Белая стрелка курсора нехотя ползла по экрану. Остановилась на крестике в правом верхнем углу монитора. Нажала на него. «Сохранить изменения в файле ‘Квартальный отчет.xls’?»
- А ты как думаешь…
Поползла к кнопке «Пуск». Выключить компьютер. Сохранение параметров Windows. В кабинете воцарилась тишина. Щелчок зажигалки, В дыму растворяется свет от неоновой вывески дома напротив. Эдакий нежно-розовый лазер-бим. Привычными движениями нажата комбинация кнопок на брелке дорогой двусторонней сигнализации. У нарисованной на дисплее машинки появляется человек в шляпе и дымок сзади. «Дзинь, бр-р-р». «Уже холодно, надо прогреть двигатель». Накинуто пальто, остаток сигареты затушен и сломан в пепельнице.
- Что-то вы поздно сегодня, Николай Юрьевич… Уже первый час…
- Квартальный отчет, Лидия Ивановна.
- Не бережете вы себя, господин директор. Спокойной ночи.
«Последний прогрев двигателя. Был. Десять. Минут назад». Поворот ключа в замке зажигания на два деления. В кармане пикнул смартфон, подключившись к голосовой системе магнитолы. Ближний свет. «D». Поехали!

Порывистый ветер, холодно. «Тук-тук». Окошечко киоска открылось. Заспанная продавщица –
- Что вам… Зевнула, показав пасть сороколетней женщины.
- Темного бутылочку и пачку парламента легкого.
- Девяносто. Посмотрите без сдачи… Спасибо.
Пить холодной пиво на ветру удовольствие сомнительное, но уж больно хотелось. Как в молодости. Постоять, покурить у подъезда. Потом зажевать мятной жвачкой. Хотя запах все равно пробивался и даже усугублялся. А дома стоит початая бутылочка пятилетнего MonteChoco. И ждет Ольга.
Девятиэтажка темной махиной высилась на фоне серого неба. «А в спальне горит свет. И даже не свет – ночник. Но у нас давно нет ночника. Наверное, телевизор…»

