Рациональная утилизация столь важных
для земледелия городских нечистот вообще
и человеческих экскрементов в частности
требует уничтожения противоположности
между городом и деревней.
(В.И.Ленин, "Аграрный вопрос и
"критики Маркса", сентябрь 1901)

В деревне Большие Бодуны бывшего колхоза Красный Шоумен жила-была девочка. Жила неказисто, ибо мамко ейная пила шибко, а бабко – и того шибче, но всё же меньше. Папашко же колхозные плуги и веялки воровал на металлолом, а на выручку пил безбожно и всяко-разно веселился. Как-то раз девочка созрела, пошла прыщами и деревенские казановы почему-то стали звать её Красной Пелоточкой. Соседи про неё так говорили:
- Вона идёт, шельма толстомясая!
У бабки от непрерывной буханки ноги отстегнулись, и Пелотка таскала ей из дому брагу и пожрать, чего найдётся. Шла она лесом-камышом с банкой браги и пирогом, а на встречу ей – Серёга Волков из соседней деревни. Он в сельпо шёл по водку.
- Куда пиздошишь, прыщавая?
- Пшёл нахуй, педораз!
- Не кипешись, скажи лучше, чё несёшь?
- А тебе - не похуй ли?
- Давай, подсоблю.
- В пизду таких помощников, брагу я и сама унести смогу!
Услыхал Серёга про брагу, ну, думает, хуеньки – не упущу случая, и бражки съем, и на водке сэкономлю. Давай он Пелотку на брагу разводить.
- Поставь, - говорит, - стаканчик по-хорошему, не убудет напитку-то.
Не сдержалась Пелотка, так как и сама до браги охоча была. Стали они пить-бухать. На этой почве и сдружились. Пошли промеж них шуры-муры и прочий интим. Всё в лесу да в лесу, пока тепло было.
В общем, в скорости стала Пелотка во внешности видоизменяться, в талии прибавлять. Как-то приходит она домой и делает следующее официальное заявление:
- Маман, - дескать, - мы с Серым уж давно тесной интимной жизнью живём, и к тому же в количестве ждём умножения. А посему имеем законные претензии на жилплощадь в ентом самом доме!
Мамаша хоть и была упитая в хлам, перед лицом угрозы и поползновений на кровное имужчество, нажитое непосильным рабоче-крестьянским трудом, не растерялась. Позвала она сожителя своего, Федьку-скотника, и попёрли они Пелотку на пиздюлях аж до самого леса.
Прибежала Пелотка в лес, вся покоцанная, села на пенёк и ревёт благим матом. Серёга вечером явился, глядь – а его супружница вся в соплях измазанная сидит.
- Что Пелотка, за беда стряслась?
Ну, она ему всё как есть и рассказала. А Серёга спрашивает:
- Много ли места у твоей бабки на хате?
- Да хватит, пожалуй.
И попёрлись они к бабке, на ночь глядя. Пришли, стучатся.
- Ихтотам? – спрашивает бабулько.
- Это я, внучка твоя, в гости пришла.
- Дёрни за верёвку, дверь и откроется!
Дёрнула Пелотка за верёвку, дверь открылась, и они с Серым ввалились в избу. Стали они втроём брагу халкать. Напились, в общем, будь здоров! Бабка – старый человек, мозгов-то не осталось, возьми да и ляпни:
- На какой ляд, бродяжка, ты своего хахеля сюда приволокла?
Пелотка в ответ:
- Мы тут таперича жить будем, так как семья у нас и все прочие реквизиты.
- Нахер вы тут мне сдались! – заверещала бабка, и всё норовит Серому кочергой по кумполу пройтись. Надо было знать, что Серёга, когда напьётся, больно нехорош делался. Увидел он тут, что наезд галимый катит на его личность. Ну и озверел, в общем: схватил топор у печки и бабке в череп отвесил, как по накладной! Лепо вышло, прямо наповал. Пала бабка, кровишша брыжжет. Пелотка как такие Голливуды увидала, давай блажить и на Серёгу с кулаками кидаться. А он уже совсем свет не отражает: супружнице топором сначала по шее, а затем по голове пригладил. Короче, порубил бабку с внучкой на дрова. Соседи шум услыхали, милицию вызвали. Участковый уполномоченный Хабибуллин орёт из-за забора:
- Волков, бросай топор, руки за голову и – таблом в почву!
А Серый упился в мат, блажит:
- Не подходи нах, порублю всех нах!!!
В общем, пристрелили его, чтобы долго не возиться. Так всех троих разом и схоронили. Ничего себе вышли похороны! Закуски хоть и неказистые, зато выпить всей деревне хватило: Федька-скотник деньгов дал. И я там был, брагу пил; по усам текло, в рот попало и блевало на свежем воздухе, надо признаться, просто изумительно. А вот домишко бабкин поселковой управе отошёл, так как был казённый. Там сейчас агроном живёт, молодой специалист из города. Тоже, говорят, пьёт безбожно и колотит свою бабу, почём свет стоит.