Поистине, счастья нет. Вернее, когда оно присутствует, его не замечаешь. И лишь после того, как всё прошло, понимаешь, что был счастлив.
Я сидел на кухне, таращился на гору посуды в раковине, и понимал, что был счастлив.

Вообще-то, я не понимал причин её ухода. Жили вместе уже третий год, в следующем планировали свадьбу, если финансы позволят. Жили хорошо, спокойно. Я даже в последнее время старался не беспокоить её в постели. Уставала на работе сильно, и мне приходилось жалеть её самоудовлетворением. И тут – хоп! Записка на столе «нам надо расстаться». Пробовал звонить, не берёт трубку. Только sms прислала с очень коротким, но ёмким текстом «не звони».
Не люблю я сюрпризов. Вообще никаких не люблю, тем более столь масштабных. Может, это просто шутка такая? Я, между прочим, даже дрочил только на неё. Однолюб, знаете ли.

Апатичные, как вата, размышления, прервал телефонный звонок. Высветился номер моего соседа сверху, Витька. Говорить мне ни с кем не хотелось, тем более с этим типом. Есть такая порода людей, постоянно пышущих оптимизмом и генерирующих идеи на ходу. У Виктора к тому же  идеи были весьма оригинальные, а зачастую просто опасные.  Шебутной, короче, персонаж.

Телефон не унимался. Всё-таки надо поставить отсечку по гудкам.
-Да, - поднял я трубку.
- Здорово, Женёк! Дрочишь? – жизнерадостный голос Витька вызвал во мне омерзение. Ведь знает, придурок, что мне не нравится, когда меня называют «Женьком». Напоминает «чижик-пыжик» и «конёк-горбунок» одновременно.
- Только с работы пришёл. Говори, что надо.
Витя засопел на несколько секунд.
- У тебя что-то случилось? Чего такой мрачный?
Всё-таки работа продавцом автомобилей вырабатывает в людях способности сечь настроение собеседника даже по телефону.
- Всё нормально у меня. Только вот Катя ушла.
- Катя ушла? Куда, в магазин? К подруге? Ну и отлично, старик! Футбол тогда у тебя смотрим. У тебя телевизор больше.
Ч-чёрт! Сегодня же футбол!
- Я не знаю, куда она ушла. Скорее всего, к маме. И скорее всего совсем.
-Хм… Новость, - после небольшой паузы сказал Виктор, - у тебя пива дома много, или ещё прикупить?
- Прикупи, - я дал отбой.

***
- Поверь, Жень: мужчины боятся расставания не потому, что он уже эту девку трахнуть не сможет, а потому, что её будет трахать кто-то другой. Физиология, старик, - вещал наглец Витька с видом преподавателя философии.
- Она тебе не «девка», - огрызнулся я.
- Так это я так, в общем смысле, - быстро ответил сосед, отдирая от воблы большой кусок со спины. Потом о чём-то подумал, и спросил:
- Ты что, любишь её что ли?
- Я не знаю, - пожал я плечами, - люблю, наверное.
- Ага, и вернуть хочешь?
- Тоже не знаю, - вздохнул я, - наверное.
- А знать ты пробовал, а? – он задумчиво посмотрел на меня.
Я промолчал. На самом деле Катька мне нравилась до дрожи. Я иногда даже жалел, что на такую красивую девчонку у меня в наличии только один хуй.

