Граждане и селяне, как бы вам не было скверно на душе и плохо телу в буднее утро, соберитесь силами и постарайтесь-таки прибыть на место своей работы или службы и желательно вовремя! Отметьтесь, а дальше будет видно: стоит работать иль нет. Может и работать-то не потребуется...
  Асмодейкин сквозняком ворвался в кабинет, кинул портфель на сейф и, насвистывая "Пой, ласточка, пой", стал переодеваться в белое. Судя по виду, спал он хорошо.
  - Что это с вашими губами, Григорий Константинович?- зашла и заметила заместитель.
  - А вы уже и не помните? Это ж вы, Элеонора Луизовна, и сделали,- начал с самого утра развлекаться главврач.- О-о-ох, чародейка!
  - Кто? Я?
  - А вы оказывается ещё та штучка, умеешь найти подход к мужчине+
  - Кто? Я? Но... вы же... сами... Я никогда не отличалась... особенным темпераментом... Вы верно шутите со мною?- бормотала она, поправляя прическу.
  - Эх, Нора Луизна, Нора Луизна, вы и сами не предполагаете, на что в сексуальном трансе способны... Вы столкнулись лицом к лицу со своей похотью, Нора Луизна, сознайтесь... А вчера вы были просто...- с наглой, восторженной рожей продолжил он и для усиления эффекта аж замычал:- Мммм... Ты, как молодая обезьяна - всё любишь... Но это комплимент, безусловно, комплимент.
  - Но... простите... я...- захлопала ресницами заместитель.
  - Всё, отставить разговорчики! Как там у нас дела с комиссией?
  - Нормально, уже полтора часа работают... пациентов проверяют, медикаменты и оборудование ревизуют...
  - Вынужден признать в вас ещё и административный гений, Элеонора свет Луиза. За мной!
  Асмодейкин поцеловал заместителя в лоб, нахлобучил себе колпак, заложил руки за спину и вышел. Обняв тетрадки, Мокрженская зачастила ножками вслед за боссом, не забыв перед выходом заглянуть в зеркало и потереть губу о губу.
  За час Григогрий Константинович успел поругаться с гинекологом и эндокринологом из комиссии. Прискучило спорить - он вышел, встал в конец больничного коридора и вытянул из нагрудного  кармана доминиканскую сигару.
  - Я - зайчик, зайчик, зайчик. Скачу, скачу, скачу. Я солнечный, а значит, скачу куда хочу...- пел и скакал зайцем, но не солнечным, а вполне лесным некий престарелый пациент.
  Какой-то санитар догнал его, накинул жесткий подзатыльник бедняге, поддал полукедом под зад и поволок в процедурный кабинет.
  - Ты, зайчик долбанный, скакать будешь, куда я велю! Пшел на прививку, те сказано!
  Этот, с позволения сказать, санитар не видел, как позади него за этой сценой наблюдал новоиспеченный главврач. Григорий Константинович приблизился к широкой спине санитара бесшумно, как вампир и похлопал его по плечу.
  - Ку-ку. Отойдём, покурим,- предложил он полумедику в полукедах.
  Гриша прошел в умывальник, санитар за ним.
  - Окажи мне услугу: дай прикурить... Ыгы, благодарю... Послушай меня, герой, только внимательно. Я, как гуманист...- начал непринужденную беседу психиатр, засунул сигару в самый угол опухшего рта и хорошо щелкнул по санитарской печени.
  Григорий Константинович в очередной раз убедился в безотказной действенности этого удара, а санитар протянул гласную букву и осел на кафель.
  - Так вот, я как гуманист не могу позволить обижать неимущих и обездоленных,- сказал врач, присев на корточки и обняв шею санитара.- Ты вот что: если ещё раз тебе захочется такое бесчинство предпринять над своими подопечными, ты лучше себя за член дерни, но не смей конечности свои пускать в ход и голос повышать на больных. Нам здесь придурков не надо - у нас своих хватает. Уразумел? Как зовут?
  - Е-ме-лей,- по слогам произносил медик.
  - Емелей, фамилия твоя как?
  - С-Сы...
  - Куда?
  - Сысо... Сысолятин...
  - Понял, Эмильен Сысолятьен, почему ты премию не получаешь за этот месяц?
  - По-нял.
  - Что ты понял? Как дед старуху донял?
  - За Попарыжу,- сказал санитар не горлом, а печенью.
  - Емельян, ты болван. За какую ещё попу рыжу?
  - За Валерку Попарыжу, за молдована...
  - За то, что ты солнечным зайчикам оплеушины раздаешь - вот за что. Не представляю, что ты с божьими коровками вытворяешь. И передай наш разговор своим коллегам, если они такие же силачи, как ты. Я буду беспощаден в случае рецидива. Не успеете даже испугаться и пожалеть о проделанном,- тихо заявил главврач и дунул дымом в лицо собеседника.
  И ушел.
