Когда мне было лет 7, мы с родителями пошли на поминки к соседям, которые по совместительству приходились родителям друзьями. Их дочь старше меня на год и 11 месяцев. У Оли с детства было любимым развлечением – бороться с отцом, воображая из себя мальчика. И носила она преимущественно шорты, пренебрегая платьицами.

  Поминки были по дедушке Оли. Получилось так, что когда наши родители основательно так помянули дедушку, мы с Олей отправились играть под стол.

Под столом мы тихо смеялись и пихали друг друга, а  пихуемый не должен был задеть ногу кого-то из сидящих за столом, чтобы нас не обнаружили.

В итоге Оле показалось скучным просто пихаться, и  она начала сильно ударять меня кулаком, попутно попинывая. Дать сдачи, я не могла, во-первых, - из трусости, во-вторых, - из-за того, что все мои конечности были задействованы, чтобы уворачиваться от ударов.

Позвать маму на помощь отчего-то мне не пришло в голову в голову, и я решила остановить Олю, сказав ей что-нибудь паскудное, что сильно задело бы и обидело, и я сказала: «Не бей меня, бей своего дедушку!»

После моих слов Оля окаменела, потом разревелась и судорожно выползла из-под стола. Я, довольная собой, вылезла следом и отправилась доедать поминальный пирог с мясом и жареную свиную грудинку, которая несколько иначе была приготовлена нежели та, приготовление которой щас опишу.


Где-то через минуту я уже была в крепких руках своей мамы, которая выставила меня из комнаты в коридор, прижала ко входной двери и стала лупить. Я точно не помню, по чему именно она лупила. По лицу точно и еще, по-моему, по жёппе.

Я ревела в голос от боли и несправедливости. Объяснить маме, что я хорошая, а Оля плохая и первая начала, я не могла – захлебывалась слезами, а мама продолжала лупить, приговаривая, какая я жестокая, что не щажу чувств девочки, которая страдает из-за смерти дедушки…. Помню, что в тот момент я подумала что-то по типу: «Ага, страдает, как же! Вон под столом смеялась и била меня!»

Когда мама устала от своих активных действий, я попыталась сосредоточиться, чтобы понять, за что мне только что так больно навешали.

Я представила, что если бы умер мой дедушка и мне Оля сказала бы такие слова, - то что сделала бы я? Я подумала, что убила бы Олю, потому что  мой дедушка – это МОЙ дедушка, он лучше любого дедушки и Олиного в том числе. И чего это она плачет из-за моих слов – непонятно, потому как дедушка у нее так себе, не то, что мой – добрый, умный, красивый, всегда вкусно пахнущий, тёплый, с щекотной приятной щетиной на щеках…

В детстве я была уверена, что если отобрать у всех детей их дедушек, то дети ничего не заметят, потому что их дедушки – просто обычные люди; и уж, конечно же, мой дедушка лучше всех чужих дедушек…

Поэтому зачатки угрызения совести, которые могли возникнуть у меня в душе после некоторого времени, как я насладилась бы местью и Олиными слезами,  после же маминой луплёшки меня по разным участкам тела, не возникли.

У меня в душе на тот момент сидели две эмоции, новые для меня: ненависть к Оле и ненависть к маме. Правда, маму на следующий день я любила вновь, простив ей всё, т.к. подозревала, что мама у меня у  меня просто глупая., а Олю я ненавидела недели две, а потом еще две недели, потому что мама меня заставила перед ней извиниться…


Итак, приготовление грудинки.



Берем свиную грудинку,



обжариваем целиковый кусок с двух сторон на сковороде



и кладём в кипящую воду на 10 минут, после чего разрезаем на равномерные кусочки,

    

которые обжариваем местом среза.



Берем 1,5 столовой ложки соевого соуса,



1 столовую ложку винного уксуса,



Специи (я взяла кинзу, зиру, черный молотый перец и красный молотый),







1 столовую ложку сахара



Затем всю эту смесь выливаем в ёмкость, где обжаривается грудинка.







И тушим где-то с час - час десять, постоянно переворачивая кусочки грудинки и подливая воды, чтобы та покрывала кусочки до серединки.

Затем едим.