См. http://udaff.com/reportsof/89089.html
      http://udaff.com/reportsof/100442.html

Ну вот, уважаемые падонки – сподобилсо я в очередной раз поебать вам мозг описанием своего скорбного жития, а именно – поведать об очередном эпизоде своей борьбы с зеленым, мать его, змием. Короче – в этот раз я сам, осознанно и добровольно, будучи в здравом уме и нихуя не трезвой памяти, отправился в нашу местную наркологию, ибо заебло (мотивировка неубедительная, да и похуй). Фоток в этот раз не будет – трубу алчные айболиты у меня отжали почти сразу, да и подробного атчота тоже – так, небольшие зарисовки.
    Итак, приняв 250 на посошок, я с супругой с утра в понедельник отбыл в родные фактически пенаты. В отделении меня приняли как родного – хуле, четвертый заход туда делаю, каждая собака там меня уже по имени знает , привычно определили в  пятую, ебанули уколов и поставили капельницу, потом дали колес и похмелиться. После традиционного курса меня как типа выздоравливающего дней через пять перевели в палату № 6, откуда я и веду сей репортаж . Фтыкатили, видимо, ахуели – во прогресс у них, блять, в наркологию тырнет провели! Не, все проще – я типа в кратковременном отпуску на день за хорошее поведение. Хуй с ним, продолжим.
1.    Белка
Пожалуй, белка – это то, чего в первую очередь боится любой алканавт со стажем, это факт. Эх, белка-белка, ебучий пушной зверек… Как же ты многолика и непредсказуема, ебанарот… Если бы какойнить натуралист типа там Н.Н. Драздова, или на крайняк – А. Брэма, с какого-то вдруг хуя решил бы описать жывотных рода Sciurus, не пользуясь традиционными методами естествознания, а со слов хронических алкоголиков – учоный немедля бы йобнулсо и впал в кому, убившись апстену от разнообразия научного материала.
    Вот, к примеру, истории двух моих сопалатников….
Один поехал в гости в деревню к тестю. Однажды его застали в огороде с лопатой, усердно, аки крот, копающим яму посреди картофельного поля. Чувак уже углубился в землю метра на полтора и явно был полон решимости и сил довести до конца свой труд во имя хуйпоймичево.
    Впоследствии выяснилось следующее – ему привиделось, что под землей заживо закопана семья из трех человек – родители и ребенок. Они стонали под землей, звали его, говоря – мы живые, откопай нас, откопай! Ну, чел и взялся за лопату. А очнулся, как это водиццо, уже привязанным к больничной койке.
    Второй рассказывал следующее. Сижу, грит, смотрю – ебвашумать, а слева от меня все причиндалы для моих похорон готовят – гроб колотят и все такое. Слышу – справа зовут… Оборачиваюсь – а там поляна накрыта, вся родня, друзья, и все дружно зовут – айда бухать, Димон! Довольно аллегоричный глюк, однако…
2.    Акбузат
Бывает у нас и весело, впрочем. Стоим мы на днях в коридоре – и подползает к нам плюгавенький такой мужичок из вновь прибывших. Спрашивает :
- А где охраннег, каторый двери аткрывает?
Мы: - Нету тут охраннегов, одни медсестры…
Мужичог: - Там дверь надо аткрыть, маленькую такую…
Мы (начиная угорать): - А нахуя тебе дверь аткрыть-то?
Мужичог (делая характерный жест большим и указательным у горла): - Ну, это… Сходить надо!
Мы хуеем и начинаем ржать. Мужичог продолжает:
- Ребята, пошли на третий этаж, дверь там, стопудов! (Здание наркушки у нас двухэтажное)
- Бугогаааааааааа!!!!! Слышь, иди лучше полежи, пока Акбузата не оседлал, серьезно говорим.
Примечание: Акбузат – мифический белый крылатый конь из башкирских легенд, считается одним из национальных символов.
        Разочарованный мужичог отошел. Но белого скакуна таки оседлал, и с большим успехом. Очень скоро пытливого искателя двери привязали к койке, штоб не ебал мозги. А среди ночи все отделение в ужасе вскочило от громогласного «ОЛОЛОЛОЛОООООООООООООО!!!!!!!!!!!!!!!!!!!» местного всадника Апокалипсиса из палаты № 4. Сколько местных обитателей в этот момент обоссалось, сколько обосралось, и сколько обратилось в веру истинную – история умалчивает.
        Короче, такая хуйня повторялась регулярно. И слез с коня ацкий наездник только дней через пять…
3.    Черчилль
Сижу я как-то вечерком на опрокинутом ведре в туалете, он же – курилка,смолю одну за другой.  И наблюдаю следующую картину – открывается дверь, и входит…. Сэр Уинстон Черчилль. В полосатых семейных трусах до колен, с обрюзгшим старческим телом и изрядным животом. Ну нихуясе, думаю, вот и ко мне опять белка пришла, тока нахуя с таким историко-политическим ахтунговым уклоном? Огляделся – вижу, почтения лорду никто должного не оказывает, орут – чо, дед, апять в душевой воды нет? Ну да, это пациент оказался, ясен хуй. Но сходство с Черчиллем имел поразительное. Сядет, бывало, на унитаз, прищурит хитро глаза, закурит… Правда, не сигару, а «Приму».
4.    Дед.
Случилось так, что одному пациенту пришла пора выписывацца. А пациент – дедок лет 70, ходит сам, но крайне хуево, не отпустишь же его такого одного, верно? Кинулись звонить домой – дома никого, у единственной родни – сына сотовый молчит. Хотели на такси отправить или провожатого найти – а у деда-то и ключа от квартиры нет…. Оставлять деда еще на день на казенном довольствии – вещь недопустимая шопесдетс. В итоге врачи проявили таки милосердие – проводили деда на свободную койку к нам в палату, дали подушку и матрац. Ужином, правда, кормить отказались, и одеяла с бельем не дали. Он был седой, как лунь, с мудрыми глазами и орлиным носом….и вообще в чертах его лица проскальзывало нечто индейское. И еще у него были сильные проблемы с давлением и сердцем. Всю ночь он ворочался на голом матрасе и вздыхал. А когда под утро он встал и попытался попить воды, то рухнул, как подкошенный, обратно на койку и застонал.
    Вскоре его увезла неотложка….
5.    Соловей у больнички
….а недавно где-то совсем рядом с диспансером обосновался соловей. Сегодня ранним утром я в одиночестве сидел на подоконнике распахнутого настежь окна, смотрел сквозь решетку на занимающуюся зарю и вслушивался в мелодичное пение птицы. И вдруг мне почудилось – а ведь не зря соловей решил угнездится именно тут, в этом месте. Я почувствовал, как птичьи трели проникают сквозь кирпичные стены, оконные стекла и решетки, растекаются в душном воздухе диспансера, и становится светлее, и легче дышать, злобные галлюцинации и кошмары (а других снов обитатели наркологии не видят) отступают, и даже задремавшая за столом  злобная дежурная сестра, чье сердце от долгого пребывания в этих стенах окаменело, чему-то совсем по детски улыбается во сне…. Закуриваю… Я почти счастлив. Думаю о далекой Любимой. Улыбаюсь. А соловей все поет и поет, призывая на заре свою подругу…..