Демонов замуровали.

Леша причислял себя к касте Воинов. Его сослали на эту злоебучую  землю после того, как он проиграл бой силам зла. Кажется, он и сам был демоном, но хорошим. Больше он ничего особо не помнил. Хотя нет, воспоминание о родном мире выжигало нутро – там было тепло, много красного и желтого цвета, там было ДОМА, блядь. Не то что здесь. Серое небо, серые люди, серые дожди, серый снег. Мамочка, блядь, проводница в эту поебень, сука гребаная – уже три раза упекала Леху в психушку. В психушке Лехе было совсем плохо и тоскливо – после лечения воспоминания о красном и желтом уходили, оставляя только безысходность тягучей ненавистной  действительности. Они хотят сломить его, убедить в реальности этого картонно-ватного  мира. Мира декораций, который был создан для того, чтобы унижать и мучить таких, как он.

Но зря они думают, что его так легко победить. Он не сдастся. И Леха занимался боевыми искусствами, доступными даже здесь, даже в этом несуразном маленьком сутулом теле. Заодно работал сторожем в спорткомплексе. Однажды встретил друга. Друг был давнишний, еще из той жизни. Правда, он сам не сразу это понял и осознал. Его звали Сергеем, он маялся в этом мире лет на десять дольше Леши, и вспомнил об этом только после третьей бутылки водки на двоих. Однако, вспомнив, уже не забывал, и после этого Лехе стало хоть чуточку, но легче – не так одиноко. Все-таки, даже великим Воинам нужны друзья и соратники. Леха с Сергеем вели долгие разговоры, в надежде ухватить самую суть, понять, приблизиться к пониманию того, как можно выбраться отсюда живьем, не потеряв себя. Время от времени появлялись некоторые идеи…

Иногда сами собой в спортзале по вечерам, где Леха тренировался, возникали какие-то люди – в основном подростки. С разрешения администрации Леха пускал их и обучал карате. Хотя все это было прикрытием – на самом деле он искал среди людей таких же, как он. Нелюдей. Надеялся встретить и узнать.

И однажды это случилось.  ОНИ пришли.
Это были две девчонки, лет по пятнадцать обеим, одна рыженькая, другая блондинка, обе кудрявые. Кира и Лера. Имена – как звуки ударов гонга. Каким боком их могло сюда занести случайно? Да никак. Они пришли К НЕМУ, нужно только напомнить им.

Первые пару месяцев Леха боялся спугнуть, и действительно обучал Киру и Леру карате. Вернее, какое там карате – тупо гонял по залу, заставлял делать растяжки, любовался.

После их визитов неистово дрочил. Кира. Лера. Красное! Желтое! Красное! Желтое! Теплоооооо…

Потом начал потихоньку намекать на истинное положение вещей. Они очень быстро согласились с тем, что мир вокруг – полная хуйня и так на самом деле быть не должно, а должно быть совсем иначе.

Сергей тоже приходил и приглядывался к Лешиным подругам, но поначалу особо в разговоры не вступал – не доверял, наверное, или наоборот, боялся спугнуть, так же, как Леха поначалу. Да и девчонки с Серегой на контакт не шли – он был для них слишком взрослым. Вот Леха в свои тридцать смотрелся подростком из-за худобы и ломающегося дребезжащего голоса, и девчонки принимали его как «своего».

Рыженькая Лера (красное!) была бойкой, сама провоцировала разговоры, готова была подолгу слушать, многозначительно вздыхать и кивать понимающе. Блондиночка Лера (желтое!) больше внимания уделяла тренировкам и оставалась замкнутой и… на своей волне как-то. Однажды она сказала:

- Я ведь здесь не просто так же!

Леха закаменел, чувствуя, как бегают мурашки по спине и затылку (ну же, ну, родная, скажи мне!!!) Но Кира сказала совсем не то, на что он надеялся:

- Мне НАДО научиться защищаться и побеждать!

Почему - не пояснила. Продолжила методично отрабатывать удар правой ногой. Леха поправил ей направление ступни при ударе, дал еще пару советов и ушел выдыхать в подсобке.

