- Ноль шестьдесят пять, зайдите в спортзал Центра. Шестьдесят пятый, зайдите в спортзал, вас вызывают.
Объявление по громкой гулко прокатилось по коридорам, и намеренно резко воткнулось в уши. Шестьдесят пятый, удивленно приподнял голову и, бросив тетрадь с  записями конспекта «Поведения толпы в экстремальных ситуациях» на жесткую казарменную койку, заспешил в спортзал на вызов. Дорогой на лестнице между двадцать седьмым и двадцать шестым уровнем ему встретился Боцман.
- В спортзал летишь? – спросил Боцман.
- Ага. У меня еще шов не зажил, чего хотят, интересно? – шестьдесят пятый потер вертикальный шов в районе затылка. – Меня освободили от рукопашной. Мне нельзя сейчас прыгать.
- Опять, наверное, показуху устраивают. Для высоких, мать их, гостей… - Боцман с раздражением сплюнул на ступеньки.
- Чего?!
- Лети, давай. Расскажешь потом. – И Боцман заспешил вверх по ступеням.

В спортзале находился координатор Центра, по прозвищу Крендель, двое незнакомых в дорогих костюмах, и сам Палач. У шестьдесят пятого нехорошо засосало под ложечкой.
- Ноль шестьдесят пять по вашему вызову явился, - доложил он и поклонился, прижав правую руку к левому боку, по традиции Центра. – Жду приказаний.
Палач не обратил внимания на вежливость, и, повернувшись к двоим незнакомцам, продолжил как будто бы прерванный разговор. Шестьдесят пятый сразу заметил, что он очень взвинчен, даже испуган, однако обычному человеку, не прошедшему психологической подготовки Центра, ничего не удалось бы заметить. Тон его был ровен и спокоен, как всегда.
- Вот образец нашего, так сказать, творчества. Шестьдесят пятый. Не угодно ли испытать, как договорились?
- Вы издеваетесь? – раздраженно спросил крайний с лева незнакомец, высокий худой мужик с тяжелым взглядом. – Ставлю тысячу и коробок спичек на шестьдесят секунд боя.
- Ваша ирония неуместна, - вмешался Крендель.
- Хорошо, - сказал второй незнакомец, и повысив голос, сказал, глядя на шестьдесят пятого: - Кирилл!

Открылась дверь, и из раздевалки спортзала один за другим посыпались мужики в комуфляже, тяжелых армейских ботинках, и с полицейскими дубинками в специальных креплениях на поясах. Шестьдесят пятый насчитал их двенадцать, и у него упало сердце. Средний вес бойцов был около ста килограмм, и судя по тому, как они двигались и заняли строй, они на занятиях по рукопашной борьбе отнюдь не печенье жевали…
- Мы теряем время, - грустно сказал первый Дорогой Костюм, - а впрочем… Если вам так хочется…
- Убейте его, - тихо и буднично сказал второй.
- Шеф, вы серьезно… - удрученно сказал второй боец справа.
- Разговорчики! – прикрикнул второй Костюм.

Бойцы рассыпались, и образовав полукруг, неожиданно быстро для их размера, ринулись на шестьдесят пятого. Шестьдесят пятый отступил к ближайшей стене, не давая противникам обойти его с тыла, и приготовился красиво умереть. А бойцы тем временем выхватили дубинки и уже вплотную подступили к нему. Первый удар дубинкой шестьдесят пятый довольно удачно блокировал, и даже перешел в контр-атаку, проведя хорошую серию ударов в корпус и челюсть нападавшего, но двое подоспевших сбоку боевиков нанесли несколько ударов ногами по коленной чашечке и в область печени, безнадежно вывели его из равновесия. Шестьдесят пятый полетел на пол, и двое принялись пинать его. Остальные даже не подошли ближе – незачем. После двух ударов по почкам, и одного в челюсть, он понял, что бой безнадежно проигран, и только гадал, когда же организаторы этой экзекуции прекратят это бессмысленное избиение, или они вправду решили забить его насмерть, в наказание за неуспеваемость? Похоже на то…

