Каг известна, и ранее уже саабщалась в навастях, ввиду миравога кризеса фсе увлажающие себя страны Ефрасаюза аднавременна атказались ат Какляндских гастарбайтерав. Как паказало время, делать ани все адно нихрена не умеют, а толька дахуя пИздят. Естественна, кризис павлиял и на каклов – ани стали пиздить с удвоеннай энергией, и патаму были выловлены при помащи заманивания в клетки свежим салом, загружены в автобусы и атправлены на родину-матинку.
  Вот толька нипавезло в этам плане Пиндостану. Адна хуйня – аттуда не ходят автобусы, самалетам – дахуя дорого, а морем – стремна Пиндосам, так каг известна, что типерь за каклов тянут мазу фсе ператы. Долга рассуждали Омериканцы, и решили хуй забить, мол, паебать, к нигерам и индейцам привыкли, привыкнем и к каклам.

  А тем временем, в заапарке горада Санта-Моника трудился дворникам старый мудрый и усатый с чубам какол дед Петро. И деду была глубако похуй фся палитека и фсе кризесы, он проста делал свае дело. Выращивал на заброшенном заднем дворике заапарка свиней в загоне на халявной жрачке, каторую атбирал у пиндосских выставочных жывотных, занимался нелегальнай прадажей сабственноручно выращеннага сала на “чернам” рынке, пиздил яйца экзатических птиц, тайком састригал драгоценный мех с норак и песцов, в общем – рутина. Инагда, чтобы устроить себе праздник, и немножка отвлечся ат “трудов праведных” дедушка аставался на подработку на ночь, и в закрытам заапарке гнал самагон из свежих бананав, каторые пиздил у бедных абизьян. Каг всем известна, что бы самагон палучился “прозорым” требуется харошее ахлаждение змеевика, патаму дед апускал змеевик в аквариум с васьминогами. Этат аквариум был самый бальшой в запарке, и в нем был краник, аткрывая каторый абеспечивалось заебательское ахлаждение працесса самагонаварения. На васьминогав деду было каг абычно – похуй.

  И вот, той зласчастной ночью дед спакойна гнал самагон. Мерна пыхтела кастрюля на спиртовке, змеевик тиха шипел в аквариуме, краник цыркулиравал воду, в алюминевую кружку тиха капала важделенная жыдкасть, ахуевшие васьминоги прятались па углам аквариума. Дед рубил фишку в акно, и курил сигарету “Marlboro” с отгрызенным фильтром, кагда неажиданна на территории заапарка паявился дедав сменщик – Мусса из суровай высокагорнай Горляндии. Пра Муссу дед придпалагал и ранее, что тот инагда начами приходит к местным козам и овцам для удавлетварения таски па родине и беззаботнаму горнаму деццтву. Но этай ночью он был савсем нивовремя.
  Нада уебывать, понял дед. Зная природную предприимчивасть Муссы, палицца была тупа и невыгадна. Па быстраму йобнув 0.5 гатоваго прадукта и папрятав фсю хуйню в падвал дед неувереннай паходкай пакинул место праисшествия.

  Праснулся утрам он ат полнага ахуения – чердак, на каторам он жил паследние 8 лет, был полнастью акружен пиндосскими палицейскими, “невдалеке стрекатал верталет” (с). Дед был схвачен, атхуячен и даставлен к пракурору горада, где ему рассказали, что из-за низакрытаго крана в аквариуме с васьминогами затапила нахуй пол-заапарка, и винаватым считают ево, так как толька он работал ночью.
  Сперва дед хател па старай какляндскай привычке сдать таварища Муссу, типо эта был он, и он ва всем винават, но вспомнив о ево 8 братьях, каторые инагда прихадили ночью с ним к козам, атбросил эту идею. И в аправдание празвучала крылатая фраза, гимн и девиз каждага какла: “Моя хата скраю, я нічого не знаю…”. И тут деда асенило – “…бля…да эта же васьминоги аткрыли кран!!!, я уже давно заметил шо у ных пэздэць якый хитрый взгляд…”
…и хуле…пендосы паверили. Виновным был назначен васьминог. Пра него даже в газетах написали…
…а хуле, пиндосы же… 

Пачитать можна туд: http://www.segodnya.ua/news/14036149.html