Ты веришь в дьявола?
Мне платят, чтобы я верил. Во всяком случае,  до  тех  пор,  пока не доведу эту работу до конца.

А.Перес-Реверте. «Клуб Дюма, или тень Ришелье»

                                                            Среда. Ночь

Холодный воздух стекающий с гор, принял в обьятья серый мрачный город в обрамлении дорожных петель. Свежий ветер проливал влагу над кирпичными крышами домов, красновато отсвечивающими в закате дня, над рекой, несущей свои темные печальные воды к далекому морю, над одиноким куполом храма святого Николая и над безлюдными улицами.

Солнце медленно катилось за горизонт, а ветер все дул и дул, теперь уже над россыпью огней, над черным антрацитом реки, в те редкие минуты, когда луна появлялась в разрывах туч. В центре города находилось высокое, темное в этот час здание. Лишь одно окно на верхнем этаже излучало золотистый свет. И ветер, словно мотылек привлеченный этим светом, злобно бросался на него, неизменно разбиваясь об массивное окно.

Александр Борисович Коршаков потер уставшие глаза и потянулся. Допив виски, он прошел в личный туалет и ополоснул лицо. Его низкорослую фигуру облегал отлично сшитый деловой костюм, который эфектно скрывал недостатки фигуры и нажитого за пятьдесят с лишним лет сытой жизни живота. Надменный взгляд, рыхлые щеки и безупречный пробор дополняли имидж пронырливого дельца. Невысокий рост с лихвой компенсировался бульдожьей хваткой и характером мастифа.

Последний месяц он работал как проклятый, ибо готовилась свершиться сделка всей его жизни. Потеснив конкурентов всеми законными и не очень способами, корпорация «Галактика» выиграла конкурс на строительство нового правительственного комплекса в самом центре города. Сделка, которая должна была принести ему миллионы. Заперев свой личный сейф, он вышел из кабинета.

Коршаков неспеша шел по тускло освещенному коридору, погруженный в мысли о предстоящем подписании контракта.
Было уже довольно поздно, вечерняя смена уборщиц давно ушла и в здании корпорации «Галактика» не было ни души. Привычка задерживаться на работе допоздна появилась у Коршакова много лет назад, после развода с очередной женой.

Уж слишком тоскливо было ему возвращаться в пустой особняк за городской чертой. Обе его дочери давно перестали поддерживать связь с отцом, будучи не в состоянии выдерживать его сварливый, вспылчивый характер.
А скольким директорам, начальникам отделов и просто служущим сломал он карьеру. Его власть в корпорации была абсолютна. Директора, менеджеры и прочие супервайзеры давным давно усвоили, что в корпорации «Галактика» есть только одно мнение. И не дай бог, какой нибудь выскочка вякнул бы что нибудь не впопад на ежедневном брифинге. Через десять минут отдел кадров судорожно печатал очередной приказ об увольнении.

При всех своих недостатках, Коршаков жил работой. Он обладал фантастической работоспособностью. Его корпорация была его домом и любовницей. Вот и в эту среду, после плотного ужина с мэром, он вернулся в свой кабинет на семнадцатом этаже и просидел почти до полуночи за изучением контракта, отчетом юридического консультанта и других документах.
Контракт подписывался в ближайший понедельник и времени на доработку, как и на ошибки не было в помине.

Коршаков дошел до лифта в конце коридора, будучи глубоко погруженный в свои мысли. Нажав на кнопку вызова, он словно проснулся. В тот же момент с неудовольствием вспомнил он о том, что забыл в кабинете свой шарф. Секунду поколебавшись, он с оглянулся назад  в темный коридор. Можно было бы плюнуть на шарф и поехать домой без него, но недавняя простуда все еще давала о себе знать.

Выругавшись, Александр Борисович побрел назад. Неожидано он почувствовал себя крайне неуютно. Пустота здания, темнота коридора и мысль о том, что кроме охранника в вестибюле семнадцатью этажами ниже, в здании абсолютно никого нет, вдруг начала действовать на нервы. Никогда ранее подобные мысли его не посещали, но он почувствовал, как что то изменилось за этот короткий промежуток времени, пока он шел к лифту.

Коршаков попытался понять, что именно вызвало такое странное ощущение и наконец понял. В здании стоял ледяной холод. Всего несколько минут назад, он засучив рукова свитера, красным маркером делал поправки в тексте контракта и в возбуждении вытирал испарину со лба. Теперь же, он чувствовал могильный холод. Коршаков поежился и проборматал очередное ругательство.

