Никто не пришел. Никто никогда не приходит. Это только в книгах и голливудских фильмах  героя-неудачника внезапно посещает «спаситель», наставляющий на путь истинный.  В реальной жизни мы всегда остаемся один на один со своей болью, страхами, неуверенностью. И только самостоятельно можно выползти из бездны наружу.
Депрессия. Уже не первая, но привыкнуть к ощущению пустоты внутри нереально. Денис лежал на диване, тупо уставившись в потолок. На столе светился экран компьютера, в вордовском документе плыли строчки нового проекта. Но садиться за работу не было сил. В углу бубнил телевизор.  Дэн не мог находиться в тишине. Работая, читая, он постоянно включал телевизор, объясняя это тем, что в независимости от занятия, он думает «мысль», а вещающий телевизор, в это время, дает ему дополнительную информацию. Хотя, в глубине души Денис прекрасно понимал, что так спасается от тишины. Ночью, в пустой квартире отсутствие звуков ощущается особенно остро. Привычный шум за окном, просачивающиеся звуки из соседних квартир, от которых не спасает даже звукоизоляция. И ты, опять один, в полутьме, окутанный вязкой тишиной. В такие моменты начинаешь думать, что тишина это не отсутствие звуков, а отсутствие тех звуков, которые хочешь услышать. И тишина становится пугающей, превращаясь в квинтэссенцию одиночества и ненужности.

Раньше, в самом начале самостоятельной жизни, на скуку времени просто не было: пьянки-гулянки, вечные сабантуи с друзьями, калейдоскоп девушек на ночь. И это нравилось, такой стиль жизни казался правильным. А потом вдруг настал момент, когда друзья обзавелись семьями. Вначале Дэн посмеивался над товарищами, заваленными пеленками и подсчитывающими месячный бюджет на памперсы.  Он, молодой, красивый, интересный и свободный, каждый месяц с новой подругой-моделью, отдых за границей, обеды в ресторанах, походы в элитные ночные клубы…
А потом вдруг все надоело. Захотелось любви и понимания, а не внеочередной бурной ночи и холодного расставания утром. Вот только за все нужно платить.
Дэн сел и начал массировать виски. Мысли разрывали голову на части, вызывая физическую боль. А ведь раньше я был другой. Все мы другие. Розовощекие пухлики, не умеющие врать и лицемерить, наивно заглядывающие  в глаза своим родителям, во время очередной лекции «что такое хорошо, а что такое плохо». Как же такой ангелочек может превратиться в сволочное нечто? Дэн откинулся на диван и прикрыл глаза. Перед глазами калейдоскопом всплыли воспоминания.
Он стоял в курилке института, медленно вдыхая дым элэма. Первый день в новой группе после побега из института. Зачем было исчезать с выпускного курса? А хрен знает. Искал новые ощущения. И нашел – работать учителем старших классов в двадцать с маленьким хвостиком не так-то просто, особенно если выглядишь лет на девятнадцать.

Дэн поднял взгляд. К нему, в дальний угол курилки, шла она. Платиновая блондинка, с фигурой лани, смуглой кожей и огромными карими глазами. Это была староста его группы. Но именно в тот момент, между затяжкой сигаретным дымом и отрешенным сканированием окрестностей, их глаза встретились: внутри у Дэна замкнуло. Первая фраза незнакомки сходу заставила имеющийся шаблон трещать по швам.
- Почему ты пошел на английский не в мою группу?
Произнесла очаровательная нимфа тоном прапорщика, собирающегося выдрючить салагу-новобранца. Сказать, что Дэн офигел – не сказать ничего вообще. Сделав затяжку, он сквозь зубы процедил, стараясь придать голосу как можно больше уверенности и пренебрежения:
- А ты че, типа староста?
Бедная девушка. В течение секунды столько эмоций пролетело на ее очаровательной мордашке. Огромные глазки резко увеличились в размерах, в какую-то секунду даже показалось, что она сейчас заплачет. Тихим, потерянным голоском чудо пропищало:
- Ну, типа, да…
На следующий день они уже пили пиво, а через два дня было первое свидание. Вот так начался самый неоднозначный и самый значимый период в жизни Дэна.

