Она была отменной шлюхой, и блядовала двадцать лет,
Обычно драли её скопом, не отводили в кабинет,
Когда - то в самом раннем детстве она пай девочкой была,
Играла в “классики” и мячик, и умывалася с утра.

Но вскоре грянули реформы, их ветер перемен к нам нёс,
И дядя взрослый после школы ей предложил свой хуй в отсос,
Сначала поманил конфеткой, ширинку позже расстегнул,
В конце сеанса сладострастья нимфетке баксы отстегнул.

В говно упиты папа с мамой, а братик так вообще дебил,
И акт понравился девчурке, хоть и позором вечным слыл,
“По барабану” и “до фени” ей стало куст или кровать,
Самозабвенно, сладострастно чиксёнка стала блядовать.

А где - то далеко на юге, под пальмой, в ёбаной глуши,
Чумазый принц в дали аллеи хотел любови от души,
От изобилья сладострастья в гареме он уже блевал,
Хотел он чувств, и просто счастья, и абсолютный идеал.

Хотел одну жену-конфетку, родную душеньку и кровь,
Что - бы хотелось любоваться и днём и ночью вновь и вновь,
Вот так бывает в мире этом, одна пизду на стельки рвёт,
Ей одного всё время мало, её толпа нон стоп ебёт.

И только вам меня не надо азам тут жизни поучать,
Мол если - бы не развратили, была бы целка, а не блядь,
В крови у всех бабёнок блядство, лишь мля, TRUE LOVE их всех спасёт,
Я в этом полностью уверен, в мозгах светло, ебёнарот.

А что же негр? Как все мужчины он много баб переебал,
Но даже находясь в гареме, всегда он об одной мечтал,
Несовершенство мира, братцы, присутствует здесь налицо,
Не удивляйтесь, бабы-сёстры, словив удар ногой в лицо.

Вы будьте верны, принца ждите, а коль пристанет к вам маньяк,
Не паникуйте, не бегите, а снизу ножичком хуяк…
И чтобы это всё на деле герлы могли осуществлять,
Не пейте водку папа с мамой, а удосужьтесь воспитать.

Чтоб было - бы у нас поменьше в округе этаких лолит,
Вы детям время уделяйте, ещё не поздно, фак ин шит…,
А коли, сцуко, время нету, залить бы водкою ебло,
Вы всех маньяков не судите, вам это, право, западло.