Вскоре Лера вообще почти перестала заниматься, а в основном болтала с Лешей. По правде говоря, она  абсолютно не верила во всю эту поебень, которую Леша излагал, но ей было его очень жаль – такой молодой, а псих. И дело даже не в том, что псих, а в том, что такой несчастный. И все же, ее как-то тянуло к нему, было в этих разговорах что-то очень интересное: и возможность просто помочь человеку выговориться (а она видела, что Леше приятно травить эти неизменные байки), и иногда, по приколу, забавно было представить, что Леха прав, и все на самом деле так и обстоит: мир вокруг иллюзорен, люди – говно и зомби, Иисус Христос – такой же демон, как Леша, только более сильный, поэтому его не просто сослали, но еще и повесили на него всю карму этого гигантского отстойника, и он до сих пор где-то мучается, пытаясь переварить… Тут Лере становилось плоховато и она сразу переключалась на мысли о чем-то другом, более приятном. Это ж неправда. Понарошку.

Кира слушала Лешу редко, но вставляла довольно странные комментарии. Например, когда Леша завел свою любимую тему того, что люди сплошь безликие искусственно созданные твари, биомасса, Кира приподняла брови и бесстрастно спросила:

- И моя мама? И брат?

От ответа Леши зависело ее дальнейшее доверие. Он ответил, что люди по сути своей безвредны, просто неосознанные.

Кира пожала плечами и ушла дальше махать ногами.
В другой раз Леша говорил о сказке «Снежная королева». 
- Кай принадлежал ВЕЧНОСТИ!!! ВЕЧНОСТИ!!! Понимаете?? И тут, сука, пришла Герда, маленькая, сука, и слабая – и отобрала его у вечности!!!
Лера сочувственно покивала. Кира спросила:
- Ты вообще книжку читал? Или только мультик смотрел?
Леша покраснел и признался, что книжку не читал.
- Не смотри советские мультики, - посоветовала Кира, - Вообще-то Герда вовсе не отнимала его у вечности! Наоборот, льдинки сложились сами, и Кай получил весь мир и коньки впридачу!  Вечность никуда от него не делась, но кроме льда появились розы, солнце, лето и любовь. И Снежная Королева не смогла его вернуть, потому что он как бы выиграл у нее.
Леща зажмурился от наплывших чувств… Розы и солнце! Желтое и красное…  На секунду он представил себе розы, солнце, теплый добрый мир, где его любят, - а потом опять все ушло. Но в Кире он больше не сомневался. Она тоже помнит про желтое и красное, она сама об этом говорит.

В этот вечер они с Серегой поделили девчонок:
- Кира – МОЯ женщина! – сказал Сергей. – Лера сразу к тебе пошла, а Кира – моя. Будет моей.
Леша подумал и с некоторым сожалением согласился.
Еще через час они принялись обсуждать возможные трудности. Не было никаких сомнений, что силы зла не дадут им просто так воссоединиться с ИХ женщинами. Тем более, что по закону Кира и Лера вообще малолетки. Надо было придумать что-то радикальное.
- Слушай, у меня ж есть гараж! – сказал Сергей. Там погреб, снаружи ничего не слышно, мы будем в безопасности. Даже если они не сразу вспомнят – никто не помешает.
Леша подумал и согласился.
- Как думаешь, что изменится… потом? – неожиданно спросил он.
- Да все изменится. Мы вырвемся отсюда. Первыми выпустим девчонок. Незачем им тут мучиться.
Эта мысль Лешу слегка огорчила – он боялся опять остаться один, если вдруг что-то пойдет не так.

Метро Леша ненавидел больше, чем что-либо в этой жизни. Но машины ни у него, ни у Сергея не было. Гараж вот правда, у Сереги был, а машину он проебал уже давно. Поэтому пришлось ехать с девчонками на метро. Лера всю дорогу прыгала, как коза и пинала красный воздушный шарик, который Леша ей подарил. Кире Сергей торжественно вручил желтую розочку.  В метро Кира уткнулась в цветок носом и опустила глаза. Ей было не по себе рядом с этими двумя мужчинами. Что-то смутно не нравилось. Леша, конечно, хороший, добрый, безобидный, несчастный. А вот Сергей – здоровенный небритый кабан сорока лет с тяжелым мутным взглядом… С чего бы это ему дарить ей цветы? И зачем они вообще с ними куда-то едут? Нет, ну Лерке всегда все интересно, а ей, Кире, совсем неуютно. Что за такой сюрприз Леха придумал, ради которого надо куда-то ехать? А?