Поднявшись с кровати, Денис поплелся на кухню. Холостяцкий холодильник являл собой эталон ужаса: черствые бутерброды и стратегические запасы пива. Зарплата позволяла обедать в ресторанах, одеваться в бутиках, но вот на необходимые элементы уюта и продукты нормального питания тратить не хотелось. Поэтому пустой холодильник уже давно вошел в норму, а срач и бардак стандартизировался и стал рабочей обстановкой, коррективы в которую вносились исключительно перед приходом новой пассии. После нескольких глотков холодного пива и затяжки, воспоминания нахлынули с новой силой.
Обнаженная Лена сидела на диване. Хотя, в последнее время, к ней приклеился никнейм – Ли. Ей он шел гораздо больше имени, подчеркивая восточный типаж. Денису хотелось просто молчать, наслаждаясь близостью любимого человека. Внезапно взгляд  Лены-Ли резко изменился.
- Слушай, я давно хотела тебе кое-что рассказать…
- Ну, давай, рассказывай.
- Помнишь, как ты мне признался в любви?
- Конечно, помню.
- А потом несколько дней не виделись. Я болела…
- Помню, и что?
- Я… Я была с другим. Я хотела… Проверить свои чувства. Я не спала с ним... Не смогла. Мы просто посидели, выпили немного вина и все…
Денису стало невыносимо больно. Лучше бы она молчала. Нет, честность, это, конечно хорошо. Но за что? Почему чувства надо проверять? Почему нельзя просто чувствовать. Лучше бы она переспала с ротой солдат. Вот так убивают любовь.
- Ты же говорила, что любишь меня? Твои слова ничего не стоят? Проверила чувства? Ладно, я, пожалуй, пойду.
- Ты что? Ничего ведь не было!
- Извини, но мне надо подумать. Давай потом поговорим.
Свежий весенний ветер приятно бодрил. В голове цепочкой бежали мысли: «Как она могла так поступить?  Она же сама говорила, что любит меня». Это был удар в самое сердце. Гордость, честь, достоинство… Все было растоптано одним признанием. Он был благодарен за честность, но такое предательство простить был не в силах. Почему только секс это измена? А если такая проверка любви? Это измена, или нет? Для себя Дэн ответ нашел: это не измена, это нож в сердце. Любовь либо есть, либо нет, и проверять ее не надо.

Он хотел расстаться с Леной, понимая, что ничем хорошим их роман не закончится. Но сил на такой шаг не хватило. В то время Дэн искренне верил, можно наладить отношения с человеком, который тебя элементарно не ценит и уважает.
Еще один окурок в пепельнице, еще одна пустая бутылка. Он никогда не пил водку, только пиво и вино, поэтому процесс «надраться» обычно затягивался. Перебирая в памяти воспоминания, Денис старался понять, что же пошло не так. И, хоть, ответ он нашел уже очень давно, легче не становилось. Еще одна сигарета, еще одна бутылка, еще одна ночь, еще один эпизод, который очень хочется выкинуть из памяти.
Иногда он завидовал наркоманам. У них все так просто. Единственная проблема – достать денег на ширку. Наркотик становится смыслом жизни и больше тебе ничего не надо. Борьба прекращается и ты просто живешь в своем иллюзорном мире.
Дэн понимал, что это не для него. Просто так гробить себя, уходить от реальности. Жизнь, конечно, говно, но удовольствия, то в ней реальные. Копаясь в себе, он все чаще приходил к выводу, что такие мысли результат страха и усталости. Усталости от борьбы: за еду, комфорт, самку. Страх. Ну здесь все просто. Все чего-то боятся. Именно по этому Дэн старался ни к чему и ни к кому не привязываться. Он боялся обмана. Научившись в совершенстве лгать и лицемерить, он боялся, что близкий ему человек может оказаться не меньшим мастером обмана, чем он. Порой это доходило до паранойи: чем ближе он подпускал к себе человека, тем меньше доверял ему.
Начало второго. В такое время обычно не звонят. Но Денис хотел услышать ее голос, понять, что творится в ее прекрасной голове. После громкой музыки и алкоголя в голове был полнейший хаос. Вот он, номер самого родного человека. Несколько гудков и в сонном голоске слышится неподдельное удивление и радость.
