… День второй.
Дрейфуем мимо острова Суматра. Удирая от кондора, на плот залетела крылатая обезьяна. Мы её съели. Мясо очень нежное, немного напоминает куринаса. Доктор сказал, что они несъедобны. Доктора мы тоже съели. Мясо очень нежное, напоминает крылатую обезьяну.
Боцман пытался вычислить по звёздам курс, но не знал как. Использовали две последние петарды. Потом съели боцмана. Это отвратительно! Поистине, чревоугодие – тяжкий грех. Все тяжело дышат, но ходят довольные. О молитве в смирении духа никто не помышляет, и это только второй день. Помилуй нас, Господи!
… День второй. Вечер.
Все высыпали на палубу из шалаша и любовались звёздами. Вычисляли курс. Вспомнили незадачливого боцмана и беззлобно подшучивали над беднягой.
Несколько крылатых обезьян напали на вахтенного, но из петли вытащить не смогли, зато всего исклевали и поцарапали мачту. А доедать пришлось нам, аки псам помоечным.
Наконец-то у юнги взошла морковь! Если, не дай Бог, нас не подберут, на тот год, слава Богу, полакомимся корнеплодами.
… День второй. Следующий.
Проплываем мимо острова. Юнга со свойственной молодости зоркостью смог прочесть на табличке название «Суматра» и сошёл с ума. Мы что, по кругу плывём?
Действительно, опять прилетали вчерашние обезьяны.
В кильватере постоянно дежурят три-четыре спинных плавника. Еле отговорили юнгу: со свойственной молодости горячностью он собирался затеять с ними драку. Успокоился только когда съел растянутую для просушки шкуру доктора. Негодяй! Я собирался пошить себе из неё кожаный купальничек, как у Микки Рурка.
Вдали какой-то остров. Тысяча морских дьяволов! Никто не может прочитать название, но подозрения самые ужасные.
Юнгу к чертям сожрали. Зачем нам юнга, который всё видит, но говорит одни глупости?
… Ну и денёк!
Прилетали обезьяны, но быстро отстали. Судя по всему, наша скорость возрастает. Остров появляется всё чаще.
Мы остались втроём со старшим помощником и коком. У кока уже морская болезнь от этого водоворота. Слышен глухой шум, мелькают какие-то щепки.
Почему кок сразу не сказал, что у него в почках камни? Старший помощник считает, что есть больше нечего. Человеку это свойственно. Очень досаждают клочки грязной пены.
Центробежной силой сбросило в воду шалаш. Хорошо, старший помощник удержал ящик с морковью. Остался бы я без помощника.
Что может быть противнее, чем ужинать в одиночестве! Но выбора уже нет. И времени нет.
Так, ничего я не забыл? Залечу по дороге на Суматру, попробую маракуйи. Говорят, очень напоминает куринасы…