Пар от его дыхания подтвердил, что температура в здании резко понизилась. Кроме того, его поразила абсолютная тишина. Всю последнюю неделю шел мелкий дождь с ветром. Его монотонный шум уже настолько стал привычным, что замечался лишь краем сознания. Теперь же, в коридоре было тихо как в склепе.

Не теряя времени на дальнейшие размышления, он быстрым шагом вернулся к своему кабинету. Поставив дипломат на пол, Коршаков взялся за ручку двери и тут же замер. Запах! Из кабинета тянуло ледяной сыростью и запахом, который он никак не ожидал почувствовать. Вместо привычного запаха дорогой кожи, одекалона и виски, который Александр Борисович любил смаковать под чтение бумаг, из его личного кабинета тянуло запахом горелых спичек.

Недоумевая и чувствуя, что нервы его на пределе, он медленно вошел в кабинет. В кабинете было темно, тусклый уличный свет из окон с трудом освещал мягкую офисную мебель и личный стол владельца кабинета. Коршаков нащупал выключатель, но вместо яркого света он услышал лишь щелчок. Запах паленных спичек усилился. Преодолев кабинет, Коршаков схватил шарф, неотрываясь от теней в углу. И вдруг он услышал шорох. Звук шел сбоку от него, настойчиво ритмичное поскребывание.

Это окно, подумал он. Это ветви дерева дерева под кабинетом скребутся об стекло. Минуту, какие к черту ветки на семнадцатом этаже! Усилием воли, Коршаков повернул голову. За окном было пусто. Показалось, с облегчением подумал Александр Борисович. Он решительно повернулся к дверям кабинета, но тут новый звук приморозил его к месту.
Шипение, сдавленный хрип, словно кто то пытался произнести его имя сквозь прогнившие голосовые связки.
«Ссс...шшш...ссааашаааа!!!», произнес страшный бестелесный голос, а затем раздалось тихое хихиканье. Тут же в кабинете стало заметно темнее, словно кто то загородил своим телом окно.

Не помня себя от ужаса, Коршаков развернулся к окну и охнув осел на дорогой персидский ковер. В окне стояла страшная фигура. Темная глыба нависала на подоконнике, прижавшись лицом, искаженным двойными стеклами.
Страшный удар раздался по окну с наружи. Нечто пыталось ворваться в кабинет, выбить масивное двойное окно. И вслед за ударом, потусторонний вой, от которого леденела кровь.
Удары сыпались один за другим. Существо за окном выло, и  в этом жутком голосе слышалась неимоверная жажда.

Рама трещала. Коршаков видел расползающиеся трещины на наружней стороне окна. Не помня себя, в обмоченных штанах, забыв про шарф, он бросился прочь из кабинета. За секунду достигнув лифта, он с облегчением увидел, что двери его открыты. Ввалившись в лифт, он остервенело принялся нажимать на кнопку первого этажа.

Двери лифта почти закрылись, когда окно в его кабинете не выдержало и разлетелось со страшным грохотом, и некто с ревом и завыванием ворвался в его кабинет. Плача от ужаса, некогда грозный владелец корпорации «Галактика» добрался до дежурного охранника в вестибюле и упал без чувств.

О том, что в здании «Галактики» случилось нечто странное, начальник охраны  Вячеслав Демин узнал около полуночи, когда ему позвонил перепуганный охранник. Коршаков был отправлен в больницу в состоянии шока. От слов хозяина Демин понял лишь одно, что-то произошло в его кабинете на последнем этаже. Демин, человек опытный, оставив охранника внизу, тут же поднялись наверх. Достав оружие, он медленно пошел по направлению кабинета хозяина. На семнадцатом этаже было тихо, лишь дождь лениво стучался в окна. Дверь в кабинет была распахнута. Демин осторожно заглянул внутрь, держа пистолет перед собой и готовый к любой неожиданости.

Из кабинета тянуло свежим морозным воздухом и гарью, словно кто то спалил несколько коробок спичек разом. Тусклый уличный свет освещал рекламный плакат на стене, портрет самого Коршакова. Легкий ветерок шевелил листья огромного фикуса в углу.

Моросящий дождь лениво заливал дорогой кожаный диван сквозь остатки оконной рамы. Персидский ковер был усеян осколками и кусками древесины. Демин повернул выключатель и яркий свет залил кабинет. То, что он увидел, заставило его в растеряности опустить пистолет. На массивном дубовом столе, возле перевернутой пепельницы из слоновой кости, Демин увидел слегка дымящееся  пятно. Приглядевшись, он увидел отпечаток копыта.

