...Александр тихо застонал и открыл глаза. В них брызнул яркий свет многоваттной лампы. Погасив брызги света, над Александром склонились три темные фигуры:

- Живой.

- Живучий.

- Жить будет.

- Опять истязать будете, палачи? - хрипло ругнулся Александр в безликие фигуры.

- Опять, - вздохнули палачи.

- Ну за что? Я же вам все рассказал! - взволнованно прошелестели губы подпольщика.

- Рассказать-то рассказал, а главного не сделал, - донесся из-за спин палачей хорошо знакомый голос частного следователя.

- Ну, чего еще? - мужественно всхлипнул Александр.

- Ты что, мемуаров подпольщиков не читал? - вопросом на вопрос ответил следователь, и его лицо, раздвинув истязателей-палачей, нависло над подпольщиком.

- Читал.

- Ну и что же они делали на допросах?

- От всего отказывались... Говорили "наше дело правое"...

- Еще!

- Плевали в лица палачам...

- Стоп! Отлично! Итак, Санек, ты нам разболтал все явки, пароли, приметы. Назвал фамилии соучастников, родственников, друзей, соседей и просто знакомых. Кроме того, ты даже в беспамятстве кричал, что ваше дело левое... Всем этим ты если и не опозорил, то хотя бы несколько принизил яркий образ героя-подпольщика. Единственное, что нам от тебя нужно - плевок в лицо палача!

- Не могу, - бессильно закатив глаза, отказался Александр.

- Истязайте, - кивнул палачам следователь и начал разминать бледными пальцами скомканное бессонницей лицо.

...Александр тихо застонал и открыл глаза. В них брызнул яркий свет... Склонились темные фигуры...

- Плюнешь?

- Нет...

- Зверствуйте, - кивнул изуверам частный следователь.

...Александр тихо застонал и открыл глаза...

- Плюнешь?

- А, вы еще больнее бить будете.

Частный следователь Геббелев был крепким воробьем. Он понимал, что если Александра обнадежить отрицательным ответом, тот, возможно, и плюнет. Но следователь не хотел легкой победы. К тому же парень лежащий на кафельном полу был ему симпатичен чисто по-человечески. Поэтому Геббелев хотел, чтобы подпольщик плюнул не по принуждению, а из убеждения. Этим подследственный поднял бы себя в глазах Геббелева, который уже немного разочаровался в подпольщике вывалившем все, что знал про тайную организацию "Камни в огороде" на первом же допросе... Подумав, следователь спросил:

- Сань, а ты читал Ницше или Хрущева?

- Нет, - сбитый с толку посторонним вопросом, растерялся Александр. Он ожидал дальнейших зверств палачей, он даже мечтал зверски погибнуть в этой темнице, и тогда никто, никто! - не узнал бы о его предательстве. Для всех соратников-подпольщиков он остался бы верным борцом за дело всех везде и, кроме того, славным малым который, разве что, выпить круглый дурак. Внеплановый вопрос частного следователя повел ход мысли Александра в другом направлении. Нет, он не читал ни Ницше, ни Хрущева, но он читал Бродского, Айдарова, Ку Клукс Клана и еще множество других замечательных поэтов-международников. Сейчас он, конечно же, скажет об этом следователю, и завяжется мирная беседа двух интеллектуалов, ведь жрец Фемиды, судя по темным очкам, тоже интеллигент, хотя и тайный...

- Я тоже не читал, - оборвав восторженный ход мысли Александра, сокрушенно вздохнул Геббелев, но тут же повеселел, - значит, мы единомышленники.

- Да, да! - радостно хрипнул подпольщик, хватаясь за это бревно, которое ему дружески протягивал следователь.

- Ну а раз мы единомышленники, то ответь мне, Санек, как единомышленник единомышленнику - почему ты не можешь плюнуть в лицо палача?

- Не знаю. Наверное, потому что мне одинаково как противление злу насилием, так и унижение достоинства другого человека...

- Не ври! - сверкнули темные очки Геббелева, - Не ври! Ты просто боишься того, что тебя будут бить еще больнее. Но если ты не плюнешь, тебя тоже будут бить больно. Где та шкала, с помощью которой ты мог бы сравнить боль побоев с плевком и без плевка? - очки вопросительно уставились на Александра. Тот пошевелил губами, готовясь ответить, но Геббелев уже повернулся к трем изуверам, что перекуривали у противоположной стены.