  "Беспредел какой-то! Дикость! 18 век устроили мне тут! Пройдусь-ка я по палатам, поговорю с глазу на глаз с несчастными",- решил сделать нечаянный обход новоявленный Эскироль.
  Сегодня главный врач возымел охоту бегло проинспектировать не мужские палаты.
  - Здравствуйте ребята,- поприветствовал он, войдя в "фисташковый" бокс и весело потирая руки.
  - Здра-ствуй-те!- разделив слово, кто проговорил, кто промямлил, кто проорал, а кто и просто три раза качнул головой, но поздоровались с врачом все дружно, как в детском саду. И было в этом приветствии нечто конформистское и в то же время что-то сплочающее, объединенное одной мелкой целью, как помывка в общем отделении бани. 
  В глаза Асмодейкина сразу бросилось яркое пятно, похожее на лоскутное одеяло. Это перед ним на кровати расположился мужичок лет 50-55. Он вальяжно возлежал на боку, подперев голову рукой. Перстней, браслетов, цепочек и прочих побрякушек на нем было навешено уйма, как на игроке в дартс. Обряжен был мужичок, как купчиха в какое-то вычурное, пестрое одеяние: не то в пижаме, не то в кафтане, а не то и вовсе в доломане и в портах, как у В.Казаченко или МС Хаммера. Но крой и орнамент наряда сейчас же оставлю без обсуждения, потому как сие находится за гранью добра и зла, то есть далеко за местечком Армагеддон. Григорий Константинович заложил руки за спину и наклонился над ним.
  - О! У нас тут карнавал в Рио! Похвально. Здравствуйте, как ваша фамилия, милейший?
  - Водонаева,- не сменив позы, ответил человек.
  - Агааа... А имя?
  - Степан.
  - Уже лучше, Степан Водонаева... Так, ну-ка разойдитесь все. Зачем облепили нас? И каждый быстренько сел на свою именную кроватку... А вот это что такое, как вам кажется?- продолжил Асмодейкин разговор с "ярким пятном" и нарисовал в блокноте квадрат, на нём треугольник и дополнил трубой с дымом.
  - Дом,- радостно огласил пациент, сел и прихлопнул в ладоши.
  - Отлично... От восьми отнять шесть, сколько у вас получиться?
  - Два,- ещё больше возрадовался человек.
  - Замечательно... А это что я нарисовал?- доктор изобразил ромашку.
  - Дом,- ещё радостней ответил больной.
  - Вот как... Дважды два сколько?
  - Два.
  - Дважды три?
  - Два.
  - И два на два - два, и два на три - два? Это ведь одна нелепость выходит, Водонаева!
  - Да вы не слушайте его, у него давным-давно шиферину задрало,- вмешался в опрос сосед по койке.- У него случилось помрачение смыслов, когда закрыли телепрограмму "Дом-2". Теперь у него всё только "дом" и только "2". Он эту гнуснопакость всю жизнь смотрел, но тщательно скрывал этот факт от друзей и близких. Как баба, жил не своей незатейливой жизнью, а чужую переживал. Заполнял свою душевную пустоту заэкранными страстишками. Мать свою не помнит, за то всех участников телешоу, деградировавших и постаревших вместе с ним за экраном телевизора, помнит поименно. Честно-пречестно, и фамилии все знает... всё во сне бредит, перечисляет их... Всех-всех помнит на зубок, как "Отче наш", как школяр пифагорову таблицу, как российский прапорщик формулу утруски и усушки. Ночью его разбудите он вам...
  - Стоп. А вы, собственно, по какому поводу здесь обретаетесь?..- спросил врач встрявшего, перебивая идиотическую тираду.
  - Я - политический!
  - Как сие понимать?
  - Я бывший депутат партии "Единственная Россия", у меня правительственные награды имеются, я заслуженный учитель России, я заслуженный донор России, да я...
  - Артист вы тоже заслуженный?
  - Да я всё знаю лучше всех здесь. Можете спрашивать меня о чем угодно, я всё знаю!!! А сюда меня упекли политические конкуренты из английской партии "виги", за то, что я всё-таки изобличил их в излишнем консерватизме и доказал, что они ещё костнее рутинеров...
  Грише Константиновичу стало сильно смешно.
  - Постойте, заслуженный, не зазнавайтесь. Как ваше полное имя, для начала?- спросил он.
  - Дракуло Владик Валентинович. Но вы не смотрите, что оно хохлацкое, я - русский, чистокровный...
  Григорий посмотрел на него десять секунд, что-то перекубатурил в голове и сказал:
  - Я с вами, заслуженный донор, после побеседую, когда вашу историю болезни изучу...
  - Историю... Кому нужны ваши истории! Я полезен могу быть Отечеству!- с горечью в голосе бил себя пяткой в грудь депутат.- Или хотя бы вам!!! Дайте мне службу! Дайте мне хоть одно дело и вы увидите, на сколько хорош товарищ Дракуло!!!
