На разбитой играл нам гитаре,
В переходах метро дядя Толя.
Вы ни разу его не слыхали?
И ни разу, не видели что ли?

Я поверю в такое едва ли,
И скажу, приложив к сердцу руки,
Что пол жизни своей потеряли,
Не испив этой сладостной муки.

Нотной грамоты Толя не знает,
Этим близок он всем графоманам,
Да фальшивит, но честно играет!
А не шарит по вашим карманам.

Страсть и пыл в дребезжащей гитаре,
«Вальс Бостон» или  вальс, но собачий,
Те, кто слышали Толю в ударе,
Ухватили за яйца удачу.

И не ведал своей горькой доли,
Тренькал струнами по переходам,
Но кому-то глаза намозолил,
Вездесущим каким-то уродам.

Бесполезно бодаться с ОМОНом,
Дали в лоб и гитарку сломали.
За сравненье сержанта с гандоном,
Отхуярили, как отстирали.

Завопила общественность дружно:
Суки!Падлы!Фашисты!Сатрапы!
Вам бороться с преступностью нужно,
Уберите от творчества лапы.

Возверните назад дядю Толю,
Возвратите его «Вальс собачий»,
А не то мы такое устроим,
Мы метро сгоряча расхуячим.

Рисовала жизнь в виде залупы,
Перспективы и смутные дали,
Но старушки из хельсинской группы,
На защиту обиженных встали.

В главном городе Нового Света,
Все прониклись судьбою таланта,
И в Нью-Йорке выходит газета,
Со статьёй «Защитим музыканта!»

Голоса «Би-Би-Си» и «Свобода»,
Рассказали в трескучем эфире,
Что в течение этого года,
Толю точно замочат в сортире.

Дядя Толя сейчас упакован,
Он в порядке, издал мемуары,
Как в России цензурой был скован,
Как он стал диссидентом гитары.

Кто-то скажет, что так не бывает,
Над враньём, хохоча до икоты…
Он в Нью-йоркской подземке играет,
С понедельника и до субботы.

Детский писатель Шнобель 2009 (с)