«Клик. Клик. Клик». Тяжелая бронированная дверь легко открылась, в коридоре темно, из спальни пробивается лучик слабого желтого света.
- Николай, это ты? Голос матери слегка дрожал, как будто она только проснулась.
- Я, мам…
- Зайди ко мне
- Ща, только разуюсь.
Из кухни мягкой поступью вышел кот, понюхал снятые итальянские ботинки.
Дверь в спальню из беленого дуба мягко открылась, на большой двуспальной кровати накрывшись махровым отцовским халатом, подложив под голову две подушки полусидела мама. Работал телевизор, но звук был выключен. На прикроватной тумбе горел старый ночник.
- Мама, зачем ты его откопала опять…
- Николай, слушай меня – до коих пор это будет продолжаться? От тебя же перегарищем разит! Курил опять? Где ты был? Время час ночи!
- Да я… Отчет… На работе…
В туалете зашумело – соседи спустили унитаз.
- Не ври мне! Ну что же это делается! У всех сыновья как сыновья… А это шляется черте где, пьет, курит, дома не ночует. С кем ты опять связался? В гараже опять со своими идиотами сидел? Группа у них, играют черте чё, музыканты хуевы. Ладно, Андрей – музучилище окончил, а ты-то? Музыкального образования нет, чего-то тужиться, на гитаре даже играть не умеешь, просишь его песню спеть хорошую, не знает. А этот ваш – Артем. Горбатый, зубов нет, барабанит там сидит… Штаны рваные, нигде не работает. Ты в институт ходил? Я Валенитину Яковлевну сколько просила за тебя, скоро сессия, ты совсем не готовишься, на балалайках своих бренькаешь, да пьешь. Виталий Андреича упросила взять тебя на работу, а ты? У тебя же прогулов столько! Он же не отпустит тебя на сессию! Так и останешься неучем. Опять из института вылетишь как пробка. Мало тебе армии? Думала, придет сын из армии, будет учиться, работать, матери опорой станет, а он, блядь, музыкант недоделанный. Ты хоть шоколадку матери купил с зарплаты? Хоть яблочко!? Все деньги прокутил, на друзей своих-алкашей потратил, да на блядей… Гусар недобитый. И в кого ты такой пошел-то? Вся семья нормальная, дураков в родове сроду не было – вон дядя Вова – большой начальник, предлагал тебя на работу взять, да я боюсь – мне стыдно – пить начнешь, как мне потом ему в глаза глядеть? Хоть сосед тебя пристроил, так ты скотина неблагодарная позоришь мать перед ним. Издеватель! Мало того что отец твой издевался надо мной, так и ты туда же… Он связался с этой сучкой, про сына и забыл, только деньги тебе давал, откупался, а как на машине разбился, так мне позвонили, Галочка, прости. А бог-то не фраер – он все видит! Я с инфарктом лежала, а он у Ленки на свадьбе кутил, еще и фотографии мне принес потом в палату показал, как ему весело было, сволочь. И где же я тебе только прозевала – был же ребенок как ребенок, а такое говно выросло – мать-пенсионер, на полторы ставки работала чтоб его прокормить, а он копейки матери не даст с зарплаты. Стипендию всю прогулял первую – с девками своими да дружками. Думала, армия исправит, да видно если человек дурак, так это навсегда, говна ты кусок… А у матери сахарный диабет, инфаркт, рак, а ты все гуляешь. Вера Петровна мне сказала – категорически нельзя работать, надо хорошо питаться, да кого там – наваришь с вечера, он ночью придет, все сожрет, мать голодная. А ты покупал чтобы жрать-то? Вчера вон опять у Веры Петровны заняла двести рублей до пенсии.
На кухне щелкнул релюшкой и невнятно зашумел огромный двухкамерный холодильник .
- Мам, ну это…
- Да что ты мамкаешь? На кого ты похож? Что ты напялил? Ходишь как чучело огородное, третий десяток пошел, а у тебя все детство в жопе играет. Вот где ты был? По блядям шарился?
- Да у меня Оля… Где она, кстати?
- Оля твоя, Олечка… Блядища твоя Оля, сука… Брат у нее дебил горбатый, Артем ваш, и она дура-дурой. И дети у вас дебилы будут, если еще будут вообще – попей-ка ее родимую… Еще и курит, поди… Ой, за что мне это все… Была же Леночка у тебя – такая хорошая девочка, и правильно что тебя с армии не дождалась – поняла какой ты придурок и издеватель. Над матерью изголяешься, и над ней также будешь! Денег тебе ни копейки больше не дам – ты работаешь, вот и живи на зарплату свою, и продукты мои не трожь – что купишь, то и поешь! В воскресенье на дачу поедешь, воду перекроешь, ботву соберешь, а то мать после операции все лето горбатилась на этой даче как проклятая, а он все гулял с друзьями, да по бабам, ну просто вылитый отец! Ведь не хотела рожать – возраст, после внематочной, а как ты родился – вся родня на ушах стояла – первый мальчик в родове, а из этого мальчика вот такое говно выросло, что хоть грядки удобряй! Еще и машину ему, ишь что захотел – отец твой разбился насмерть и ты туда же. «Помогать тебе буду, на дачу возить» Шиш! Друзей ты своих алкашей катать будешь да девок блудливых! Заработай, да купи…
- Мама! Замолчи! Что ты как эта… У меня отличная дорогая машина, я хозяин фирмы, у меня хорошая жена и по бабам я не шляюсь, мне тридцать лет… И вообще почему ты здесь? ПОЧЕМУ?  Я ЖЕ ТЕБЯ ПОХОРОНИЛ!

Часы показывали пол-третьего ночи, рядом мерно сопела Ольга, мягкая, теплая. Рука пробралась под одеяло и обняла ее за талию, за горячий животик. Голова мокрая от пота, но не жарко – пот холодный, липкий. «Присниться же такое». Мама умерла 4 года назад, умерла от язвы, хотя ее пытались спасти, но слишком много факторов сыграли против. Отцовский махровый халат давно распущен на тряпки, ночник где-то в гараже, только кровать вот осталась… «Надо купить новую, а эту распилить и сжечь на даче. И съездить на кладбище…»