумов» было много. Повсюду валялись камни с привязанными к ним, оборванными веревками, примерно так наверно и должен был выглядеть привязанный к собачке балласт, и я мысленно пожурил Тургенева, за попытку преуменьшить масштаб царившего здесь собачьего «Холокоста», но тут понял, что это просто своеобразные якоря рыбаков, и беспокойство за четвероногих друзей как то сошло на нет. Кроме якорей, то тут то там попадались оторванные блесны, которые я по началу бросился от жадности собирать, но потом, задав себе вопрос «А нахуя?», и не найдя на него ответа, а найдя вместо этого более или менее каменистое место, что бы не так пачкаться при входе-выходе из воды все таки искупался, и приободренный пошел к костру.

У костра, уже известный мне Валера, вел разговор с пока еще не известным мне мужчиной, который поехал в поход с женой, и в них очень сильно удивлял диссонанс между,  добротной, явно не дешевой, одеждой для верховой езды, и явным отсутствием навыка этой самой езды. Звали его Саша, по профессии он как выяснилось был хирург, а разговоры хирургов специфичны, этот исключением не был «… ну так вот» услышал я почти с самого начала «значит привезли этого человека  к нам, он решил из арбалета застрелиться, стрела лобную кость пробила, прошла между полушариями и в затылочной кости застряла. Что делать? Человек жив, стрелу шевелить нельзя, полушария, синус там и прочие нужные вещи повредить можно, ну мы перекрестились, кость вокруг древка подточили, древко из наконечника выкрутили, оно на резьбе крепилось, и вынули, затем трепанацию на затылке, и вот он наконечник, спасли человека. Хотели его по симпозиумам возить, диссертацию защитить, а он сука взял через неделю, и с 10-го этажа выпрыгнул, видать очень ему надо было.» Рассказы Валеры были еще более мрачные, про какие то разборки, ментов, бандитов, и, я с мыслью «Хуясе тематика!» пошел загорать.

Время близилось к трем часам, и мы получили задание напоить лошадей и готовиться к выезду. К моему ужасу, перекликаясь с подслушанным разговором, инструктора начали усиленно агитировать нас ехать по простому, без седел. Энтузиазма не у кого это конечно не вызвало, но инструктора, с настойчивостью продавцов гербалайфа продолжали обработку походников, рассказывая одним, как это хорошо и гармонично, другим, как это круто и понтово, без седел то порысить, а чем черт не шутит и поскакать (на это кстати купили меня и других опытных), третьим (плохо ездящим и поэтому с ужасом ожидающим быстрых аллюров), что мол без седел быстро точно не поедем, и будет им спокойный день, и понимаете вы, убедили!

После выяснения времени перехода, нас заверили, что сегодня переход маленький, не более полутора часов (почему то инструктора постоянно пиздели), все согласились. Собрав лагерь, попоили лошадей, многие, в том числе и сестра, сидели на пьющих лошадях верхом, за что и поплатились, две лошади, в том числе и ее, легли в воду под всадниками, так что в сухом остатке оказалось два мокрых походника, т.к. вещи были упакованы в уазик и уже уехали. Ну да ладно, поприкалывавшись над обсыхающими поителями, мы наконец таки в пятом часу выехали.

Инструктора сами предложили тем, кто захочет порысить, выбрать для этого время. Понимая, что рысь без седла, отнимет уйму сил, мы решили порысить на втором часу (переход полтора часа, помните?) Час перехода прошел без приключений, альтернативы шагу не было, достопримечательностей особых то же, поэтому мы развлекались только, наблюдая как Машка охотится на проезжающие машины. Было действительно забавно, смотреть, как Машка с отчаянным лаем пытается догнать проезжающую машину, а когда машина все таки спасается, собака тормозила дико вращая хвостом по часовой стрелке. Только по часовой и никогда против. Кто то предложил считать машину условно съеденной, в случае, если машина около Машки притормозила, таковых было много и Машка, гордая добычей, продолжала охоту не пропуская ни Хаммеры ни Жоперы.

Мы же, тем временем, посмотрев на время, и решив, что переход приближается к концу, что нам подтвердили кстати лживые инструкторы, решили изъебнуться таки на рысь без седла. Инструктор спросив, все ли знают как без седла облегчаться, и услышав дружное «Знаем» все таки объяснил, и как выяснилось правильно сделал, во всяком случае для меня, это было откровение. Честно говоря, никогда без седла не ездил, за исключением совсем древних случаев в деревне, ночью, на пасущейся лошади, с самодельной уздечкой, ну да это не прецедент. А так, не ездил ибо зачем, в полях хотелось ветра в ушах, в манеже, скучно, в общем, не было у меня опыта такого рода, ездил я только без стремян бывало, а при рыси в седле без стремян, облегчался я так же, как и со стременами, только весь вес принимали на себя колени, что и говорить, с седлом то здоровье кончалась почти сразу, а на сколько хватит таким макаром сил, без седла, когда колени предательски скользят по шерсти лошади, было непонятно, т.е. понятно, что совсем не на долго, но вот на сколько, это и хотел выяснить любопытный я, подписываясь на эту аферу, рысью, в полях без седла.