Поезд затормозил в середине тоннеля и стоял минут десять. Леша чувствовал, что еще немного – и он закричит. Ведь это явно было неспроста. Что-то этот говеный мир затевает против него. В такой день этого следовало ожидать. И в метро он слабее, чем где-либо.

Лерка хихикала и пыталась его развеселить. Кира украдкой смотрела на Сергея. Потом динамик в вагоне щелкнул, сердито пробормотал что-то неразборчивое – и поезд отправился дальше.
На выходе из вагона у Киры запищал телефон.
- Что пишут? – поинтересовалась Лера.
- «Этот абонент звонил вам 22 раза, последний раз сегодня в 19-34», - сказала Кира.
- Ого! Кто так?
- Брат. Надо перезвонить.
На выходе из метро Кира набрала номер брата.
- Звонил?
- Кирхен, давай домой по-быстрому, у нас беда.
- Что случилось?
- Мама в больнице, приезжай домой, все узнаешь. Если еще сама не догадалась.
- А отэц что?
- Менты загребли отЪца.
Слово отэц Кира с братом произносили исключительно с едким сарказмом. Вообще у них были очень хорошие отношения с братом, в связи с дружбой против отЪца.

- Я домой,  – коротко  выдохнула Кира, - У меня мама в больнице!
- Я с тобой!!! – схватилась за подругу Лера. – Может, помощь нужна?
Кира, не задумываясь, кивнула. В другое время она бы отмазалась от Лерки, но ей страшно было оставить ее одну с психами. Лучше пускай мешается под ногами.
- Пока, Леш, Сереж! 
Все произошло так быстро, что демоны не успели слова сказать. Были девчонки – и смешались с толпой в метро. Метро!!! Мать его! Метро – это зло!

Всю дорогу они неслись, бежали, летели, задыхаясь от бега , срочно, срочно, срочно!!!

Уютно горело окно на втором этаже, в кухне родного дома Киры. Светилось так же, как тогда, когда все было хорошо. Все хорошо было последний раз лет пять назад. С тех пор отэц начал конкретно бухать и загоняться до синих чертей, так что все стало плохо. Развестись родители развелись, а разменять квартиру не получалось. Очень плохо. Хуйня полнейшая – жить в такой семье.

Кира пнула дверь и влетела в дом.

На кухне сидел брат и курил. Пепельницы перед ним не было. Наверное, в данных условиях пепельницу можно было бы считать ненужным эстетством. У шкафа под умывальником разломана дверца. Не оторвана, а вбита внутрь. ДСП гавняное пошло трещинками и ввалилось. Пол усеян говнищем – осколки посуды, какая-то еда, земля, вырванные из горшков цветы, ложки, вилки, ножи. Все это заляпано бурыми пятнами. На стенах тоже пятна, бурые, черные (кофе?) Стул лежа на боку с отломанной ножкой. И несколько окурков рядом с братом.
- Пааааш!!! – Кира кинулась к брату, - Что с мамой-то?
- Ну, что?!? – брат развел руками вокруг и нехорошо улыбнулся:
- Сотряс, переломы ребер, ножевые поверхностные. В плечо. Жить будет.
- А менты что?
- Что. Хз. Песдос папане. Срок ему впаяют по максимуму из возможных. Обещали, епт. Я им полтора часа слезно рассказывал, какой папахен мудак и до какой степени фсех заипал. Врачи тоже прониклись, явно настроены в экспертизе понаписать всего и побольше. СВАБОДА, СЕСТРИЧКА!!!!

Кира вынула сигарету из пачки, села рядом с братом и аккуратно вытащила у него из-под локтя зажигалку. Лера, хрустя сапогами по осколкам, осторожно прошла вперед.
Молчали.
Потом врубили «Крематорий» и радостно обнимались под песню «Павлик Морозов жив». Прокрутили про Павлика раз двадцать, каждый раз громко подпевали, орали, смеялись, прыгали, взявшись за руки. Потом успокоились, включили вместо «Крематория»  “Green Day” и устроили праздник жизни под названием «выбросим из дома все лишнее нахуй!!!» Не только мусор на кухне, а вообще все, что надоело и ненужно. Под утро в доме стало возможно дышать и жить.

Демоны в это время угрюмо бухали в подвале гаража.  Задохнулись они там или замерзли – хуй поймешь, их нашли только через полгода.