- Ли, солнце, ты ведь знаешь, что я люблю тебя. Правда, малышка?
В голове был торнадо, мысли сносили планку реальности, погружая мозг в астрал: «Какого черта, я действительно ее люблю. Но я не готов. И именно сейчас я осознаю всю горькую правду. Я еще студент, мою работу и работой-то назвать сложно. Вечный квартирный вопрос. Ее мамаша, диктующая любимой дочуре, как нужно жить… Череда скандалов преследующих нас вот уже полгода. Я пьян, меня задолбали».
Несколько секунд понадобилось для того, чтобы от любви прийти к мысли «не сейчас, только не сейчас». Дэн никогда ни о чем не жалел. И этот поступок не стал исключением. Но только спустя долгое время он понял, что произошло на самом деле.  В ту секунду он убил что-то в себе. И это что-то продолжало умирать день за днем на протяжении всей жизни. А демон, живущий внутри каждого из нас, с улыбкой смотрел на  падение в бездну осколков души: «Давай, я знаю, ты можешь! Нет ничего невозможного, нет ничего запретного! Или ты боишься, щенок?».
Она продолжала щебетать. Этот нежный голос трудно было не слушать: в каждом звуке сквозила нежность, участие,  любовь. Она любила его, а он любил ее. Скоро должна была состояться свадьба. А потом ребенок. Еще шесть месяцев, или около того. Денису почему-то казалось, что у него будет дочка…
Набрав воздуха в грудь, Дэн резко и отчетливо проговорил в трубку: «Знаешь что, дорогая, ты сделаешь аборт».
Денис открыл глаза и уставился в стену.  Почему он так поступил? Боялся? Может быть. Наверное, он мог бы рассказать, что семейное счастье надо строить вдвоем, что он уже и так слишком многим пожертвовал и просто устал биться об стену непонимания и эгоизма. Вот только зачем? Все равно никто не поверит. Общество привыкло видеть женщину слабой и беззащитной жертвой. Забывая, что именно слабый пол может причинить настоящую боль сильному. Женщина – это не гендерная принадлежность,  это  символ, тотем. Ради настоящей женщины мужчина может пожертвовать всем, даже жизнью, совершить подвиг. Вот только такие экземпляры – редкость, чаще встречаются особи, унаследовавшие гены Евы, и предлагающие очень вкусные и красивые яблоки, только малость отравленные и немного червивые.
В память вполз один из разговоров с Ли. Это было в день после того, как она сделала аборт. Денис пытался напиться в клубе со своим закадычным товарищем.
- Да бросай ты ее. Нафиг тебе эта сучка нужна!? – вещал друг, пытаясь перекричать ор музыки.
Ли продолжала названивать. Не выдержав ее напора, он спустился вниз. Кроме секьюрити в холле никого не было. Денис поднял трубку.
- Что надо?
- Как ты так можешь? Ты больше ничего ко мне не чувствуешь? Мне плохо. Мне очень плохо. Приезжай. Пожалуйста, приезжай. Ты мне очень нужен. У меня все болит... Пожалуйста… Приезжай…
Она рыдала. Дэн до боли сжал руку в кулак.
- Извини, я сейчас занят. Не мешай отдыхать.
Докурив, он пошел обратно на второй этаж продолжать кутеж.

Еще какое-то время они пытались общаться, делать вид что встречаются. Даже оказались в одной постели. Вот только кроме боли и разочарования внутри уже ничего не оставалось. А потом был летний парк, фонтан и последний разговор.
Он стоял и смотрел в ее огромные глаза. Полные любви и ненависти. Оказывается можно ненавидеть любя. Говорят, что между этими чувствами один шаг. Денис подумал, что это неправда: любовь не становится ненавистью, она просто чуть пододвигается, освобождая место для своей подружки.
Свою судьбу можно выбирать, ее даже можно изменить. Дэн свою выбрал полтора месяца назад. И менять ее не собирался.
- Мы расстаемся.
- Тебе будет лучше без меня? Ты уверенна?