Инструктор открыл мне глаза. Оказывается, если на рыси отклониться назад, то исчезнет необходимость амортизировать ногами вес почти всего тела (самое тяжелое), останется только покрепче обхватить бока лошади ногами, и далее на рыси облегчаться сексоиммитирующими возвратнопоступательными движениями таза. После этого открытия, рысь прошла на ура, я двигался сразу за инструктором, и не разу от него не отстал, хотя прорысили мы, для езды без седел разумеется,  не мало. Пару-тройку раз, метров по 500-т. Я был в восторге, не думал, что столько смогу без седла в таком темпе рысить, определенно, моя лошадка, для рыси без седла подходила идеально, т.к.  имела очень мягкую рысь.

Рысь отняла почти все оставшиеся силы, но я не расстраивался, т.к. был уверен, что до стоянки осталось минут двадцать. Вот в этом походе, были некоторые вещи, которых я так и не смог понять, и одна из них, это непрерывное вранье инструкторов, вранье в ситуациях, совершенно того не требовавших. Не понимаю, что им мешало честно ответить, когда перед рысью мы спрашивали, сколько еще осталось, зачем надо было пиздеть  «Да уже почти приехали!». Единственный более или менее объясняющий аргумент, «они и сами не знали», объясняет их ответы, но не объясняет, как они могли этого не знать. В общем уставшие от такой рыси, в ожидании скорого привала, мы шли вдоль дороги, которую отделял от водохранилища какой то очередной котеджный поселок, как и аванпост косивший под дикий запад, но нам было уже не до него, т.к. на третьем часы езды без седел, нам стал наступать самый натуральный пиздец.

«Какой еще пиздец?, неужели так сложно шагать, пусть и без седла?» спросит неискушенный в безседелных вопросах конник (каким до этого момента был кстати и я сам), и тут же рискует получить в дыню, потому что «САМ ПОПРОБУЙ МУДАК (ДУРА), А ПОТОМ СПРАШИВАЙ!!!!!». Сначала, все пиздато, спина лошадки мягкая и удобная, теплые бока, покачиваясь в такт шагу, создают непередаваемый антураж первого часа прогулки без седла. На втором часу, такая кругленькая и удобная на первом часу спина лошади постепенно превращается в подкожно-костяной суповой набор из ребер и в первую очередь позвонков, который ощущаешь уже всей частью тела, именуемой в древней Греции «афедрон», уже совсем не удобно, но еще правда и не смертельно, а вот на третьем часу, эти самые позвонки трансформируется в зубья циркулярной пилы,  которые неумолимо начинают терзать промежность, превращая прогулку в пытку. Ну а на  границе третьего и четвертого часа , эта пила включается.

Когда включилась моя пила, а просто ахуел, каждый шаг лошади отдавался болью, казалось, что кожи, в месте соприкосновения  с позвоночником лошади не осталось вообще, и теперь я контактирую с лошадиным крупом стертым до мяса комком боли. «Нашли суки как опытных уконтропупить!» - разоблачая коварных инструкторов, которые поняли, что если таким надежным способом снять с задниц опытных всадников всю кожу, в последующие дни, они с требованиями галопа приставать не будут, думал я, а Сахара продолжала свой шаг, шел пятый час перехода, инструктора уже четвертый час рассказывали что мы «Вот-вот приедем», и их хотелось убить, убить мучительно и не эстэтично. Инструкторов оправдывало только то, что пообещав перед выходом отдать своих оседланных лошадей,  если что, тем, кому придется совсем туго, они их действительно отдали, пересев на бесседельных коней наиболее жепотравмированных походников, среди таковых, оказалась и Аня, успевшая вовремя пересесть в удобное седло.

Но поседланных лошадей было всего 4-ре, а стертых задниц, гораздо больше. Спустя какое то время  кто то, не имея другой альтернативы, предпочел «пешкодрал», «жопотеру». Я всей, оставшейся на «ногосхождении» кожей, рвался последовать примеру этого человека, но… Это было не по понятиям, я же вроде всем рассказывал о своем опыте и т.д. и т.п., а тут пешком, тем более пятеро уже не сдюжили, и пересели, а ты «Арелик» в седле, вернее без седла. Сила воли блять! Но зачем нужна сила воли без кожи на седалище? А перспектива без этой самой кожи оставшиеся дни прошагать? А проходить в раскорячку, пока она не нарастет обратно на положенное место? Вот, то то и оно, сила воли -силой воли, а свою жопу завсегда спасать надо, поэтому я немножко похорохорился,  попытавшись развеять промежностные страдания пары, оказавшихся по близости женщин, искрометным юмором, сказав им (имея ввиду такую езду) «Это напоминает мне какой то отвратительный, извращенный секс», оглушительного смеха правда не последовало, но я, щадя свое чувство юмора, отнес отсутствие реакции на шутку, на счет крайней степени измученности собеседников, и полностью сконцентрировался на спасении 5-й точки.