                                                            Четверг.День

Алексей выходил из кошмара медленно, словно батискаф который втаскивает на палубу монотонно крутящаяся лебедка. То он краем сознания чувствовал легкий сквозняк из приоткрытого окна и мирное сопение спящей Марины. Но тут же пробуждение прерывалось и он снова видит темное небо с обрывками облаков и запах гари обжигает ему легкие.
Прижавшись к чужой земле, обтирая потные ладони об грязную форму, он прячется в развалинах многоэтажного дома.

Он не может понять, как оказался один. С удивлением осматривается и видет лишь бесконечные руины. Слышна далекая канонада и автоматическая стрельба. Периодически дом трясет и мелкая пыль сыпится на него сверху. Его форма сплошные грязные лохмотья, рукав заляпан кровью, колени и локти отчаяно зудят. Вокруг валяются стрелянные гильзы и пустые обоймы.

Надо подождать, думает он,  вертушки должны быть близко. Он вслушивается, но вместо желанного рокота, слышны лишь взрывы. Он бросает взгляд на автомат. Приклад исцарапан, оптический прицел расплющен, а само оружие покрыто белой известковой пылью. Он вытаскивает магазин. Почему то, он точно знает, что там ровно двадцать два патрона. Он пытается понять, откуда в нем эта уверенность, но вдруг слышит гортанную арабскую речь.

И тогда, рывком сбросив предохранитель, он выскакивает из развалин и передергивает затвор. Человек перед ним, казалось не удивлен. Он стоит и спокойно смотрит на Алексея.
Из за грязной куфии видны лишь внимательные черные глаза. Алексей нажимает на курок, но безрезультатно. Нажатие, и приклад отлетает в сторону. Еще нажатие и из автомата падает магазин и бесшумно ложится на песок. Нажатие, и остатки оружия рассыпаются как труха. Алексей в отчаянии поднимает глаза и видит черный ствол пистолета. Затем печальный голос – «все мы в руках Аллаха». Но голос почему то женский, этот давний ласковый голос, и неожиданно вспомнив его, Алексей со стоном падает на мягкий песок.

Марина проснувшись от стонов, напряженно смотрела на выражение тоски на лице этого странного человека, неожиданно ворвавшегося в ее жизнь год назад. О себе он расказывал крайне мало и с неохотой. Он вообще был молчалив, сдержан в эмоциях, но с искренней заботой относился к ней и к дочери. А главное, Майка как то сразу приняла его за своего. Марина вспомнила, как впервые она привела его к себе. С замиранием сердца, она смотрела как насупленое выражение на лице дочери сменилось лукавой улыбкой, и как неожиданно она вдруг подошла к нему и словно узнав взяла за руку.

Личная жизнь Марины не очень то сложилась с самого начала. В шестнадцать лет она познакомилась с Сергеем. Казалось, они прекрасная пара. Все вокруг так и говорили. Пролетели студенческие годы, время шло, но Сергей не торопился с предложением руки и сердца. Марина нервничала, видя как подруги одна за другой выходят замуж, рожают детей. Но у Сергея, казалось, был лишь ветер в голове. Душа компании, король вечеринок, он оказался абсолютно не приспособлен к обязательствам.

Время шло и шло, их отношения начали постепенно портится. Мельчайший намек об узаконивании отношений и детях, заканчивался скандалом с битьем посуды. И вскоре, после своего тридцатилетия, Марина банально поймала Сергея с другой. О том, что он изменял ей она догадывалась таинственным женским чутьем. Теперь же, она просто указала ему на дверь. Затем последовало знакомство с Ильей, беременость и скоропалительная свадьба.
А через три месяца они развелись.

И вот, в тридцать шесть лет, с маленькой дочерью на руках и без всяких перспектив, она просто похоронила себя как женщина. Пока в один прекрасный день, в ее смену в больницу не привезли Алексея с трещиной в руке. Она вспомнила, как нацепив на себя маску серьезности, она  делала ему перевязку. Непроизвольно бросая мимолетный взгляд на его красивое лицо, на небольшой шрам через левую щеку, Марина вдруг увидела как он смотрит на нее, и ее серьезность как рукой смело.
В его серых глазах прыгали чертики, и не смотря на боль, он явно пытался строить ей глазки. Однако, в этом не было ничего похотливого, скорее ребячество.

-Не дергайтесь, а то будет больнее - сказала она, чтобы скрыть смущение.
-Что вы, доктор! От ваших рук и умереть не жалко! - шутливо возразил он с неуловимым странным акцентом.
-Какой я вам доктор? Я всего лишь медсестра. - с невольным смехом ответила она.