- Да-а-а, - протянул Витя, - тут тебе потребуется серьёзный промоушн. И, главное, максимально быстрый. Жюль Верн, чтобы прославиться, понадобилось отправлять своих героев на Луну, в центр Земли, в кругосветку, чёрте куда, короче. Венечке для этого хватило пригородной электрички. Тебе нужна электричка! Скоростной масштабный пиар.
В его взгляде сквозила мудрая значимость.
- В смысле? – откровенно не понял я.
Виктор посмотрел в потолок, как будто вся мудрость людская сосредоточилась в его квартире, и выдохнул:
- Ладно. По каким трём причинам совершают поступки женщины?
- Не знаю. Ты, думаю, тоже.
- Ну да, ну да. Причин может быть много. Но есть три базовые: Любопытство, Жадность, Жалость. Да-да, из любопытства женщины даже в жопу дают. Вот Катька твоя тебе в жопу даёт? То есть давала?
- Витёк, твою мать, - поморщился я, - ну какое твоё дело?
- Понятно, - задумчиво протянул тот, - значит не любопытная. Это плохо, можно было бы нахлобучить по всем трём фронтам. Так сказать сделать «всё включено». Остаётся жадность и жалость.
- Да Катька вроде жадностью не отличалась, - с сомнением сказал я.
- Ты это брось. Женщины все жадные. Просто в хорошем смысле этого слова. Им необходимо знать, что самец способен обеспечить потомство, даже если внезапно сдохнет. Я же не говорю, что Катька бутылки собирала. Вот в какой последний ресторан вы вместе посещали?
Я задумался.
- Да не посещали мы ресторан. Зачем? Тратить бабки на то, что сами можем приготовить, да ещё и лучше?
- Понятно, - вздохнул Виктор, - ну а цветы-то хоть даришь?
- Ну-у-у, по регламенту: на день рождения, на восьмое марта, на… что-то там ещё, вроде.
- Уже хорошо. С растениями ты значит хоть как-то знаком. Подари ей сто одну розу. Это впечатляет.
- Угу. Охуенно впечатляет – больше десяти косарей на траву, которая завянет через неделю, и засрёт лепестками всё, что только можно.
Витя крякнул как-то неопределённо.
- Есть адресок оптовой базы. Они там по десятке. У цветочников, знаешь ли, наценка километровая из-за того, что товар частично гибнет. Но Катерина этого ведь не знает, да? Вот и влетишь всего лишь на штуцер, а выглядеть будет, что у тебя на червонец сердце разбито.
- Хм, подумаю.
- Думай, - Виктор сделал большой глоток пива.

- Теперь жалость, продолжал он, - надо бы тебя в больничку определить.
- Это зачем? Я здоров вроде.
- Здоров, конечно здоров! Тут не заболеть надо, а травму получить, понимаешь? Какой бабе нужен больной до стационара мужик? А травма – это временное.
- Она тебе не «баба».
- Да это я так, в общем смысле, - отмахнулся Витёк, - лучше подумай, какая травма?
- И думать не хочу.
- М-да, - задумался тогда сам Виктор, - лучше всего автомобильная авария. А чего? – оживился он, - въедешь аккуратненько под КАМАЗ, пару царапин, три дня в больничке и плачущая Катерина у койки больного. Только помни – КАМАЗ! Во избежание лишних жертв вашей любви. Дай денег на палату отдельную, что бы в ней можно было склонить даму сердца к оральному сексу. Другой врядли получится. Только помни, что минуэт вообще-то был белым танцем. Так что пусть тебя дама приглашает.
Я опять поморщился:
- Какие гадости ты всё говоришь!
- Что? – непонимающе заморгал Витя, - Как? То есть вы… Охуеть!
Он недоумённо покачал головой.
- Да и машину бить я не собираюсь, не смотря на страховку.
- Не хочешь бить машину, - неожиданно разозлился Виктор, - выжри бутылку водки, оденься попроще, и погуляй в нашем квартале во втором часу ночи. Никаких, блядь, затрат. Только мелочь карманную выгребут.

Молча выпили пива. Я оторвал кусок рыбы с хвоста.
- Слушай, Вить. Вот мне любопытно: если ты такой продвинутый в плане баб, почему сам-то один живёшь?
Тот задумчиво жевал воблу.
- Понимаешь, я так люблю женщин, что остановиться на одной конкретной не могу. Да и не семейный я человек, надо признаться. Вот последняя моя, Ленка, помнишь? Так я когда к ней приезжал, у неё канарейка на кухне при виде меня в обморок падала.
- А посуду перемывать самому не лень? – вспомнил я гору в раковине.
- Ну, во-первых, что той посуды – две тарелки, кастрюля да сковородка. А во-вторых, есть захочешь, вымоешь. Главное взяться. Впрочем, ерунда всё, футбол начинается.

На экране телевизора появилась заставка Лиги Чемпионов.


***
Долго не мог заснуть. Подрочил для снятия напряжения, но всё равно не спалось. Что же делать с Катькой-то, а? С одной стороны девчонка классная. А с другой, все предложения Витька – утомительная движуха с неизвестным результатом. Я её даже найти не могу, не то, что эту клоунаду устроить. В конце концов, онанизм – он всегда под рукой.