Методом проб и ошибок, был выработан способ посадки, при котором на хребет лошади поочередно помещалось, воспринимая вес всадника, задняя часть то одного, то другого бедра, причем, для того, чтобы удерживаться на лошади приходилось разворачиваться боком, и одной рукой, противоположной ноге, на бедре которой ты ехал в настоящий момент, держаться за гриву, а другой рукой, опираться на круп. Вид конечно был комичный, но я, зацикленный на идее, «Жепу надо сохранить для будущих галопов, на зло инструкторам», решил не обращать на это внимание, а по возможности, намекать остальным прокатчикам, которые с ироничными улыбками периодически подъезжали ко мне, что так де на исходе четвертого часа ездят все махровые профессионалы. Люди не то, что бы не верили, просто по пустоте глаз было понятно, что их разум  озабочен той же частью тела, что и мой.

Переход продолжался вместо обещанных полутора часов почти пять, вопрос, почему  урюки не могли сразу рассказать о продолжительности перехода, и зачем и кому нужна была эта ложь, остается предметом моего недоумения и по сей день. Вообще, у меня создалось впечатление, что они совершенно сознательно, то ли выполняя поручение хозяина, то ли по собственной инициативе, стремились провести поход максимально медленно, желательно вообще шагом, переход без седел явно был из этой серии. Если бы я не был на той самой пресловутой двухчасовой прогулке, я мог бы подумать, что это что то типа какого то варианта «невзоровщины», в данном конкретном случае зацикленной на том, что лошадь не должна скакать под всадником, а в идеале и рысить. Бред конечно но как еще объяснить, что в течении всего похода,  инструктора старались не допустить галопа, к слову сказать, что за весь поход, галопа, мы сделали меньше, чем за ту самую двухчасовую прогулку.

Можно было бы попытаться объяснить это жаркой погодой, но ее во первых не было, а во вторых, мы редко выезжали раньше 17-00, и в основном, на переходах нас сопровождали безобидные 18-20 0 С. Еще больше запутывало ситуацию, что в составе группы была семья, состоящая из мужа (Ильдар), жены(имя в памяти не сохранилось), и сына (лет 9-ти, ОЧЕНЬ разговорчивого, к слову сказать, за первый же день он так заебал инструкторов различными нелепыми, с точки зрения взрослого человека вопросами, что они вообще боялись подъезжать к той части группы, где он находился). Ну так вот, эта семья, за год до того, проходила этот же маршрут, и утверждала, что тот поход был гораздо более энергичным, несмотря на более жаркую погоду. В общем вопрос был, а ответа нет.

Тем временем, под стоны и причитания, мы доковыляли таки до места стоянки, сетуя про меж собой, что инструктор, которого мы уломали показать нам «класс», проскакав без седла, все таки не ебнулся с лошади на крутом вираже, хотя был очень близок к этому, но профессионализм как говориться не пропьешь. Лично я бы, точно ебнулся. Новое место стоянки, отличалось от предыдущего тем, что здесь водохранилище и с водой то не было широким, метров 60-70-т наверное, но вот берега, были гораздо более высокие и обрывистые, метров по 25-30,  особенно с нашей стороны. С трудом слезши с лошади, и походив в раскоряку несколько минут, я с облегчением, немалым удивлением и где то даже злорадством, понял, что ощущения отсутствия кожи, оказались ошибочными, а значит, коварные планы инструкторов цели не достигли, но на всякий случай помазался каким то, прихваченным запасливой Сестрой кремом (или мазью), привязал лошадь и приступил к устройству лагеря.

На предполагаемом месте установки палатки, Аня уже традиционно провела процедуру, которую я с ходу окрестил «колбаса». Суть процедуры сводилась в укладывании на землю, вытягивании вверх вытянутых сцепленных рук, и катание в таком виде по всей исследуемой площади, а смысл заключался в выявлении разнообразных шишек и прочих неровностей, имеющих обыкновение впиваться через пол палатки в различные части тела походников, отравляя тем самым их отдых. Установив палатку и разгрузив из Уазика вещи, мы повели на водопой коней.

Сложность была и здесь, если на первой стоянке к воде мешал подойти ил, то здесь, крутой берег. Не рискуя идти по крутой тропке рядом с лошадью, а вернее бежать, я просто пустил ее одну, полагая, что дальше воды не убежит. С водой, к слову, здесь было вообще плохо. Мы находились в самом дальнем конце водохранилища, противоположном дамбе, при нормальной воде ширина водохранилища составляла здесь метров шестьдесят , а о глубине, можно было только догадываться, так как в настоящий момент, между двумя высокими, метров по 20-ть берегами, лежал как будто бы посыпанный гравием тракт, бывшее дно здесь, в отличии от предыдущей стоянки было не песчаным, а каменистым, и по этому тракту, извиваясь и ветвясь в два, три ручейка, текла река, с гордым именем Москва. Ширина ручейков колебалась в пределах 3-4 метров, а глубина, примерно по колено в самом глубоком месте, полностью исключала мысль о купании. Хотя в целях гигиены мы были вынуждены намыливаться и ложиться в воду, ожидая когда жидкие струйки смоют с нас мыло, а с ним грязь и боль бесседельного перехода.

