Вообще то я к революциям всяким и прочей движне бестолковой не очень. Ну не люблю я этой Шариковщины. Взять всё и поделить! Если бы люди были одинаковыми – это может и прокатило бы. Но люди все разные и поделить всё поровну… Делили уже. Вышло всё в итоге на кругИ своя. Вопщем я ребята скорее за Эволюцию нежели за Революцию. За эволюцию прежде всего сознания. Это когда богатые осознанно несут социальную ответственность перед обществом, а рабочие с крестьянами осознанно и честно трудятся себе на благо и на благо этого самого общества.



Фпрочем есть в леварюционном порыве один мОмент который мне импонирует. Как ни странно это Песни. Ну возьмите хотя бы ту же самую Марсельезу. Хотя революционной эту песню назвать сложно. Она вообще то скорее военная. автором всеми признан военный инженер Руже де Лиль; по просьбе тогдашнего мэра Страсбурга он сочинил текст песни в 1792 году для Рейнской армии, которая воевала против австрийских и прусских войск. Мелодия и слова быстро распространились по Франции, и уже летом 1793-го под эту песню в Париж вошел полк добровольцев-федератов из Марселя — что и дало название композиции. Ну а 14 июля 1795 года Конвент сделал «Марсельезу» национальным гимном Франции; потом, правда, был перерыв — вплоть до 1879 года, но песню пели во время любых революционных событий в стране. Хотя, повторюсь. Песня скорее военная

Текст «Марсельезы» отражает время, в которое он был написан: это было самое начало Войны Первой коалиции, против Франции вели военные действия Австрия и Пруссия, поэтому де Лиль призывал сограждан вступать в армию, чтобы защитить завоевания революции («Вставайте, сыны Отечества»); врагов он именовал «ордой рабов, предателей и королей-заговорщиков», которые подготовили для французов новые оковы, и указывал, что «кровожадные солдаты» противника уже входят во французские села. Цель свою «Марсельеза» выполнила с блеском — граждане вооружились и сформировали батальоны (Aux armes, citoyens, // Formez vos bataillons). Первая коалиция потерпела поражение; Да и кстати. Эта война в итоге возвысила Наполеона I, но это уже совсем другая история. Хорошо исполняет Старушка Мирей. Душевно. С неподражаемым прононсом..



Вообще честно говоря эта подборка отражает более музыкальную сторону. Любая из нижеприведённых песен лично для меня скорее бессмертный хит. Хотя и с революционным содержанием. Возьмите хотя бы Белла Чао. Песня на минуточку 1906 года. А как звучит! Вторую жизнь эта песня получила во время Второй мировой, когда она стала гимном итальянских партизан — правда, с измененным текстом, автор которого остался неизвестным.



Ну а не менее знаменитая песня Красное Знамя? Бенджеро росса? Энергетика такая что она отлично звучит даже во время пандемии в 2020 году )))

Не все песни подобного рода можно считать изначально революционными. Допустим Полюшко-поле назвать трудно таковой. Она ассоциируется с Гражданской хотя была написана позже.. Или вот скандинавская.. точнее кельтская песня Там поется, что нужно все делать вместе, и конечно же пить вместе Сидр Лау… Считается неофициальным гимном люфтваффе. Звучит конечно чётко. К томуже справедливости ради национал-социализм тоже своего рода движение революционное правда только для расово правильных граждан.



А испаноязычные песни о революции? Ах как хороши. Чилийский поэт и композитор Серхио Ортега в начале 1970-х написал две песни, которые оказались очень востребованными в мировом социалистическом и коммунистическом движении. Одна из них — «Venceremos» («Мы победим») — была гимном партийной коалиции «Народное единство»  Сальвадора Альенде. Мы все помним её в исполнении Дина Рида.



Вторая — «El pueblo unido jamás será vencido» — подарила жителям испаноязычных стран лозунг, который известен и всем русским людям. Название этой песни переводится достаточно просто: единый народ нельзя победить. Я прям помню мы в школе орали )))



Ну навскидку я могу пожалуй еще вспомнить неплохую португальскую песню Grandola Vila Morena которая в Португалии является символом свободы.



Почему то вылетели из головы все революционные русские песни… Кроме пожалуй Интернационала (хотя он и не русский вовсе а опять же Французский) и Суровые Годы уходят.



Но это скорее всего потому что к всякого рода леварюциям я не очень. По хорошему если Французская и Русская были таки попыткой изменить мир и изменили его значительно в плане социальных уступок Капитала Труду во всём мире, то нынешние говноброжения «за всио хорошее противу всего пляхова» напоминают мне возню мышей против сыра. Сытые ебланчики скачут-майданят, а плодами их скачков пользуются даже не застенчивые воришки, а натурально мерзкие упыри. Видимо поэтому подобная движня уже не сопровождается сколько нибудь заметным творчеством масс.