- Нет, не лучше, но и быть с тобой я не могу. После всего… Да и нет сейчас такой возможности. Ты ведь понимаешь, что нам все равно придется расстаться на несколько месяцев, и вряд ли мы сможем нормально общаться по телефону. Да и в живую у нас это стало плохо получаться.  И…Не смогу я быть с тобой, и все!
- Да… Я понимаю. Ладно, удачи тебе. Может когда-нибудь встретимся…
Поцелуй, в щеку, а потом и в губы. В тот момент Денис ощутил, что такое горечь поцелуя. Развернувшись, он медленно побрел к метро. Не оборачиваясь. С каждым шагом отдаляясь от человека, которого по-настоящему любил. Они виделись в последний раз.
В тот момент в Денисе  умерла огромная часть того, что можно назвать «личность». Это был окончательный финал всех прошлых действий. Он мог попытаться все изменить и шанс был. Но не сделал этого. Не хотел. Решение было принято и отступать было поздно. Каждый должен заплатить за свои ошибки. Да здравствует новая жизнь!
Жизнь – это игра в «русскую рулетку». Всегда есть шанс, возможность, и только ты сам решаешь, воспользоваться ей или нет. Он стараюсь воспользоваться. Если встает вопрос рисковать или нет, выбор был очевиден – риск. Сделать выбор не всегда просто. Но лучше самому решать, чем ждать, пока решат за тебя. Иногда такая политика приводит к печальным последствиям. Но это те результаты, к которым ты шел. Это твои решения и твоя ответственность. Дэн жил так всегда. И, признаться честно, ему это нравилось.
Сигареты почти кончились. Сколько раз появлялась мысль бросить курить, начать вести нормальную жизнь. И как-то всегда было не до этого. Докурился. Рак – не очень веселая штука.
Дэн достал последнюю сигарету из пачки Житана и уставился в окно на ночной город.
Вот ты какое, счастье. Он достиг всего, чего хотел. Кроме одного – любовь, понимание, дружба остались за бортом. Винить? Кого и зачем. Выбор всегда был осознанный. Честь и гордость превыше всего. Вот только когда эти понятия стали такими аморфными? Дэн уже и не помнил. Может в тот момент, когда он заставил свою девушку убить еще не рожденного ребенка. А может когда решил, что в его жизни нет места для любви. Он сам отталкивал от себя людей, и понимал это. Но быть другим просто не мог.
Ницше сказал: «Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя». Дэн всю жизнь боролся с чудовищами. Ему с детства были противны лицемерие, хамство и грубость. Он ненавидел моральных уродов: гопников и наркоманов, мужей, избивающих своих жен, жен, трахающих все, что движется, пока мужья на работе, алкашей, предателей… Дэн ломал себя. Он ничего не боялся, а наоборот – шел навстречу своему страху. Теперь он сам страх: боятся его. Деньги и власть – вот та самая вершина олимпа.
Только зачем они ходячему трупу? Он не боялся смерти. Когда-то боялся жизни, но не теперь. Просто устал.  Когда-то он умел отступать и проигрывать, но потом изменил себя, переломал. Альфа-самец, победитель. Гордый, надменный взгляд прямая осанка – настоящий хозяин жизни. И пустота внутри. Даже не пустота, а искореженное нечто, готовое впиться клыками и порвать все, что встретит на пути.
Он смотрел в окно и улыбался. Да, были люди, которые могли помочь Дэну стать другим. Но он сам их оттолкнул.
Жалеть? Он никогда ни о чем не жалел.
Затянувшись сигаретой, Дэн прошептал: «Если бы у меня был второй шанс, я бы поступил точно также. Иначе это был бы уже не я. Я не буду жить полудохлым чучелом. Я выиграю и в этот раз».
Он улыбнулся своим фирменным, волчьим оскалом. Рукоятка пистолета приятно холодила руку. Предохранитель, затвор, рука медленно подносит ствол к виску.
Дэн улыбался. Наконец-то не будет боли. Не будет вечной борьбы. Да пошло все к черту! Он окинул город взглядом. Помойка и заповедник мразей всех мастей. Дэн улыбался, он был счастлив.
Он закрыл глаза и стал слушать тишину. Палец придавил спусковой крючок. Тишина стала оглушительной.

Д.Г.