Периодически, буквально выскакивая из воды в наиболее мелких местах, проносились стайки охуевших от отсутствия воды рыбок, весь их вид выражал недоумение и возмущение, в душе, я был с ними солидарен. Ну да вернемся к водопою, не все разделили мою методу поочередного с собственной лошадью подхода к воде, и результат, не заставил себя долго ждать, поднявшись со дна водохранилища к моим, уже покинувшим пересохшее русло ушам, не внятным, по причине удаленности, но безусловно наполненными искренними эмоциями воплями. Одной из походниц (уж не хозяйке ли Зефира!?) одевшей на водопой пляжные тапочки, на босу ногу, конь наступил на пальцы. Вано, открестился от первой помощи элегантно, «Я бы разумеется оказал, но у нас в группе же хирург есть». Осмотрев ногу, чем то помазав и перебинтовав, Саша сказал, принятый у врачей на первых стадиях лечения набор невнятностей, типа «Ну пока сложно сказать…, если все будет в порядке- то все будет нормально и когда нибудь, как нибудь заживет. А вот если что то не так, то вот тогда это не очень хорошо…. Ну давайте не будем думать о плохом… и т.д.» . Как женщина оденет завтра обувь на такую ногу, я не представлял, но она как то что то одела и поехала. Здесь определенно были пусть и не опытные, но очень крепкие походники.

Ужин совпал, с неприятной процедурой распределения дежурств, неприятной потому, что я знал, дежурства не миновать, это раз, и на этот раз это будет дежурство в неудобное время, это два, коньяк при этом пить все равно надо, это три. Нам выпало дежурить с сестрой с пяти до семи. Оперативно выпив коньяк, чтобы  пораньше лечь, и изумленно посмотрев, на появившихся из-за поворота русла двух рыбаков, пытавшихся скрести по каменистому дну блеснами спиннингов, я пошел спать.

    Пробуждение в 4-50 прошло легче, чем я ожидал. У тлеющего костра досиживал свою смену Ильдар с женой. Формально приняв смену, я расположился у костра и заварил себе крепкого чаю, приняв решение, что пять утра скорее утро, чем ночь, а пить по утрам алкоголь, согласно незабвенного утверждения Анатолия Папанова, могут только аристократы и дегенераты, и несмотря на то что утверждение относилось только к шампанскому, для себя, я уже давно распространил этот постулат на весь алкогольный ряд. Хотя до сих пор не смог определиться, к кому же я все таки ближе, к первым, или же все таки ко вторым.

В общем, путь к алкоголю был отрезан привычками и понятиями, оставались чай и сигареты. Ильдар спать не торопился, и мы коротали время за неспешной «ниочемной» беседой, за которой кстати, он показал мне на деревья, на противоположном берегу, где сквозь листву угадывались какие то гигантские серые яблоки, которые, при более внимательном рассмотрении оказались птицами, которых я все время считал журавлями, длинные ноги, длинные шеи, которые они подгибали в полете, прижимая голову к «плечам» образуя своеобразный зоб из согнутой шеи. «Серые цапли» сказал Ильдар, «да нет, журавли» произнес я, «Серые цапли» уверенно повторил Ильдар и пошел в свою палатку. Ничего примечательного, за время нашего  дежурства не произошло, мы пили чай., считали лошадей, и наслаждались ранним утром, разбудив в 7-00 хирурга с женой, которые, как и в прошлую ночь, оказались нашими сменщиками, я вернулся ко сну, представляя себе предстоящее нам завтра а вернее уже сегодня, форсирования Москва-реки, как в кино, плывущие рядом головы лошадей и всадников, а вокруг фонтанчики от пуль, и водяные горы от разрывов снарядов. Мда, какая только херня с будунища в голову не придет под утро.

Следующий переход никаких достойных воспоминания не оставил, Москва, в месте форсирования представляла из себя речонку, шириной от силы метров пять, лошадям там не было даже по колено, мы уныло перешли на другой берег, и только вид плавающей кверху брюхом, в месте перехода, плотвички, как то повеселил, «Со смеху умерла», подумал я, «Сравнила рекламные обещания, и суровые реалии, и сдохла». Во всяком случае. Если бы плотвичка, видела бы то количество галопа, которое выпало нам за эти три перехода, то точно бы сдохла. В этом переходе, после долгого нытья, нам опять громко объявили, «Сейчас будет галоп, неопытные всадники, ждите здесь, опытные в галоп», мы вновь приободрились, но вновь, не надолго. На этот раз галоп продлился пожалуй что метров 500-т, и то же, был единственным на переходе. Мои опасения, по поводу скоростных способностей Сахары, полностью подтвердились. После пятисот метров, далеко не самого быстрого галопа, она дышала, как меха гармошки. Мне было искренне жалко лошадку, но сделать я ничего не мог.

