Каждому падонку известно, что кролеки – это не тока цэнный мех, но и 2-3 килограмма острейшых зубов. Примерно так представляли себе кролеков двое мелкопиндосских ментов по имени Мэтт Жопсон и Хусимн Моссад, прогуливаясь вечером 23 февраля по графству Кент. Неудачно увернувшись очередной раз от вылетевшей из окна праздничной стеклотары и потирая ушыбленную шапку, Жопсон заявил напарнику – «Ты как хочешь, а я больше в русский квартал – ни ногой!». Моссад нервно сглотнул, печально проводив глазами свой жетон, скрывшийся в кармане одного из гопников и ответил: «Похоже  я вообще больше хуй куда пайду в патруль!». И только выбравшись из страшного квартала, напарники слегка перевели дух. В воздухе реял запах беды (ну или чо там за углом воняло..).

«Это ещо чо за нихуя себе?!» —  вдруг возмутился Хусимн, дружески похлопав Моссада по печени. — «Это не я!» — привычно мазанулся Хусимн. —  «Ты тупая иврейская жёппа, это я не про говно на твоем ботинке, а про вон то белое уёбище!» —  Мэтт показал пальцем в сторону дороги. Подслеповатый Моссад сощурился в указанном направлении и его челюсть звонко встретилась сначала с асфальтом, затем с ботинком Мэтта,  защолкнувшего раззявленный еблет напарнека. —  «Бля да этож песдец!!» — с видом знатока заявил Хусимн. — «Хуйтам, песдец – зверь севирный, и уши у нево поменьше. Нада посмотреть поближе» —  по-британски невозмутимо ответил Мэтт, взяв низкий старт. Приблизившись к аномалии, бритомусора залипли от вида здоровенного белого кролика, с шармом газонокосилки вычищающего газон из-под снега.

«Хуяссе, какой ужин!» — проблеял Моссад. — «Пашоол нахуй, тебе некашерное нельзя!» — заорал Мэтт, йобнув дуплетом по белым ушам. Испугавшись то ли крика, то ли запаха, гигантский травогрыз оттолкнулся ушами и белой стрелой йобнул по встречке, сшибая машины бронированным лбом. «Стоять, гуляш ебучий!!» — на бегу увещевал нарушителя Жопсон, постреливая в воздух (в основном назад), от чего в окресных домах и машинах реско запотели окна, и встали даже трамваи. «Сагласен пополам» — выдавил Хусимн, но слова его потонули в визге тормозов и сочных ударах. — «Ладна, шыисят на сорак» — выхватывая из кабуры заряженный чисбургер ответил Мэтт. Отточенным движением мышц пасти отхватив ровно 5/8, Мэтт жырными руками папытался схватить крола, но тот ужом выскользнул из цэпких пальцев, скрутив ушами менту шыш.

20 минут скачек по капотам и меткой стрельбы по калёсам и прахожим дали результат – изрядно похудевшый кролег был схвачен, отхуячен и доставлен в участок. Долго изучавшая жэвотное слоноподобная патолоанатомша участка D.Gooderham (песдецкий шашлык –прим.перев.) заявила: «Судя по деаметру и высате ушей это новорожденный асёл». «Сама ты ишаг бля» — обиделся кролик и молниеносным выверенным маневром скоропостижно лишыл ее последней целкости.

З.Ы. В настоящее время опасный кролег изолирован от общества, ждет суда и таксидермизта, а ментохотнеки используют только что проверенную методу для отлова розовых слонов, зеленых чертей и прочих лондонских завсегдатаев.

З.З.Ы. Ну а пока мелкопиндосы носятся за кроликом, все буддисты Бурятии дружно уселись на стакан по поводу внезапно наступившего года жолтой зимляной коровы – гиганцкого молокодойного суслека-мутанта, выведенного просветленными ламами при помощи спецальных мичуринских нирваношышек в секретных тибецких шахтах.