Хуле, дед и бабка были. И внучка у них имелась Машенька.
  Чота пёзды ришили ебануть в скверик в александравскам саду па грибы да по ягоды. Набрали Машку, грят ебаш к нам, тока пизду пабрей.
  - Я съебалась, - пизданула Машка с парога, - я ибаца хачу!
  Дед с бабкай асадили:
  - Иди на хуй, тварюка, блядина конченая! Сматри там аккуратней, а то малали чо, заблудисся... Муа ха ха ха ха !!!
  Уже смеркалась, вичерний туман лёг на брущатку площади, када на гаризонте замаячили плоха прабритые ноги шмар. Машка шла и пиздела с хачом в бэхе и низаметна для сибя патеряла из йобанава виду сваих закадычных марамоег.
  Хуле, тимно и ссыкотно шопесдец. Давай набирать Катьку – хуй там, сети нихуя нету, йобаный эмтээс. Захатела пассать и пашла в падваротню, хотя знала блять что там из за угла можна залупай по лбу палучить.
Села возли падвала каковата, начала ссать. Жолтый ручиёк панёс акурке и фарчму па бизлюднаму двару пряма к чугунаму люку. Хуяк, а там паходу жывёт бомж. «Интересна, он захочит миня?», - падумала растыка. Падашла к люку и гривыми нагаму стуканула па ниму. Ясен хуй никто ей ни атветел, позней час, йопт. Ну Машка паддела палкай люк и свалилась в недра. «Ебать мой толстэй длинный сочный хуй» - падумал я. А Машка падумала: «Ебать тут ссакаме ваняет» и тутжэ на иё патлы палилась струя каторую анна нассала нескалькиме обзацаме выше. Тусклоя лампачка асвищала уютый жылой массив для праживания более чем аднаво, а то и более чем более чем аднаво бамжа. Вскорости манде стала грусна и анна принялась сидеть на кортах и теребить клитар. В пахе (хатя вот тут хуй иво знаит, можит и «в паху») стала пакайфу.
Само сабой в голову лезла мысль што нихуя это место не ниабитаимо. Куда правалилась вся хуйня? На этат вапрос атвета небыла.
А ф коналезацее обетал бомш. В былыи вримина он башлял шкофаме из каперативнава магаза. А патом в дивиностые праибал сваё щастье. Далбаёб. Зажал манету начальнеку минтовке и был атпижжен дубинкаме на фоне дагарающива дома. Карочи бомж проёбывался гдета.
Хуле, шло время, клитар замусолился и пиристал принасить кайфы. Машка заскучала. Внизапна в люк свалилась тело бамжа с авоськай гнилых аващей.
- Йобаный стык, бабища! – бомж пыталсо быть вежливым каг никагда, иба вежливасть – ключь к манде.
- эм… - машка фтыкала праизнесёное бамжом.
- будишь мне бутылки сдовать и пенес сасать, а Игарьку будешь пенес сасать и бутылке сдавать.
Машка нихуя нипаняла в чом заибатость её палажения, но блять павелась на нежные бамжатые слава.
Днями Машка лизала золупу бамжа Игаря и бамжа без имени. Инагда иё паёбывали, но эта редка, бикоз оф заросшая валасаме левая палавая губа. Кагда бомш шол на роботу, Машка нет-нет жрала гнильё и гатовила гнильё сваиму хазяину. Он ей частенько гаварил: «Ты ахуительна гатовишь, лучшы чем в макдональсе. А папытаишся сбижать – праткну хуим насквазь».
Шли месяцы. Пелотке настаебенила аднаабразнасть золуп и ана ришыла сбижать. Мазги пацказали верный вариант. План был такоф: тёлка вешаит дашырак на ушы хазяена и съёбываит. Гиниальна!!!
Хуле, аднажды Игарь ушол «па сваим дилам», и аставшысь адин на адин с бамжом биз имени Машка залупила иму тираду следущива садиржанийа:
- Бля, я праибала день ражденья систрички!!!!! Нада ей падарак атнести, хуле, я цельную каробку из пад халадильнека насабирала!
- Ни пизди, ты съибацо хочиш! Давай каробку и гавари адрис, я схажу падарю, а заадно и спизжу чонить и выибу систру.
Машка скозала адрес сваей падружки - Катьки – ибанашки у каторай жыло трицать сабак и десять кошэк и придупридила что будит званить бомжу на пижженую мабилу штобы он не праибал каробку, а так каг в мабиле есть джипиэс, анна будит знать всю хуйню при иво пазишн. В давесак к сказанаму маша пригразила не сасать челен падарканосцу если он этат падарак прибёт.
Бамжара запиздил савершать гиройскей празднечный паступак.
- Бля пайди пазырь чо там дождь идёт или нихуя, а то каробка намокнит и падарак вывалица.
Даждя небыла и бомж патащил каробку в каторай очинь хитровыибано сныкалась машка. Идти нада была на улицу Ленина, а эта нихуя не блискей путь. Кент Игаря присел на бетонную плиту и тутжэ зазванил злаибучей телефон.
- Далбаёб, тащи каробку, а то я сибе рот зашью!
Расдасадаваный бомш прадолжыл валачить каробку, и мысли у ниво были о ебле с прадавщицей из хозмага на Б.Хмельницкава. Па прашествии некотарава времини хуй неумалима встал, агалив скрытую патребнасть в драчьбе на фантазию.
Присев в кусте на каробку бомш палез в карман за хуем, а дастал зазванившый тилифон. На том конце провада была ибанутая машка, ибать её блядину в рот. Сие азаначала что надо ибашыть, нармальные атсосы  в пирспиктиве гаразда пёзже чем сиюминутная дрочьба.
И вот перид бамжом та самоя квортира в каторую придназначина коробга (а бомш та и ни знал!) в каторую он и пазванил сказав ключивые слава: «Падарак ат машки - в рот давашки» дверь аткрылась и бамжара был разорван галодными собакаме Катьки, каторая падруга Машке. Бля собаке нихуя бамжей нилюбили, тока некатарых тирпели. Посли кровавай собачей рвани в дверь выглянула Катька и пазырила внутрь каробке.
С крикам «сюрприз блять!» аттуда паявилась абрыганая Машка, и тут же залезла обратна, увидив што рядам с катькай стаит иё йбарь – бомж Игарь.

А в целам всё была примерна так:
- Сюрприз блять!
- Машка!!! Привет!! А эта игарь, мы сиводня пириизжаим к ниму!! я ужэ дагаварилась, ты будиш жить с наме!!!