Дальше был унылый шаг, изредка прерываемый неторопливой и непродолжительной рысью, все это разнообразилось нашими занудливыми вопросами инструкторам «Ну когда мы нормально поскачем, обещали же в рекламе ????», и бодрыми ответами инструкторов «Да. Да! Конечно!!! Не сомневайтесь!!! Обязательно!!! Да вот буквально!!!». На фоне этой, ставшей традиционной, для этого похода звуковой заставкой, инструктора задали нам один дельный вопрос, не желаем ли мы посетить магазин. Я ответил радостным согласием, ибо накануне, последние граммы коньяка были поглощены жадным глотком, и теперь передо мной, стояла не хилая проблема, с чем встречать два оставшихся заката.

Подвернувшийся сельский магазинчик эту проблему разрешил, не то что бы легко, ибо не уважают в сельских магазинах коньяк, баловством считают, не ассортимента, не разнообразия( что впрочем одно и то же) а вот цены при этом заряжены, как и положено ценам на всякую блажь. Типа «Не хочешь, как все нормальные люди, водяру пить, выебываешься, ну так тогда и плати сука!» Я не то что бы выебываюсь, просто привык к коньячине за свою фанатскую карьеру, когда на глазах у ментов и приличных граждан, на жаре, из горлА бутылочки из под сока ( обязательно непрозрачной), без закуси, ну, или в лучшем случае, в качестве закуски шоколадка, теплым!!! Попробуй-ка так водяру, вряд ли покатит. Так вот и привык, к коньячине, в походных условиях, а потом и в стационарных на нее, родимую перешел.

Ну да я отвлекся, коньяка было всего два вида, причем, видимо давала о себе знать, близость села Бородино, один назывался «Наполеон», а второй «Кутузов». Стоили они, раза в два дороже, чем выглядели, но выбора не было, вернее был, но маленький, я патриотично купил двух Кутузовых, под одобрительные взгляды и реплики попутчиков, находившихся в данный момент в магазине. Кстати, алкоголь купил опять я один, и только «переезжающаявмоскву» коллега взяла пару певасов. На редкость морально устойчивая группа попалась, даже не удобно как то.

Переход продвигался к концу, а вот подъезда к берегу так и не наблюдалось, вдоль дороги шел специальный ров, с метр шириной и глубиной. Мое предложение, засыпать участок метра в три, что бы УАЗик прошел, благо вырытый из рва песок лежал тут же, почему то напугало инструкторов, и они категорически от него отказались, ссылаясь на какие то проблемы, которые у них потом могут быть в случае закопки канавы, суть и причины проблем я не понял, но поверил инструкторам на слово. В результате ситуевина, от машины до стоянки метров тристапятьдесят-четыреста, куча сумок, рюкзаков, палаток, овес, приспособа для разогрева пищи, и самые тяжести, термос с едой, и кастрюля с водой.

С вещами и палатками получилось более, или менее просто, что то навьючили на лошадей, что то, взяли верховые, таким образом, в несколько заходов, все, кроме термоса и кастрюли, оказалось на месте. Любопытный эпизод, который заставил меня еще раз задуматься о скорости нашего перемещения. Я отвез что то из вещей, и возвращался за следующей партией, на последние перед машиной метров сто, пустил лошадь легкой рысью, лошади на переходе, как я уже говорил не перетруждались, плюс, обратный от машины путь она отшагает. Что страшного? Инструктора думали иначе. Едва завидев рысящего меня, мне на встречу, с перекошенным лицом, отчаянно махая руками, бросился инструктор Женя вопя «Ша-а-аго-о-м!!! Ша-а-аго-о-ом!!!» Определенно, странные какие то инструктора, и манера у них странная. Вопрос «почему?» так и остался открытым, как и вопрос, как нести ужин и кастрюлю.

У этих двух предметов скопились почти все мужчины похода. Размышления о методах переноски были, как и положено, долгими и не цензурными, с кучей разных предлагаемых приспособлений для «Переноски термосов» абсолютно теоретически безупречных ( думаю Кулибин, на пару с Леонардо да Винчи видя такие ноу-хау не то что переворачивались в своих гробах, а прямо таки крутились там со скоростью осевых вентиляторов) и совершенно практически не применимых, иногда просто диких, но зато оригинальной конструкции и безусловно достойных новой порции горячих и наполненных разнообразными идиоматическими оборотами обсуждений между предлагающими и их оппонентами, которые имели в рукаве свою, с их точки зрения гораздо более практичную и удобную конструкцию по переноске термосов.

В итоге,  как это обычно и бывает в таких ситуациях, убедившись в бесполезности теоретизирования, с матами и проклятиями, понесли просто руками,  по трое, центральный, держал в правой руке ручку от термоса с водой, а в левой, от термоса с едой, а двое по краям держали по ответной ручке соответственно, с частыми остановками-сменами, при которых, крайние менялись местами, а коренной, менялся на нового. В итоге, все оказалось в лагере, и мы приступили к ставшей уже привычной процедуре, установки лагеря.