- Эй, палач! - позвал следователь, ткнув пальцем в того, что покрупнее. Палач, вдавив бычок в каблук сапога, подошел. Следователь глянул на Александра и с видом фокусника прошептал, -  Смотри... - затем резко повернулся к наклонившемуся палачу и плюнул ему в лицо.

Плевок оказался настоящим - попав в глаз, он, повинуясь незыблемой силе тяготения, пополз вниз, дополз до гладко выбритого подбородка и повис на нем, вполне достоверно раскачиваясь и поблескивая при свете многоваттной лампы. Лица Геббелева и трех изуверов озарились беззащитными детскими улыбками.

- Видишь, получилось! - радостно проговорил Геббелев, - Ну, а теперь ты.

- А можно?..

- Нужно! Мы же единомышленники. Или нет?

- Да, мы единомышленники! - снова хватаясь за спасительное бревно, сказал Александр.

- Ну, тогда смелее, - дружески взяв подпольщика за локоть, кивнул следователь.

Александр медлил.

- Ну что же ты?.. Брезгуешь? - критически оглядев лоснящуюся дорожку на лице палача, догадался Геббелев, - Эй, палач! - позвал он другого. Тот, затушив сигарету о каблук, подошел.

- Ну, смелей, смелей, - дружески потрепав Александра за плечо, поторопил следователь. Палач наклонился и зажмурился. Александр затаил дыхание, потом вдохнул полную грудь воздуха и еле слышно сказал:

- Ть... тьфу...

- Да не звуком, а слюной, слюной надо плевать! Вот, смотри, - и Геббелев смачно харкнул в лицо второго палача. Плевок шмякнулся тому в лоб, неторопливо съехал вниз и обвис на самом кончике носа. Все трое опять заулыбались.

- Понял? - спросил частный следователь и, не дожидаясь ответа, крикнул, - Эй, палач!

Последний изувер, хрустнув окурком о стену, подошел и наклонился.

Александр тоненько цвиркнул в белое пятно, расплывшееся в ободряющей улыбке и зажмурился.

Чья-то тяжелая рука уверенно легла на плечо подпольщика. Александр вздрогнул и по-черепашьи втянул голову в воротник.

- Ну и молодцом! - раздался голос частного следователя. Александр открыл глаза. Рука на плече принадлежала Геббелеву. Еще не веря в чудо, Александр спросил:

- Все?..

- Не совсем, - уклончиво ответил частный следователь. Затем, повернувшись к палачам, приказал, - Зубы не выбивать, глаза не выжигать, почки не отшибать, в пах не бить, по легким не колотить, кости не ломать. Работайте.

...Александр тихо застонал и открыл глаза. В них брызнул яркий свет многоваттной лампы. Погасив брызги света, над подпольщиком нависло крупное лицо следователя:

- Мы все еще единомышленники?

- Нет, - прохрипел Александр.

- В таком случае сейчас мы ими станем, - объявил Геббелев, - Итак, лицо палача с твоим плевком завтра появится во всех зарубежных газетах. Здесь лишь поползут слухи, которые, под давление писем граждан, вскоре подтвердятся газетными перепечатками со ссылками на зарубеж. После того, как общественное мнение будет сформировано в нужном направлении, шеф тайной полиции будет вынужден начать расследование. Оно завершится привлечением к уголовной ответственности трех оплеванных нами болванов и их шефа, роль которого сыграет любой из уже названных тобой членов организации "Камни в огороде". Это, как ты понимаешь, сделает необходимой чистку рядов в вашей тайной организации. После того, как ты возглавишь обновленную нашими людьми "Камни в огороде", тайная организация превратится в легальную партию "КВО" и сразу же начнет борьбу за власть, которую, - частный следователь дружески подмигнул  приходящему в себя Александру, - я думаю, выиграет. Остальные рекомендации и дружеские советы получишь по телефону ХХХ-ХХ-ХХ. А теперь - бриться, мыться и в народ! - закончил частный следователь и протянул руку.

- Извините, - отвечая на рукопожатие, неожиданно осмелел Александр, - А можно один вопрос?

- Можно.

- А кто частник?

- Не понимаю.

- Ну, вы же ЧАСТНЫЙ следователь...

***

В 12 часов дня по столичному времени, на главной площади города, лидер самой прогрессивной партии страны Александр Несгибаев взошел в кузов грузовика заменяющего трибуну с мегафоном в руке и показал толпе, молчаливо простирающейся у его ног, портрет основателя государства. Затем повернул портрет к себе и отрывисто, натренированно плюнул.

Толпа взорвалась бурей восторга.

Надвигались лихие 90-е