В древнем саду на окраине города, подле извилистого говорливого ручейка, в уединении растет старый вишневый куст. Каждый год, как заведено природой, он радует людей – весною – нежными цветами и ароматом, а в пору созревания – сочными,  тающими во рту плодами.
    Однажды весной через тот сад проходили некий странствующий монах и его ученик. Проходя мимо вишневого куста, они остановились на некоторое время. Некоторое время они молча сидели, любуясь цветущим кустом и вдыхая нежный аромат цветов. Затем ученик (не в меру пытливый юноша, надо сказать), нарушил молчание.
- Учитель, - почтительно произнес послушник, - я давно уже следую за Вами, пытаясь следовать Пути. Но чем далее – тем более возникает у меня вопросов, чем ответов на них.
Вот и сейчас, глядя на этот цветущий куст, я подумал: «В чем же, наконец, первопричина всех вещей? Вот и этот куст – зачем он здесь, откуда, каково его подлинное предназначение в этом мире?»
- А ты спроси у него самого, - загадочно  улыбнулся монах.
    И тут вишневый куст заговорил – тихим, шелестящим голосом. И вот что он поведал странникам.
- Я расту здесь давно, очень давно. Еще не было тут этой беседки, этого изогнутого мостика через ручей и этого причудливого камня, а я уже из года в год исправно цвел и плодоносил в положенное время.
    Однажды, в пору цветения, как-то раз возле меня, склонив голову и прикрывая лицо рукавом серебристо-голубого одеяния, шла  юная дева. Остановившись, она обратила свой взор на мои цветы. Она была неописуемо красива, но глаза ее были полны горьких слез. Ее губы беззвучно шевелились, словно обращаясь ко мне с некой просьбой, или загадывая желание. И, знаете ли – я ощутил, о чем просила, чего хотела та девушка. Помедлив, она утерла слезы и продолжила свой путь, мимоходом кинув на меня последний взор через плечо.
    Спустя некоторое время мимо меня проследовал некий молодой мужчина в придворном одеянии. Как и девушка, он остановился, окинув меня взором, полным неизбывной печали, и также загадал некое желание, после чего молча зашагал прочь.
    Тем же летом, когда мои ветви  отяжелели от спелых вишен, те самые девушка и юноша, обнявшись и не отрывая глаз друг от друга, сидели неподалеку от меня на шелковом одеяле, расшитом изящным узором. Появившийся вскоре слуга с поклоном поставил перед ними небольшое блюдо тонкого фарфора, наполненное моими плодами…
    Последнюю вишенку, что на блюде, влюбленные съели вместе, слив уста в поцелуе. Ну, а из косточки той последней вишни со временем вырос я…

- Ты все  понял?  -  по прежнему улыбаясь, обратился монах к ученику.
    Ученик молчал.