Место, оказалось очень похоже на первую стоянку,  то же самое, только с другой стороны, да подход к воде не вязкий. А так, все то же: Хвойная аллейка, в тени которой начинал разгораться приветливый костерок, поле  после кустов, на котором неторопливо, с чувством собственного достоинства щипали траву лошади, и ясное голубое небо, от созерцания которого даже не смогла отвлечь с визгом проволочившаяся мимо меня в сторону воды хозяйка Зефира. «Традиция блять!» подумал я, глядя ей вслед, и отцепив лошадь от веревки, то же направился в сторону воды.

В этот момент геометрия заката окончательно сформировалась в евклидовом пространстве окружающего ландшафта и выдала на гора заключение «Это то самое место, где солнце будет садиться в воду». Требовался фотоаппарат и фотограф. В жизни, как правило, когда чего то требуется, как раз этого то под рукой и нет, или в крайнем случае есть, но не все. Есть закуска - нет выпивки, есть водка - нет стаканов, есть выпивка, закуска и  стаканы – нет здоровья, есть подходящая согласная девушка – нет условий, есть девушка и условия – нет потенции ( ой, а не сболтнул ли я лишнего?????),….. да это я не про себя, так просто в голову пришло, абстрактный сюжет так сказать, да и предыдущих примеров вполне достаточно. В общем данный случай – был исключением, были и подходящий живописный момент, был и фотограф и фотоаппарат, грех было этим не воспользоваться. Результатом стали гармоничные кадры пьющих лошадей  и садящегося за их спинами в змею реки солнца, пару таких кадров испортил своим присутствием и я.

Напоив и накормив лошадь, я вернулся к костру, где был  ошарашен вопросительной фразой «А как вы относитесь к РОЛЕВЫМ ИГРАМ?». Вопрос застиг  врасплох и смутил, в голове стали проноситься варианты ответов, но как ответить так, что бы не показаться закомплексованным провинциалом и не выдать свою полную неосведомленность в данном вопросе, в голову не приходило. Особенно сомнительным было то, что вопрос задавала не фигуристая сексуальная фотомодель в костюме медсестры или офицера полиции, с ней, определить свое отношения к такого рода времяпрепровождению было бы как раз просто, но спрашивал небезызвестный инструктор Вано. Возможная ролевая игра ( впрочем не такая уж и ролевая, да и откровенно сказать, не такая уж и игра)  с ним прослеживалась только одна, убийство инструктора КТБ «Аванпост» Вано и его коллег прокатчиками, за все хорошее (перечислять за что не буду- помните надеюсь) , но поскольку спрашивал он явно не о такой трактовке ролевой игры,  ответ по прежнему не формулировался.

Обозрев пространство, я понял, что вопрос задан всем, находящимся у костра прокатчикам, а значит, такой же вариант ролевой игры, какой мелькнул у меня в голове секундой раньше, должен был придти в голову как минимум половине из них ( опытной половине). Я поискал глазами топор, как наиболее подходящий вариант реализации ролевика, но его нигде не было видно, и только из темноты, доносились глухие удары по чему то твердому, с «прихекиванием» на конце от напряжения и усердия. Кто то готовил дрова на ночь. Что ж, то же дело, не такое достойное конечно, как разделка инструкторов на «филейную часть, вымя и ноздри», но безусловно полезное.

Тем временем Вано, пользуясь всеобщим ступором и трагическим отсутствием топора, продолжил вовсе уж странное: « У нас тут периодически бывают «Ковбойки……» Перед глазами тут же нарисовалась эдакая Шэрон Стоун, в лучшие годы, в ковбойской шляпе, жилетке и крагах, вместо чулок, и интерес к конному походу сразу вернулся, но как выяснилось, опять преждевременно. Из пояснений Вано следовало,  что «ковбойкой», называется некое мероприятие, периодически предлагаемое клиентам «Аванпоста». Желающие, делятся на несколько групп, обзывают себя в духе дикого запада «ковбои», «индейцы» (и какое нибудь идиотское название племени, типа «быстроногие выхухоли), «гангстеры», «конфедераты» и т.д. и т.п., соответственно экипируются ( имеется ввиду прикид), и выезжают на несколько дней в поля, где встают лагерями и периодически по определенному алгоритму охотятся друг на друга и соответственно, по этому же самому алгоритму, друг от друга съебывают.

Алгоритм такой, в игре участвуют например команды «быстроногие выхухоли», «пальцастые опоссумы» и « неотразимые удоды», для простоты назовем их команды  «А», «Б», «В». В первый день, участники команды «А», являются, преследующими, для игроков команды «Б», которые в это же время, являются преследующими, для игроков команды «В», ну и разумеется, игроки команды «В», будут в этот день преследующими, для игроков команды «А» команды шарят по полям, пока две из них не натыкаются друг на друга, и дальше, «преследующие» преследуют «преследуемых», а «преследуемые» соответственно спасаются от преследования «преследующих» ( прости господи такую тавтологию!).

