Катилось солнышко под горушку. Чапала Шура по тропке, по шоссе, то бишь. Сушку посасывала. Хорошо. Тёплышко. Середина июля, всё же, не февраль вам какой-нибудь.

Вдруг, откуда не возьмись, из ямы помойной, канавы вонючей - Всадник Апокалипсиса. "Чужой-17". Сам на коне, конь весь в ... В железо, то есть ржавое одет, а обут в лыжи "Быстрица". На правой щеке у всадника сопля зелёная, на левой - блевота кукурузная. Из пасти черные коты выскакивают, обделав там все свои черные дела. Ростом рыцарь ада с башню Пизанскую. Глаза, как положено, красные. Зубы черные, гнилые, чем только питается? Непонятно. Короче, видок тот ещё. Спилберг с Хичкоком обнялись, как говорится, всплакнули на дорожку, и на Багамы - бамбук курить.

Так о чём это я? Что там, блин, с Армагеддонщиком-то спеклось. А вот, откуда ни возьмись, так туда и провались, чудище! Галя это к Шуре приезжала. Сестрица ейная. На позатой ещё неделе. Оставила гостинцев кой-каких, лекарств дефицитных. Для зрения, там, для слуха.

Вот, значит, опохмелилась Шурочка, грибком закусила. Чапает далее по хайвэю. Ищет, прищурясь, пещерку заветную. Давеча в щели пещерной журнал "Пентхаус" в нужном месте притырила. На горного зайца, значит, ловушка хитрая. Что бы он рогами в щели-то застрял, слюни-то, раскатав на финскую полиграфию. Ан нет. Облом Петрович заходил, и зайчишку-то раньше Шурки цепанул, гад. Осталися рожки заячьи, в щели-таки застрявшие, да "Пентхауса" обгрызки.

Пригорюнилась Шурочка. И что, спрашивается делать теперь? Сушка почти считай, дососана, грибочки сестрины тоже не еда. Чем душа наполнится в третьем-то квартале? Потащило Шурочку по Чуйскому тракту, полную думок невесёлых. Грузит бедную депрессуха.
Глядь, неподалёку станция товарно-сортировочная. Доползу, думает Шура, а там залягу и осмотрюсь. Не тут-то было! Только она забор с шестом перемахнула, как на неё - Вохра позорная, пёс смердячий, Лихо одноглазое, с какой-то дурой наперевес.
"Попалась, харя ваххабитская?" - кричат все вчетвером.
"У ней взрывпакет под юбкой!" - пёс смердячий вынюхивает.
"Не все сразу, мальчики! В очередь!" - Шурка им молвит. "Может и взрыв, может и пакет, только в брюках я нынче!". "Нет бы, какую прелюдию изобразить, коньячку, там, или сыграть во что-нибудь на раздевание?" - хитрая наша деваха время тянет.
"А в "Замочи всех!" слабо?" - горячится Лихо одноглазое.
"Эт, чо у вас хит сезона, чо-ли?" - так и прыснула Шурка-то. "Ну, уж, коли вы в "Замочи абсолютно всех-Турбо-3-Плюс" не сильны, то давайте в ваш каменный век заглянем, ненадолго!" - это она про себя, тихонечко.

Достали, значит, ноутбуки, кабель какой-то нашли. Шурочка и Лихо одноглазое сели играть. Шурка притаилась, осмотрелась, и давай долбить-колотить Лихо по всем лабиринтам. Лихо видит одним глазом, дело авиационным топливом начинает попахивать. И успех его боевой под тазик медный постепенно хочет укрыться. Давай Лихо лихорадочно коды подлые, хакерские припоминать, дабы через стенку Шурку мочкануть, или ещё как. Но мёртворождённой идея-то оказалась. Для тех, кто ещё не понял, Лихо было ОДНОГЛАЗОЕ!!! То есть в журналах подлых он видал лишь половину текста. А полкода, это не код. Не код.

В общем, пока Пёс Смердячий, Вохра Позорная, и какая-то Дура Наперевес бегали за шаурмой, да за семьдесят вторым, обмыть-отпраздновать, картина резко изменилась. Выходит к ним понурое Лихо, и молвит - "Оплошал, я, братва! Теперь эта деваха тут смотрящая, вы у ней в шестерне, и ещё штуку грини я завтра притараню!"

Так смелость и находчивость простой студентки, круто изменила её беспросветное будущее. Во как!