Мне сиводна зимляк Тураджан на телефон эсэмэска прислал. Батырджан, гаварит, падмасковный лес паежай, веник-пеник сарвьошь, бирьозовый, дубовий, какой хочешь сарвьошь, зачем базар-вакзал хадить за веник?

Я Масквадан ис Каканд приехал, дворник устроильса, пять тысяча рублей мине платит. Ищо шест малдаван дворник работает: Жора-ака, иго жына Розахон, ихний дочка Свитланахон, ищо Сирьога-джан, Миха-джан и ихний мама Руфима-ханум, каторий памойка убирает.

Я Жора-ака гаварю: ти мине  свой жигули давай, падмасковье паеду, веник саберу. Жора гаварит: Масквадан баран больше чем машин, езди секин-секин, акуратна! Мой машин, гаварит, двести доллар стоит. Эээ, хурматли дустлар друзя, доллар что это такой?

Вопщем, паехал я падмасковье и пропка папал. Вай-вай! Много машин, никто не едет, все стоит, бальшой-бальшой пропка. Вдрук зеркала вижу – справа обочина черний машин едет, хочит праехат между мой машин и железний оград. Я гавару иму: куда ти едишь, ишак, зеркал сичас мине сламаеш! Черний машин окно открил, там чичен. Эй, гаварит, ти чо рукам машишь? Зеркала сламаю, гаварит, новий куплю, а рукам махать будишь, я тибе этот рук сламаю. Очин нихароший чичен, вызрослий, а такой слов гаварит!

Я свой машина завёл, рул павернул и ударил машин чичена, штоп такой плохой слов больше не гаварил. Он выйти не можит, мой машин иму двер зажал, а другой двер железний оград не пускает. Тепер, гаварит он мине, я тибе убью чурка нируский, мой машин дарагой, биэмве хе шест! И телефон звонит стал. Я окно закрил, мине плевать этот чичен!

После пропка милисанер приехал и ищо два больших черних машин — полный-полный чиченлар!  Мине милисанер  гаварит: Батыржан, ти машина не выхади, пака пратакол-мратакол писат буду. А то тибя убют чеченлар!  Чичен каторий я ударил,  ходит и всьо время гаварит: я тибе чурка нирусский  шкура снимат буду, ти мине вес ден спортил, машина спортил, где столька деньги вазьмьошь?А я ему гаварю: зачем такой плохой слова гаваришь, джинны-сан, папа-мама у тибе не был штоли, култур-мултур тибе не дал? Курсатизми, онайниске?!

Вдрук тилефон чичена званит, чичен дажи зильоный стал, так спугался! Бистро пабижал сваим друзям, они все машин сели и уехали. Милисанер мине гаварит:  я  тоже чичен не лублю, они доллар фальшивый делают, потом народ иза этава тюрма садица. Ты Батыржан дамой атправляйса, жигули твой у мине астанетца. 

Жора-ака сильна гаревал что машин милисанер забрал. Патом сказал, что я ему буду атдават двести доллар. Доллар что такой, а?

Следуший утро наш двор тот чичен приехал. Иди сюда мой машина садис, гаварит. Зачем мне твой машин бээмвэ хе шест, ему гавару. Он смийотца, садис, гаварит. В машин чамадан достал, аткрил, там много-много зильоный денга. Вот, гаварит, Батыржан, здес пясот тысяч доллар, это твой денга. Вчира ты мой машин стукнул, я весь друзей пазвал, пока они ездил и я с табой разбиралса, наш офис бомба взорвали. Ты нас спасли, дарагой Батыржан, это денга твои, забирай!

Дал мине чамадан и уехал. Дома я падумал: ах, этот злой чичен-мичен, мине фальшивый доллар дал, чтобы  тюрма пасадит. И я бросил чамадан памойка.

Сейчас пишу эсемес мой друг падмасковье, патамушта через один ден Жора-ака, иго жына Розахон, их дочка Свитланахон, ищо Сирьога-джан, Миха-джан и ихний мама Руфима-ханум, каторий памойка убирает, куда-та бистра уехал Малдавия. Жора-ака дажи двести доллар за свой машин мине не папрасил.

Но я мой жизн типер давольний: палавина сахар, палавина мьод! Канкурент-манкурент нет, мой зарплат трисать тысяча рублей  за всех дворник. Денга Каканд пасилать типер буду. Песня петь:

Джаным-джаным, Тураджан!
Прихади мой лавка!
Будем кушать баклажан!
Разнацветний травка!