Задача преследующего, догнать и «запятнать» преследуемого. Если преследуемый настигнут, он в качестве штрафа платит какие то условные золотые монеты, которые перед началом игры равномерно распределяются между участниками команд. На следующий день, преследующие и преследователи меняются, и все повторяется вновь. Выигравшей, считается команда, которая по результатам игры, набрала больше всех «золотых».

Мне в принципе понравилось, и несмотря на маленькие технические вопросы, как например на несущейся  карьером лошади, приблизиться к преследуемому, на расстояние, достаточное для «пятнания», и при этом не выкинуть его  из седла себе под ноги, или не ебнуться под ноги его лошади самому. А это, между прочим, вполне реально, учитывая, что ноги скачущих рядом всадников, при прижатии лошадей боками друг к другу, оказываются под воздействием амплитуды галопа и своей и соседней лошади, и вылететь, при этом из седла можно запросто.

Если предположить, что «пятнают», неким длинным приспособлением, то вариант, когда преследующий, вместо легкого касания спины преследуемого, от какого либо рывка или шараханья одной из лошадей, наносит бедному преследуемому, натуральный удар этим самым приспособлением на полном скаку по «жбану»,  по любому не «комильфо». Вариант же когда люди охотятся друг на друга, сжимая в руках некие длинные и эластичные приспособления, пытаясь друг-друга ими ткнуть, выглядит и вовсе стремно, если не сказать порнографично.

По поводу падений, то же были забавные правила, если преследуемый падал в процессе преследования с лошади, он должен был преследующему не только эти виртуальные монеты, но и обязан был провести ночь в лагере преследующих, привязанный к дереву совершенно без репилиентов ( ворд сука не хрена не подсказывает как это слово правильно пишется) в общем средство от комаров в простонародье. Это было конечно лишним, но в общем впечатления от мероприятия не портило. Тут кстати появилась версия, что лошадям не дают бегать именно потому, что после окончания нашего похода они идут в эту самую ковбойку, и должны быть свежими, впрочем я в это не верил, слишком уж загодя получается.

Дежурство пришлось в этот раз с часу, до трех, не самый плохой вариант, особенно учитывая поздний матч сборной против Шведов. Эсэмэска о первом голе порадовала, и выдала меня с потрохами остальным походникам, которые, по причинам географическим поклонниками Зенита являться не могли, а вот наоборот, запросто. Впрочем, интерес к футболу проявила только семья Ильдара, и мне показалось, что они слава богу не болельщики Спартака, а скорее всего поклонники ЦСКА, аллергия на которых не так сильна. Задав мне ехидным голосом вопрос, «где я смотрел финал КУЕФА», и получив исчерпывающий ответ, они меня сразу зауважали, я покомпостировал им мозги рассказами о поездке, и они пошли спать.

Сборная выиграла, и попала в четвертьфинал на голландцев, « казалось, это был пиздец, но оказалось, что это только казалось». Был второй час ночи, я бодро нес дежурство и с сомнением посматривал на инструктора Вано и примкнувшего к нему полуинструктора, которые как то подозрительно маленькими глотками пили чай у костерка, и, что и вовсе странно, запивали его лимонадом. Хотел классически упасть на хвост, подойдя с невинным  видом и задав какой нить наводящий вопрос типа «Простите! А у вас какой чай, черный, или зеленый?» Но внезапно и не ко времени проснувшаяся совесть укоризненно прошептала: «Окстись отрок! Да у тебя же у самого литр!!! Тебе его за оставшееся время и не выпить то, куда тебе халява еще?»

Резон в ее словах конечно был, и я, налив во славу сборной кружку коньяка,  подошел к костру, где отказался от вежливо предложенного чая и присоединился к компании. За беседой закончилось время дежурства, причем результатом разговора стала совершенно удивительная и совершенно бесполезная для меня информация, о том, что собака Машка, которая с энергией и азартом, только что принятого на работу, и соответственно не успевшего еще разбогатеть  гаишника, носилась за любой машиной, на с самом деле очень старая, и накануне похода чуть не сдохла от старости, а так же информация о том, что на завтрашний вечер, (последняя ночевка в походе) предлагается скинуться на шашлыки. Кормежка и так была не хилая, но добровольный отказ от шашлыков, это что то вроде «продажи родины», только хуже пожалуй. Я был только за.

С утра произошло эпохальное событие. Уже упомянутый мной хирург Саша, толи полностью заебанный моим нытьем и проклятиями по поводу замененной мне лошади (которые разумеется не прекращались на протяжении всего похода), толи утомленный своим конем, толи просто по отзывчивости и доброте душевной, предложил мне поменяться с ним лошадьми. Честно сказать, сразу я не смог по достоинству оценить это, как впоследствии оказалось, бесценное предложение. Конь был такого же окраса, как и вьюга, достаточно высокий и поджарый, но особой стати в нем не было, имя же и вовсе было сомнительное «Соломон», но поскольку он, по любому, выглядел быстрее Сахары, я с радостью согласился. Осталось только получить разрешение инструкторов.