Травма оказалась несерьезная. Неудачное падение во время тренировки по рукопашному бою. В тот же день Алексея выписали. Проходя мимо регистратуры, он серьезно глядя ей в глаза, заявил, что хочет отблагодарить ее ужином.
Марина почувствовала, что как участился ее пульс
.
-Ладно. Только мне надо забрать дочь из сада. - произнесла она.
Обычно упоминание о дочери действовало на назойливых ухажеров как ушат холодной воды. Но он лишь мягко улыбнулся и просто ответил:
– Я заберу тебя в шесть.

С этого момента в ее жизни настала светлая полоса. О нем она знала немногое – что он жил на ближнем востоке, бездетный вдовец, причем его жена трагически погибла. Знала также, что он воевал. Ему часто снились кошмары, его сильные руки терзали простыни, а губы в отчаянии шептали слова на незнакомом языке.
Алексей работал консультантом в солидной охранной фирме и считался крупным экспертом в своей области.

Это приносило ему стабильный высокий доход. И немало бизнесменов готовы были оплатить ему услуги личного телохранителя.
Тем более, его опыт и знания позволили фирме открыть свою школу телохранителей, в которой он преподавал.
Кошмар прошел и Алексей снова забылся сном без сновидений, но Марина больше не могла уснуть. До самого утра она бездумно смотрела на игру теней на стене.

Коршаков понуро сидел в своем кожанном кресле, уставившись в чашку с горячим кофе, который заботливо принесла личная секретарша Анжела. Все таки умел он набирать кадры. Демин оказался профессионалом своего дела. Пока в приемном покое Коржакова отпаивали валокардином, он успел взять дела в свои руки. Окно было вставлено, следы погрома убраны, а стол закрыт плотной тканью до дальнейших распоряжений.

После короткого и веского разговора с ночным охраником, последний поклялся держать язык за зубами. Сам Демин пребывал в мрачном настроении. Выслушав рассказ боса, он не сомневался в том, что происшедшее не более, чем дурацкий, хотя и удачный розыгрыш. «Галактика» успела утереть нос немалому числу конкурентов, а скверный характер Коржакова стал темой для анекдотов.
Однако, до сих пор он не мог понять, как именно исполнителям удалось провернуть этот трюк.

Запах серы, выбитое окно на семнадцатом этаже, рваные следы словно от когтей на подоконнике и обезображенный стол. Осмотр чердачного помещения и крышы ничего не дал. Демин пытался уговорить боса передать дело в руки милиции, но тот в резкой и категоричной форме отказал.

Анжела, пожилая верная секретарша Коржакова вот уже двадцать лет, стревоженно переводила взгляд с боса на начальника охраны. Коржаков наконец оторвал взгляд от кружки с кофе.

-Значит так! - твердо сказал он – Никто ничего не должен знать обо всей этой херне! Вы двое отвечаете за это головой!
-Как прикажете, Александр Борисович. - почтительно произнес Демин –Мое профессиональное мнение вы знаете. Готов поручиться, как только мы поймаем этих мерзавцев, они пожалеют, что на свет родились!
Помолчи, Слава! - отрезал Коржаков – Оставьте меня одного. Анжела, меня не беспокоить! Скажи всем, что у меня был легкий приступ, соври что нибудь, заболел короче говоря!

Секретарша предано кивнула и увлекаемая Деминым покинула кабинет.
Заперев за ними дверь, Коржаков огляделся. Кроме закрытого тканью стола, ничего не напоминало о событиях предыдущей ночи. Мирно пощелкивал компьютер в углу. Тут же стояли рядышком принтер, факс и телефон.

Вот они, маленькие удобства двадцать первого века. А ты боишся каких то средневековых глупостей.
С этими мыслями Коржаков подошел к окну. Стоянка внизу заполнялась. Автомобили сотрудников блестели от каплей дождя, ненавязчиго продолжавшего моросить все утро. Люди заходили и покидали здание корпорации. Его корпорации! Он не может позволить, чтобы все закончилось так глупо!
Тяжело опустившись в кресло, Коржаков отправил в рот пару таблеток успокоительного. Сколько же ему еще придется выпить в ближайшие дни?

Резко поднявшись, он подошел к двери. Убедившись, что она заперта, Коржаков быстро подошел к личному сейфу. Пальцы молниеносно набрали сложный код.
Коржаков распахнул сейф и обмер. Лежащие внизу сейфа бумаги покрывала красная вязкая жидкость. Еще одна капля упала с верхней полки сейфа, затем еще одна. Коржаков бросил безумный взгляд на предмет лежавший там. Секунду назад, при ярком дневном свету, ночной кошмар казался не более чем сном.

