В данном высере художыственной ценности не обнаружено дажы аффтаром.  Чтение в трезвом виде воспрещаеццо.


Старый кароль асматривал сваих сынавей. Он чуфствовал скорае приближение смерти и паэтому вызвал фсех траих, дабы передать сваю мудрость, состояние и каралеффство. Аднака перед ним стояло фсиво лишь двое, младший Ванька апять хде-то пропадал.
- Ладна, начнем без этого далбаеба. – прокряхтел старик и откуда-то из-пад падушки выволок кучу веток.
- Во, попробуйте сламать – с этими славами монарх дал каждому по тростиночке.
- Нахуя? -  удивился  старшой. 
- Ламай, каму говорят! – гаркнул отец.
- Не, папа, хде подстава-то? – подазрительно уставился на ниво сын.  – апять падъебнуть хочешь, пердун старый!
Пока старший пререкался с батей, средний сын привратил выданный ему абъект в мелкие щепки и щас подобострастно глядел на короля.
В этот момент в комнату наканец-та залетел запыхафшийся Иван. В руках он тащил какую-то непонятную паибень.
- О, ты как раз вовремя, дебил малалетний. – абрадовалсо сыну царь. – На, попробуй сломать.
С этими словами младшему сыну вручили охапку веток.
Тот охуевше посмотрел на веник в своих руках, помахал им и швырнул в печку.
- Ну вот бля. – жалабна пратянул король, взирая как несостояфшееся учебное пасобие быстро исчезает в огне. – Никакой у тебя тяги к знаниям, Ваня.
- Похуй, батя. Мне сказали, что с этим ибаццо можна! – сказал младшой и ткнул в лицо атцу принесенной хренью. Хренью оказалась проткнутая стрелой жаба.
Земноводное было ышшо пока жывое, врасчало глазками по разным направлением и вроде че-та пыталось сказать.
- Зоонекрафилия? – падазрительно спрасил монарх.
- Не – отрицательно замотал галавой Ванька. – Это фсиво лишь жаба со стрелой в жопе. Но ие ипать можна, мне ведьма сказало.
Король тихонько заржал. Ведьмой младший сын называл свою крестную Ягу, профессиональную  подъебщицу в двадцатом покалении. Еще жывы были воспоминание а том, как голый Ваня пыталсо залезть вирхом на какова-то осла в базарный день пасреди центральной площади. А фсе это старая скатина: «вот те шапка-невидимка, вот те сивка-бурка вещая каурка..»
Вопшим снова абищало быть весело.
- Ну раз она сказала. Значит можна и нужна. Фпиред прям здесь и щас!
- Ну я как бэ стисняюсь… - засмущалсо Ваня.
- Тык ты это.. Шапку-невидимку то адень. – сурьезным тонам предложыл кароль.
Астальные сыновья захрюкали в кулак, в придфкушении феерическова развлекалова.
Иван нацепил на макушку патрепанную кэпку, аглиделся и стянул портки. Монаршия асоба начало аб чем-то ненавязчиво пиздеть са своими отпрысками, сделаф вид, что нихуя не праисходит.
Раздеффшись до состаяния полной половой готовности, прынц-полудурок начал осматривать жывотное на пример ебли. Павертел в руках, панюхал, паднял над галавой, пасматрел «на свет», и попыталсо папробывать на вкус. Аднака паследние действие привело к каким-та странным паслеццтвиям. Неажиданно в руках Ваньки вместа невисомай лягухи аказалась ядреная бабища весом этак кило в восимьсят.
- Ебануццо.. –только и  успел сказать царевич, когда эта туша пизданулась иму на голову.
- Ква. То есть бля. То есть привеццтвую тибя, мой асвабадитель! – атветила иму бывшое зимнаводное. – Теперь у тебя есть три жылания.
- Ухтыеманаврот… - прашептал кароль. – Этаж трансформеры, епт. Месть падших нахуй.
- Че, ваще любые жылания?  - ошарашынно спрасил старший сын.
- Оффаллпфлух – прокомментировал ситуацию Ваня откуда-то изподжопия явифшегося чуда.
- О, прастите, мой рыцарь – смутилась красотка и слезла со сваиво освободителя.
- Че ваще любые-любые? -  пофтарил тот вапрос сваиво братца.
- ога, ваще пиздец, любое чудо по вашему заказу. Вот тока условие маленькое.  В эта время, пока я тут чудесничать буду – никому низзя думать о волшебной белке.
- А? – хорам удивились  фсе присуцтвующие.
- Ога. Кароч, эта белка…. Белка песенки поет да орешки все грызет; а орешки не простые, скорлупы-то золотые, ядра - чистый изумруд. Ипанутая кароч белка на всю сваю мохнатую голову. Так вот, чтобы было чудо, никаму о ней низзя думать. Ну ка быстра все эту чюдесную белку из галавы выкинули! Так давайте терь первая жылание. Тока учтите, если вы будете во время таво, как загадывать, думать об этой странной ипанутой белке с золотыми орехами, то чуда не будет нихуя, да и попытка сгорит.
- Значет так. - навопил Ванько, который ваще ни а чем не думал, кроме как о ебле. - Кароче , для начала хачу…
- Падажди! – гаркнул батя.
- Чо? – удевился Ваня.
- Я о белке думаю… - грустна призналсо Иво Величество.
- Какой белке? – недауменна спрасил сынок.
- Даидикатынахуй, сын. Кароче, давайте заффтра будем жылания загадывать. Пашли терь с глаз маих далой, думать буду…

Вопщим, ни седня ни завтра испалнения жыланий дабицца не удалось. Баба-из-жабы выскочила замуж за прынца и терь вафсю правила страной. К таму же она такой стервой аказалась. Тыщу начей не давала Ваньке паибаццо. Сказки всякие рассказывала – то голова болит, то месячные, то острая пяточная нидастаточность, то при прынцесс каких-то с неебически отважными воинами. Сука, кароч. Хоть и лягушка.


Канец, бля. Щастливый энд.