«Нет»- твердо сказал Вано, и тут мое терпение кончилось. Свистнул в воздухе отточенный нож, и неуловимо глазу прочертил на горле горе-призывника неприметную красную черточку, которая почти сразу, не успела еще жертва недоуменно поднести к шее руки, стала набухать и уже спустя несколько секунд, из нее хлынул обильный, светло красный кровавый поток. Вано издал хлюпающий звук, который возникает от того, что человек с перерезанным горлом пытается вдохнуть, не до конца осознавая еще, что это за злая ангина посетила его, и воздух врывается в легкие не через нос или рот, а через разрез на шее, что бы через секунду со свистом вырваться оттуда кровавыми пузырями на отчаянном выдохе обреченного человека. Для полноты картины чего то явно не хватало. А! Ну конечно!!!!! Топора в голове жертвы!!! Не очень острый, топор, с легкими следами ржавчины по краем лезвия, занял свое место солидно, с хрустом прорубив череп и угнездившись между полушариями мозга с ни с чем несравнимым чавкающим звуком. Погибающий организм последними судорогами опорожнил кишечник и мочевой пузырь и к терпкому, запаху крови, примешалось отвратительное зловоние. Как говорят французы «Вуалябля!!!» или они говорят без «бля», или без «вуаля», ну да по хуй, главное натюрморт, что надо………….

Эх , мечты-мечты, сколько раз в вас таким образом погибали наиболее чмошные и ущербные сотрудники нашего предприятия, а толку никакого!  Впрочем, в данном случае эффект был, видимо в моих глазах что то все таки на секунду промелькнуло, потому как вслед за твердым «Нет», последовало уже менее уверенное «Хотя…..», и после еще одного взгляда в мои добрые глаза, прозвучало уже вполне приемлемое «Да конечно можно!!!». ……..Хотя вообще то я человек не злой, добрый, можно даже сказать человек.
Итак, теперь я на Соломоне! «Спасибо тебе Саша!!!»

Переход проходил со ставшим уже привычным однообразием, понимали это и инструктора. А давайте поиграем в «………» предложил кто то из них ( извиняюсь, но название этого мероприятия память не сохранила). Смыслом игры было максимально сильно сдавить лошадей друг друга вместе с ногами всадников. Мы выстроились в шеренгу, все 19-ть лошадей, и по команде пошли вперед, причем фланги шеренги постепенно смещались к центру, сжимая строй, в какой то момент образовалась бестолковая свалка, и компания развалилась. Впечатление казалось ни на кого это особо не произвело, но это было не так, за нами наблюдали.

Метрах в семистах от нас паслось не хилое стадо крупного рогатого скота, голов эдак на 350-400, все бы было ничего, но привлеченные возней по соседству, от стада отделилось штук пятнадцать молодых бычков, и направилось в нашу сторону. По мере приближение «бычье» набирало ход, с такого расстояния было не понятно,  на сколько это взрослые особи, хотя и беспокойства особого то же не было, на лошади, удрать от коровы, даже если она бык, труда не составляло, но так опять таки думали не все, а только те, кто мог себе позволить пару километров быстрого галопа.

На помощь пришел тот самый инструктор, с которым мы были на двухчасовой прогулке, в первый день. С решительностью  пикадора он прискакал к «бычарам» и отвлек их любопытство в противоположное направление. А мы тем временем вышли на какую то очередную дорогу, и пошли в сторону села Бородино, ничего не предвещало абсолютно ничего, я ехал в самом хвосте прилично растянувшейся колонны, и рассматривал устрашающей глубины кювет, метров восемь наверное.

«Интересно», думал я, «если лошадей сильно напугать, и они шарахнуться в сторону, сваляться они с всадниками туда или нет?». А тем временем, сзади к нам приближался грузовик доверху груженый всяким хламом. Такое ощущение, что в нем лежал разломанный дачный дом советского образца, ломанные, доски, куски шифера, старые двери, окна, рамы, все это было хаотично навалено в кузове, и венчалось, здоровенным окном, видимо с веранды, размером где то три на полтора метра. Проехав мимо меня, машина попала колесом в ямку, кузов тряхнуло, и я со злорадством увидел, как эта самая рама вылетает с кузова.

«Ох сейчас и разлетится она об асфальт, вот грохоту и осколков будет», весело подумал я. «ВОТ ГРОХОТУ И ОСОЛКОВ БУДЕТ!!!!»: подумал я уже совершенно не весело. Время как будто остановилось, рама летела к земле, а в моей голове с ужасом проносились картины ближайшего будущего. Рама разлетится с грохотом гранаты, все это произойдет рядом с пока еще спокойно идущими лошадьми. Причем, первые этого даже и не видят. Вспомнилось так же, в какую панику впали лошади, когда услышали всего лишь щелчок кнута, а здесь получалось гораздо громче, ближе, да еще и с осколками. Криком предупреждать впереди идущих, было бесполезно, если за секунду до удара, лошади услышат еще и резкий крик, лучше от этого точно не станет. Я поводом собрал коня, слегка развернул его в сторону от кювета, и изо всех сил сжал шенкелями бока. Теорию про кювет похоже предстояло проверить на практике. И тут рама ебнулась.

                                    тубикантиньедбля