Аська бодро айкнула, в окошке всплыл улыбающийся смайлик с цветком. Надя устало усмехнулась и набрала.
- Привет, медовенький.
-Здравствуй, рыба моя золотая, соскучился, ждал, где ты пропадала целый вечер?
-Принимала ванну с лепестками роз, поливалась шампанским (смущенный смайлик)…
Надежда налила ещё текилы, быстро выпила, закусив лимоном с солью. Тошнота подкатывала к горлу колючим комком, так часто бывало по вечерам.
-А в чем ты сейчас, звезда моя?
- В полотенце… (смущенный смайлик)
-Ах, как бы я хотел, малыш,  сорвать с тебя это мокрое полотенце и прижаться жадными губами к твоей нежной божественной груди….
Надя со злостью захлопнула ноутбук. Ах, как же ей всё это надоело. Ей тридцать пять  лет, боже тридцать пять!!! Какой она, к чёрту, малыш?? Ни семьи, ни детей. Восемь абортов. Восемь!!! Кем они были? Мальчики? Девочки? Темненькие, светленькие? Толстенькие, худенькие? Какие у них могли бы быть глаза? Голубые, серые, карие??
Надя столкнула  тарелку с лимоном  на пол, отхлебнула  из горлышка. Её уже развезло,  и горячие слёзы жалости к самой себе заливали щеки. Как же быстро всё прошло, провалилось куда-то, только недавно ей было двадцать пять, и всё было ещё впереди,  она ждала, верила, мечтала.  И у неё была,  была надежда на то, что всё ещё  сбудется, всё будет как в кино. За десять лет её  надежда потускнела, истерлась, она больше не искрилась весёлыми лучами, не переливалась перламутром, она стала пыльной и никому ненужной  безделушкой, надежда с бородой.
Надя, конечно,  инерционно ещё пыталась что-то устроить. Вот  недавно , например,  был  один, писатель, ездил  к ней из другого города, говорил, что любит. И  она уж было подумала, что вот оно, клюёт  и  надо подсекать. И  заявила даже  «или я или она». Сорвался, ушел.  То есть остался в семье. Написал потом пару рассказов о её изящном силуэте на фоне окна, о приоткрытых пухлых губах и о пластике кошки.  Вот и всё. Гандон, ещё и поиздевался на прощанье.
Да сколько их было, таких. Надя уже не считала. Пятьдесят? Сто? Да не всё ли равно. Они стали для неё одним многоголовым хуем …. Все, кроме одного. Самого первого. Собственно, у неё никого кроме него и не было, единственный парень…  Оставшийся там, где то в теплых летних сумерках её  юности.
Окончив  школу,  Наденька  уехала вместе с мамой  к тётке, маминой сестре, в другой город, поступать в театральный.  Вся семья мечтала о том, что их неземная красавица, Надюша, станет звездой. Такие девочки рождались одна на миллион. Прозрачная сияющая  кожа, совершенно зелёные глаза, голос как нежный  колокольчик и вся они светилась, сияла удивительным манящим светом своего неповторимого обаяния.
И вот однажды светлым прозрачным утром Надюша  встретила его. То есть встретила Его. Прямо в парке. Это было как в кино, она его узнала сразу  - мурашки побежали по спине, а в животе стало тепло и щекотно. Ясные голубые глаза отражали летнее небо, открытая улыбка, белая рубашка….
Они были вместе сразу и навсегда, гуляли, целовались на лавочках до самого утра. И целого мира было мало, чтобы вместить всё то, что они переживали.
Как-то раз она прибежала  домой разгоряченная румяная счастливая . Мама на кухне консервировала огурцы.
-Мама, мама, мы с Борькой в следующем году поженимся! Он такой необыкновенный, он такой, знаешь, ну он такой….
Надя кружилась  на тесном пятачке между столом и плитой, и её белый сарафан распускался огромным цветком, а она была будто фея внутри .
-Мааааамааа!!!!
-Доченька, это глупости, таких Борь у тебя будет миллион. В штабеля не будем успевать укладывать. Да что там Борьки -  академики, космонавты, известные режиссеры – все твои будут.  И потом подумай сама, что у него за фамилия «Бородатый». Ну, разве можно стать Бородатой??? Бородатая Надежда, это же кошмар. Ты, возможно, станешь известной актрисой или телеведущей, а тут что? Да и не пара он тебе, ты у нас такая умница, такая красавица, звёздочка наша, принцесса, а он что? ПТУшник, прости госпади, автослесарь хренов. Мать парикмахерша гидроперитная, отец  ни разу в жизни трезвым не был. Подумай о наследственности!!! Нет, нет и нет!
-Мама!!! Как ты можешь так говорить о нем??? - слезы побежали ручьем из ясных зелёных глаз, голос срывался -  он… да он самый лучший на свете!!! Ты вообще, ты вообще ничего не понимаешь!
-Нет, я  сказала - отрезала мать
- А мы, а мы вот, знаешь, мы возьмем и сбежим
- Ну, поглядим.
На следующий день Надю увезли обратно, домой.  Довольно подло заманив в поезд, вроде как проводить двоюродного дедушку.  Всю дорогу она билась и рыдала, но вены не вскрыла  и на ходу не выпрыгнула. Доехала.
Выбор учебных заведений в родном городе  был небогат и её по знакомству устроили в пед.
Она потом всё-таки напилась таблеток, её откачали, но здоровье подорвалось безвозвратно, да и утратила она своё сияние, тот самый неземной волшебный свет, так притягивавший к ней взгляды и сердца.
Да что вспоминать. Было и прошло. Надежда допила текилу, упала на диван и провалилась в чёрную бездну  сна.
Будильник  как отзвук  утраченной  надежды вырвал её из болота ночных кошмаров.
Она приняла душ, сварила кофе, затянула длинные рыжие  волосы в узел, надела простой серый костюм и белую блузку – понедельник, снова в школу.
В коридоре её встретила завуч, рядом с ней стояла полногрудая  гидроперитная блондинка  в леопардовом платье и прехорошенькая  девочка лет семи.
- Надежда Игоревна, у вас новая ученица, вот знакомьтесь Ксюша Бородатая, а это ксюшенькина мама – Надежда.
Надя посмотрела в блеклые,    окруженные  слипшимися от туши ресницами глаза Надежды  и поняла, что не в силах сдержаться. Она хохотала как сумасшедшая до слёз, до колик, до судорог. Ни угрожающе  строгие глаза завуча, ни изумленный взгляд  леопардовой блондинки  не могли её остановить… Боже, это же надо. Бородатая надежда. Так вот ты какая.