  Психиатр уже не слушал задаваку, а обратил озабоченное внимание на следующего чудака:
  - Эй, эй! Зачем вы? Ведь так последнее вырвете, голубчик. Что это вы? Э-эй! Что вас так беспокоит? Пожалуйтесь мне...
  - А это наш Эдуардик - престарелый пидорас,- опять влез и подсказывал главврачу депутат-зазнайка,- А старый пидорас, вестимо, никому не нужен. Вот на почве полового и общечеловеческого одиночества у него кукен-квакен и съехал.
  Пожилой гомосексуалист сидел на коечке с голым животиком, т.к. концы рубашки были игриво завязаны на солнечном сплетении. На его прикроватной тумбочке Асмодейкин заметил журнальный постер с чёрненьким из "Армии любовников". Больной драл букли на висках за отсутствием оных на макушке, раскачивался в разные стороны и лопотал, как мантру:
  - Сан-Франциско... Чудесные горки Святого Франциска... Отпустите меня в Сан-Франциско, я там буду востребован, как мужчина, как личность, в конце концов... Там таких как я уважают, понимаете, большевики проклятые!? В Сан-Франциско-то уж я буду большевиком!!! Только Сан-Франциско меня спасет! Не хотите в Сан-Франциско, тогда в западный Голливуд хотя бы... Здесь бездуховность и неполиткорректность полнейшая!- причитал человек слабый душой и на задок, обращаясь ко всем окрест и прося у каждого свободы, а потом запел сквозь слезы:- Отцвели уж давно хризантемы в заду, а любовь всё живёт в моём сердце живом...
  История его порочной привычки очень грустна и поучительна. Педерастом, как сам Эдуардик утверждает, он не родился, а стал из-за своей первой жены, которая пристрастилась к физкультуре и бодибилдингу и сформировала такие непомерные мышцы у себя под кожей (просто как стропы!), что в дальнейшем, после развода с ней, ему уже ничего не стоило привыкнуть и к крепкому мужскому телу. Он и не заметил разницы, когда перешел на хлопчиков. Милые дамы, не делайте из физической культуры физическое бескультурье.
  Голубой больной попросил у врача облегчить его страдания и отправить в Америку. Григорий Константинович всерьез подумал рассмотреть его ходатайство - почему бы нет, если ему там будет уютно - но покуда назначил успокоительные клистир и пилюлю.
  - А вас что-нибудь беспокоит?- обратился доктор к следующему обитателю палаты, который сидел, обнявши ноги.- Просьбы есть?
  - В поле трактор "дыр-дыр-дыр" - это едет бригадир...- ответили ему.
  - Пожелания?
  - Бегемот, бегемот - сверху нос снизу рот...- "пожелал" человек.
  - Особые мнения?
  - А целлофан - друг кулька...- опять отстраненно утверждал больной.
  "Ясненько. Особые мнения отсутствуют за ненадобностью,- про себя констатировал психиатр.- Быстро же они мне надоели... Пойду-ка я чаи погоняю"
  - Жалобы есть у кого-нибудь, господа?- громко спросил врач напоследок.
  - Не-е-ет. От санитаров мы обид не терпим, не-е-ет... Всё хорошо у нас...- хором сказали пациенты.
  Хором, но не все. Недалече от Асмодейкина спал больной, бился и бредил:
  - Два черное... крупье, давай, повтор... повтор с соседями... соседушки-нейбохудики... 32?! А, блять, опять зеро шпиль! Меняйте маклера криворукого!..
  Чуть поодаль визжал во сне ещё один обитатель лечебницы вот так:
  - Первый нах!.. нихуя - фотофиниш!.. и не мой... пидьистал... пидьистал... пидьистал хотя бы стал... Да ебать меня в рот, Монис, сука, чайка вологодская, ты живешь, что ли здесь!?! Я тебя отхуярю!!! Продам регу чувака "под прикрытием чего-то большого и лохматого"...
  Григорий Константинович сделал в блокнот заметку: "Синдром Удавкома" и двинулся к выходу, но, заметив ещё одних двух оригинальных лудоманов - игроков в шахматы, подошел к ним. Оценив позиции, спросил у одного:
  - О, мудрейший, вам не кажется, что коня срубить в этой ситуации было бы намного выгодней, чем слона? Этот конь вам, как гвоздь в жопе - ей же богу, мешает сильно; а вы слона никчемного рубите...
  На врача посмотрели, как на малоумного.
  - Ищи дураков! Хэх, Веселин Топалов нашелся! Срубленного слона-то сосать намного удобней, чем коня...
  Врач посмотрел на шахматистов пять секунд широко открытыми глазами, вздохнул по-дамски, зачем-то сказал вслух: "Я ухожу" и пошел к себе в кабинет.
  - И мы-ы-ы сча-а-астливы!..- сказал кто-то вослед.