«Год сэйф зе квин», - нестройным хором пели ваенаслужасщие великабретонскай базы «Массовосерим», распаложеннай непадалёку от Белфаста, Севирная Ирландея. Виске лилася рекой. Взвод ольбионских камандас празнавал сваю атправку на ахрану опиумна-канапляных плантаций Афганестана. Разгарячонный алкаголем, абычна всегда прижымистый сержант Пидерман вытасщил па такому случаю из личных запаснеков палиэтиленавый пакет с зилёна-травенистым садержымым.

– Не зевай, забивай, ребята, – предлажыл он, сворачивая пахожую на рулон абоев самакрутку. – Не с сабой же вести, хуле. Там такой хуйни на каждом шагу охапки.

Никто не заставил себя ждать. Комната пагрузилася в сизый сладкаватый дым.

– Бля, лепата, нихуёва вставила, тока вот чота на хавчег пробило, – саабщил паследствия апкурки рядавой Факкингс, с явным неудавольствием абазревая скудный празнечный стол.
– От, пиздец, нашол праблему, – расмеялся Пидерман, сметая крошки со служывшей скатерью газеты «The Sunday Tribune» («Васкресный пиздабол» – прим. пер.), – ща пиццу па абьявке закажем.
– Так с баблом же голяк, неплатят какой месяц суке, типа кризис у них там, рецессея, блять, – вазразил рядавой.
– Ну, ты и дебил, – заржал уже в полный голас сержант. – Башлять-то нахуя? Прошлый раз перед Иракам целую неделю нахаляву в кредит жрали. Абуем лахов – и на лыжы. Бу-го-га!

Пьяный сержантскей рогот одобряюсще подхватили все. Бабла и вправду было негуста.

Некоторое время спустя заказанный фургончег с надпесью «Настаясщая ирланская пицца» падрулил к КПП базы. Англечане акружыли фургон с весёлым гиканием. Меныджер по доставке, заговоривший об оплате, был послан нахуй, вдобавок получив закрепляюсщий данное направление подсрачнег от Пидермана.

– Эй, бля! Палехче, уёбак! Ты вкурсах кто нас крышует, чмо? ИРА! – папытался было остановить беспридел вышедшый ис фургона вадила.
– Ира? Какая нахуй Ира? Да ебал я вашу Иру за 30 фунтов! Штоп она сдохла, скатина! – пресёк ударом наги в ебальнек вадилы вазражения Пидерман, проклявшый недавний уикенд с праституткай испад Чернафцов, встреча с которай уже начала напоминать о сибе регулярным непризвольным выделением ванючей жыдкасти из англасаксонскава палавова стручька.
– Хуле базарить, налетай, пацаны, – завопил Факкингс и, атталкнув чота там набиравшева на мабиле меныджера, рванул внутрь фургона, где, схватив каробку пиццы, засунул её себе в рот прямо в упаковке. Ево примеру паследовали астальные.

Первая пуля была разрывной. Она влетела Пидерману в лоб в момент проглатывания последнево куска, когда ево глаза зажмурилися в ажыдании наступления писщеварительнава аргазма. Разлитевшыеся со скоростью звука осколки черепа сержанта лехко ранили неуспевшых пригнуцца доставщеков пиццы. Вторая очередь наискось перерезала жывот Факкингса. На носки батинок выплеснулись ещё невсосавшееся в стенке жылудка виске. Через образованные отверстия, медленно, словно зубная паста ис тюбека, полезла непереваренная пицца. Он на мгновенье застыл, будто пытаясь панять: «А в чом собственно дело-то?», но всё же рухнул на асфальт с глухим звуком мешка цемента.

Аставшыеся камандас атреагировали на случившееся с прафесианальным афтаматизмам – многодневные тренирофке делать ноги при первом приближении апаснасти дали а себе знать. Кароткими перибежками, сливаясь с меснастью, доблесные ваяки сьёбывали с поля боя ва весь свой гераическей дух. Лиш двое, есчо не нюхавшых пораха байца, получили незначительные павреждения: адин – сквозное ранение шальной пулей правай ягадицы; втарой – разрыв анальнава сфинктера, паследовавшый при неажыданном приступе «медвежей» балезни, обострившейся моральным потрясением от первых услышанных в жызне выстрелав.

Через полчаса после стрельбы в редакцию «Васкреснава пиздабола» паступил званок, и неустановленный пазнее неисвестный, сказав кодовую фразу: «Англечане – педорасы», потребовал снять абьявление о доставке пиццы.

Афицальную ольбионскую прапаганду читать туд:
http://www.lenta.ru/news/2009/03/08/rira/