…Шов под затылком неимоверно чесался, и это странным образом беспокоило больше, чем наносимые удары. Затем паразит, имплантированный в область шеи, странно запульсировал… Первый толчок. Движения избивающих странно замедлились, боль ушла. Второй толчок. Шестьдесят пятый увидел медленно летящий в него армейский ботинок, приподнял корпус, и чуть двинул левой рукой, подставляя кисть по касательной. Ботинок скользнул мимо, и бивший едва не потерял равновесие. Шестьдесят пятый почти лениво протянул руку ко второму ботинку, нежно обнял за голенище, поставил правую ногу, обутую в легкий кроссовок, на внутреннюю часть бедра бившей ноги, которая словно зависла в воздухе, и потянул на себя пойманную рукой ногу. Третий толчок. Враг завис в воздухе, и было совершенно очевидно, что он сейчас упадет, но шестьдесят пятый не стал этого дожидаться. Он бросил свое тело вперед и вверх с таким расчетом, чтобы упавшее тело заслонило его от второго бойца. Когда тот упал, шестьдесят пятый уже стоял на ногах.

Он медленно (как медленно!) оглядел оставшихся на ногах противников. По их лицам расплывалось недоумение. Пространство вокруг напоминало вязкий кисель, движения бойцов плавно размазывались.
Четвертый толчок. Шестьдесят пятый сделал несколько уверенных движений руками и ногами, пытаясь освоиться с новым вязким пространством, затем двинулся к опешившим бойцам. По пути он лишь слегка задержался, отбивая обе руки защищающегося лежащего боевика, и нанес удар в трахею. Время еще было, а трахея закаленного в боях здоровяка по жесткости напоминала масло. Ребро ладони вошло в нее на четыре сантиметра, и шестьдесят пятый полюбовался слабым фонтаном крови, отхаркиваемым запрокинувшим голову поверженным врагом. Потом он мягко и медленно пригнулся,  и высоко подпрыгнул, избегая удара дубинкой второго нападавшего, уверенно встал на ноги рядом с ним, произвел захват за шею, и нанес удар коленом в челюсть, как учили на занятиях рукопашной. Приемы давались удивительно легко, тело двигалось исключительно медленно, мягко и точно, но куда быстрее, чем тела атакующих.
Пятый толчок. Он медленно поплыл к совсем застывшим бугаям, нанес два удара, сбивающих блоки двух ближайших, нанес еще два удара – в пах и ключицу одному и второму, первый медленно повалился влево, у второго хрустнула ключица и два ребра, он стал заваливаться назад. Оставшиеся плавно отступали, шестьдесят пятый видел, как неуклюже и с ошибками они двигаются. Он выполнил подсечку ближайшему, помня о том, что он почти два раза тяжелее его, принял упор на руки и перекатился по полу спортзала, выдернул ногу из-под падающего тела, подобрался и плавно поднялся на ноги, готовясь давить, калечить убивать…

- ЙАМЭ! (Достаточно!) – резко прозвучал голос Палача. Медленно, как медленно…

Шестьдесят пятый застыл в по стойке смирно. Пока Палач медленно (очень медленно!) поворачивался к Костюмам, он вспоминал бой, почти без удивления осознал, что имплантированный ему в шею паразит накачивает кровь некими психоактивными веществами, замедляющими его временное восприятие. Он вдруг осознал, сколько ошибок с точки зрения рукопашной он наделал, и ему стало стыдно. Хорошо хоть, обостренная реакция помогла одержать победу… В ушах гулко шумело, кружилась голова, сильно тошнило…

- ВЫ СВОБОДНЫ, ШЕСТЬДЕСЯТ ПЯ-Я-Я-Т-Т-Т-Ы… - голос координатора доносился будто бы через плотную подушку. Он повернулся, и плавно поплыл в направлении выхода из спортзала, забыв поклониться. Коридор плавно пульсировал, окрашиваясь в различные цвета солнечного спектра, потом окрасился в цвет, которого никогда не было и не будет в радуге. Шестьдесят пятый ударился о стену, плавно сполз по ней, потом пополз по полу… Вокруг проступали какие-то тени, одна из них протянула руки, шестьдесят пятый без труда отбил их.
- Осторожнее, он под действием! Может всех перекалечить одним пальцем! Прочь, прочь от него! Слышишь, я тебе говорю! Щас он вырубится, заберете его в санчасть!

Куда вы меня заберете, подумал шестьдесят пятый, я вас сам щас заберу. И потерял сознание.