Удивить адвоката историей про пытки в милиции сложно - основываясь на собственном опыте могу сказать, что примерно в половине случаев к моим подзащитным применялись т.н. "непроцессуальные методы воздействия". Случившееся с Алексеем - хрестоматийный пример грубого и циничного нарушения прав человека сотрудниками правоохранительных органов, достойный включения в задачник для юридических вузов - подсчитать, сколько же раз преступили Закон сотрудники милиции, будет непросто даже для опытного юриста.

К тому, что милиционеры несут службу в штатском, а не в форменной одежде (что допускается только при решении специальных задач), мы давно привыкли. Между тем совершенно очевидно, что случись с человеком беда, он никогда не станет обращаться за помощью к человеку в джинсах, будь тот хоть трижды при исполнении: именно серый китель и фуражка, а вовсе не удостоверение и резиновая дубинка, служат главным признаком принадлежности к правоохранительным органам.

С отсутствием формы у милиционеров, проверявших документы Алексея Рафиева, еще можно было бы смириться - согласно действующему законодательству даже находящийся вне службы сотрудник милиции принимает по мере сил меры к пресечению выявленных правонарушений. К сожалению, сняв форму, "сотрудники" очень быстро забыли, что у милиции есть не только права, но и обязанности. Например, обязанность при обращении к гражданину назвать свою должность, звание и фамилию, а по требованию гражданина также место работы, и предъявлять служебное удостоверение, не выпуская его из рук, после чего кратко сообщать гражданину причину и цель обращения (п. 93 Устава патрульно-постовой службы).

Если применить данное положение к нашей ситуации, получается, что сотрудники ОВД "Сокол" нарушили требования Закона уже в тот момент, когда полезли в карман за "корочкой", не назвав гражданам своих фамилий и званий. Казалось бы мелочь, а в результате потерпевший не может указать, кто конкретно его избивал и вынужден составлять фоторобот, чтобы развешивать его на подходах к ОВД.

Но идем дальше. Да, статья 11 Закона "О милиции" (в редакции ФЗ от 08.12.2003 № 161-ФЗ) позволяет проводить проверку документов, удостоверяющих личность гражданина, в трех случаях: 1) когда имеются достаточные основания подозревать его в совершении преступления; 2) когда имеются достаточные основания полагать, что он находится в розыске; 3) когда имеется повод к возбуждению в отношении него дела об административном правонарушении. Если следовать логике Закона, то после предъявления удостоверения милиционеры должны были объяснить причину своего обращения, т.е. указать, какое из вышеназванных оснований побуждает их проверить документы у троих человек, мирно и тихо стоявших в тот злополучный вечер у закрытых дверей метро.

К сожалению, истинную причину обращения мы уже не узнаем - ее милиционеры тоже "забыли" сообщить. Если поднять записи, то в журнале доставления ОВД "Сокол" напротив фамилии Рафиев значится "мелкое хулиганство". Можно ли отнести встречу троих человек, - журналиста, художника и композитора, пусть даже у метро, пусть даже в 2 часа ночи, к "нарушению общественного порядка, выражающему явное неуважение к обществу"? Решайте сами.

Ладно, вот документы предъявлены, оставлены безуспешные попытки журналиста объяснить двум сотрудникам милиции в штатском элементарные основы законодательства. Разговор закончен, участники действа расходятся: кто-то идет ловить машину, кто-то делиться своей обидой на умника с коллегами по работе.

То, что происходило с Алексеем и его спутниками дальше, в принципе не имеет ничего общего с существующим порядком задержания и доставления нарушителей в органы внутренних дел и представляет собой одно сплошное нарушение Закона, но я все же остановлюсь на некоторых моментах. Во-первых - наручники. Что скрывать, заковывание всех подряд в "браслеты" давно снискало особую популярность среди наших милиционеров и стало чуть ли не обязательным элементом любого задержания. Между тем, согласно закону применение наручников возможно лишь в исключительных (!) случаях, когда задержанные своим поведением дают основание полагать, что: 1) могут совершить побег; 2) могут причинить вред окружающим или себе; 3) оказывают противодействие сотруднику милиции. Более того, даже наличие одного из этих оснований, сотрудник милиции перед тем, как надеть задержанному наручники, обязан заранее предупредить его о своем намерении, предоставив последнему достаточно времени для выполнения его требований.

Во-вторых - применение болевых приемов борьбы при задержании. Статья 13 закона "О милиции" гласит, что право применять физическую силу, в том числе боевые приемы борьбы, предоставлено милиции только в тех случаях, когда ненасильственные способы не обеспечивают выполнения возложенных на милицию обязанностей. В случае причинения ранения задерживаемому, сотрудник милиции обязан немедленно уведомить об этом прокурора (думаю нет необходимости говорить о том, от кого прокурор узнал о сквозной ране на нижней челюсти Алексея).

Если считать, что текст закона "О милиции" одинаковый, что для адвоката, что для милиционера, то я, мягко говоря, недоумеваю по поводу того, когда же командир опергруппы, проводившей задержание, успел предупредить моего подзащитного о своих намерениях одеть наручники, а также испытать на нем "ненасильственные способы" доставления. Нужно ли говорить о том, что бить закованного в наручники человека - незаконно? Надеюсь, что нет.

В завершение мне хочется процитировать еще одну норму из названного закона: "вред, причиненный гражданам сотрудником милиции, подлежит возмещению в порядке, предусмотренном гражданским законодательством" (ст. 40). А это значит, что независимо от того, чем кончится проверка заявления Алексея органами прокуратуры, мы будем требовать возмещения причиненного вреда через суд. И могу вас заверить, сумма иска будет не малой.