Но теперь липкий, безумный страх снова полностью завладел всем его существом. На верхней полке лежал сложенный вдвое лист из плотной пожелтевшей от времени бумаги. Кровь лениво стекала из складок листа, медленно замарывая документы внизу. Что бы там не думал Демин, ни один фокусник в мире не смог бы извлечь из небытия этот старый, давно забытый лист бумаги и поместить его в зашифрованный сейф, код к которому не знала даже Анжела.
И что самое страшное, Коржаков точно знал чья это кровь.

Четверг.Ночь

С тоской глядя на убывающее солнце, Коржаков понимал, что пора принимать меры. Жутко было от мысли, чтобы остаться одному в этом кабинете после захода солнца. С другой стороны, не может же он приказать кому либо остаться с ним на ночь. Что ему сказать? Простите, за мной ночью может прийти Сатана? Не могли бы вы засвидетельствовать его появление.

Все же меры он принял. Полупустая бутылка «Blue label» заняла место в кармане кашемирового пальто. Слегка покачиваясь, Коржаков покинул здание корпорации и проигнорировав охранника, вывел свой автомобиль на шоссе. Около часа покружив по пустым от непогоды улицам города, он почувствовал как хмель проходит. Часы показывали всего начало девятого.

Решение пришло быстро. Приехав к особняку, торопливо зажигая везде свет, он поспешил в спальню, быстро глотая виски прямо из бутылки. В спальне он включил все лампы, плотно закрыл ставни и опустил железные жалюзи. В добавок, решетки на окнах придавали дому ощущение безопасности. Заперев дверь спальни, он для надежности задвинул ее комодом.
От выпитого спиртного подташнивало. Прелестно,  подумал Коржаков, проваливаясь в тяжелый алкогольный сон. Чем не анестизия?

Он проснулся как от удара, подскочив на кровати. Сердце бешенно билось в груди. Казалось еще минута и оно лопнет залив кровью грудную клетку. Все таки 53 года не шутка, чтобы так надираться. Хмель опять улетучился, зато появилась ноющая головная боль. И жажда. Облизав пересохшие губы, Коржаков бросил взгляд на часы. Было начало первого ночи. До расвета еще ох как долго, а пить хотелось неимоверно. Чем больше он старался не думать о воде, тем сильнее ему хотелось пить. Казалось, в теле не осталось ни молекулы воды.

Коржаков прислушался. Тишина была абсолютной. Даже дождь прекратил свой монотонный шум. Кряхтя, Коржаков отодвинул комод. Воровато озираясь, он прокрался на кухню. Вдоволь напившись, набрав с собой бутылку воды, он собрался вернуться в спальню, как странный звук едва не остановил его сердце. Шорох, постукивание, какой то шепот.

Звук раздовался снаружи, словно некто совещался сам с собой как проникнуть в дом. Леденея, Коржаков выглянул в зарешеченное окно. По двору его усадьбы растекался плотный туман, оседающий клочьями на поникших кустах роз. Небо очистилось и бездушные звезды мерцали в темной бездне неба. Яркая полная луна заливала двор бледным светом. Коржаков смотрел как зачарованный на клочья тумана, как они распадаются, чтобы снова собраться в фантастические фигуры. Неуловимое движение в конце аллеи привлекло его внимание.

Напрягая глаза, он увидел сгусток тени. Тень шевелилась в такт клубам тумана, словно в интимном танце, наклоняясь то вперед, то назад. В какой то момент, туман полностью закрыл ее, а мгновенье спустя Коржаков явно увидел фигуру человека. Казалось, кто то боком, уродливо хромая, шел к его дому. Шорохи и невнятный шепот достигли пика. Сквозь головную боль, Коржаков пытался тщетно разобрать слова.

И тут тишину дома пронзил оглушительный телефонный звонок. От неожиданности, Коржаков выронил бутылку с водой, которая со звоном покатилась по полу. Никто бы не осмелился звонить ему в такое время. Обмирая от ужаса, он ждал включения автоответчика. И вот, автоответчик включился, пробормотав стандартное приветствие. Включилась запись. Сначала он не услышал ничего, но затем, сквозь электронные шорохи вновь раздался этот страшный бестелесный голос.
«Сссашшшаааа....!»

Всхлипнув, Коржаков опрометью бросился вон из особняка. Добежав до машины, он судорожно начал искать ключи в карманах, предчувствуя как нечто или некто вот вот коснется его сзади. Наконец, он очутился в машине. Не разбирая дороги, он помчался обратно в город.

Продолжение следует...