Шел солдат домой со службы – шел давно, устал к тому же. За царя и за отчизну он потратил годы жизни. Все доходы от зарплаты – вошь в кармане да заплаты. Но солдат не унывал – пил и ел, что бог послал: где-то просто побирался, где-то крал и воровал. Про мораль давно забыл, впрочем, скажем откровенно: на нее он «болт» забил. Постучался он в избушку, открывает дверь старушка.
- Здравствуй, бабка. Как живешь? Много ль ты мясной начинки в пирожки себе кладешь? Я вот что хотел спросить - как на то ты бабка смотришь, чтоб солдата приютить?
- Нет, милок, самой-то тесно – для гостей не держим места. Восемь соток не курорт: дом, сарай и огород.
    - Много места не займу – мне б всего пучок соломы, да и тот потом верну.
- Ох ты, горе мое горе, ляжешь на пол в коридоре.
- Ну а как насчет борща, щей, соленого леща? Я б и редьки пожевать был конечно очень рад. А предложишь выбирать: мне бы паюсной икорки и копченый сервелат.
- Ты, знать, шутишь, друг сердешный. Ну, откель, у меня грешной, столь элитный разносол?  Если хочешь подкрепиться - вон в углу лежит мосол. Но хочу предупредить: я уже вторые сутки не могу его разгрызть.
- Ну раз так, тому и быть – продовольственный вопрос помогу тебе решить. Я бывал в заморских странах, ел халву в их ресторанах. На приеме у посла ел похлебку из весла. У арабских-то друзей отбивные из гвоздей. А теперь пришла пора кашу есть из топора. Удивительный рецепт подарю я сей момент. Так что челюсть подбери, мысль лови и в корень зри. Приготовь топор к еде, да протри его везде.
- Подожди один момент – принесу я инструмент. Ты давай, солдат, не ври – по рецепту все вари. Не смотри, что я ворчу – я пожить еще хочу.
Бабка мигом обернулась, с топором в руках вернулась.
- Твой топор не очень стар? А то плох с него навар: и топор не разжуешь, скрючит так – не разогнешь.
- Нет, топор у меня новый, с запахом смолы сосновой.
- Вот и ладно, вот и чудно – ты, бабусь, если не трудно – принеси-ка мне крупы, соли там, ведро воды. Эх, сюда б еще болтов – приготовил бы я плов.
С топором солдат колдует, соль кладет, на воду дует. Бабка где-то рядом ходит, с топора глаза не сводит. Странный тот деликатес вызывает интерес. Очень пристально глядит, а топорик все кипит. Вот и каша подоспела, прям ее б глазами съела.
- Так, ты, бабушка давай, ложки быстро доставай. И чуток отрежь хлебца, ну и ради аппетита по сто грамм налей винца. Ты про масло не забудь, ведь без масла эту жуть невозможно цельной массой в пищеводе протолкнуть.
А до бабки не доходит, что солдат ее «разводит». Все исполнила тотчас, каша была «в самый раз». На двоих ведро сожрали, даже ложки облизали. Локти, положив на стол, начинает разговор:
- Доставай скорей топор. Не едала я вкуснее ничего до этих пор.
- Тут придется потерпеть – он три дня должон кипеть. Если раньше его съесть – можно мигом околеть. Ты топор не доставай, чаще воду доливай. А к исходу четверга съешь заместо пирога.
Пожелав ей не хворать, удалился почивать, прям на бабкину кровать. Бабка мигом подобрела, дифирамб ему пропела, собираясь рядом лечь, чтоб, хоть в старости сломалось то, что удалось сберечь. Но солдат был глух и нем, спал без задних ног совсем. И проспавши до утра, в путь собрался  со двора. Улыбнулся на прощанье, бодро молвил:
- До свиданья. Как надумаешь ты снова на обед топор варить, ты рецепт то мой запомни: «С головой пора дружить».

2007 © juriy