Добрава васкреснава дня уважаимым фтыкателям.
Сегодня я расскажу вам о беспезды зажыгательной прогулке, которая состоялась в Мск в ночь со вчера на сегодня. Вообще ночная прогулка – пачьти всекда пазетиф. Особенно если это верховая прагулка. Как заибись сесть на каняшку, да неспеша, наслождаясь ночьной прохладой прагуляцца по гораду, припаднимая шляпу при виде кросивых дам, мусарофф и просто встречьных дебилоидов, зокручивая усы и приговаривая «Тысяча чиртей, кональя» и «Мадам я у вашых нок!..».

Так думал и наш гирой, 35летний новатор-ассенизатор Пахом Пахомыч, седлая свайу коняшку Фроську вечером 24 мая. «А хуле, проедусь па начьной Маскве, палюбуюсь на паследне-званочьниц, мош падсниму какуюнить, да зажгу с ней шояибу» – приговаривал Пахомка, пристёгивая новые противотуманные фары к передним бабкам и начищая спойлер на жёппе Фроськи до зеркальнава блеска. Одним мяхким движением Пахомка взлетел в сидло, па привычьке уебавшысь бестолковкой о ветравое стекло на макушке Фроськи.

Пахомыч праверил бартавые системы – двигатель в норме, тока чехает слехка да с выхлапа канденсат пачемуто твердый сыпецо; АБС – правый пиредний копыт слехка храмает но хуйсним, шыпы на падковах в норме; сестема впуска – павышенный расход топлева, но не критичьно;  падвеска в норме; задней хваставой вентелятор работает. Оценив работу систем на «3+, к паездке гатофф», Пахомка достал из бартавова седельнова сидора четверть «Ацетоновки» сваиво произвоцтва, сделал пару внушытельных глатков и залил остаток топлева в требавательно распахнутую пасть Фроськи.

Тронув себя за йайца а коняшку – па брюху ногаме, Пахом направелся на променад. Проезжая мима ярко сияющих мамкиной штукатуркой паследне-званочьниц, Пахомка призывно улыбался остатками зубов и сквозь зияющие провалы в пасти громка шепелявил «Ну фто, класивая, паехале кататца!!», но понимания не находил, а находил летящие в нево матюки, бутылки и огрызки. Проездев па Маскве пару чесов, снеся пару светафорав, наклюкавшысь сам и напоив в слюни лашатку, Пахомыч засоберался уже домой.

Но вдрук в чяс ночи его мутный взглят сфокусировался на «мерине – 600», стоящем перет светафором на Пушкенской площади. Падергав ручьной газ, Пахомка паказал мерина сваей кабыле, после чево, расщитывая правести вязку и палучить песдецкое па мощнасте и дезайну патомство, направелся к кросавцу. Падъехав к гордаму лакерованному самцу, Пахомка разразился пространной речью, суть которой заключалась в том, как песдато былоп произвести акт осеменения прямо на месте. Однако сбыча мечт не произошла, а сам Пахомыч немедленно убедился в полнай бессердечьнасти сваих земляков-масквечей. Из приоткрытава окна мерина в ответ на его улещевания в Пахомку палетел бычок, пара десятков сложных матерных канструкцый и угроза в наступлении песдеца прямо на месте.

Канструкции и угроза папали в Пахомку, а бычок ваткнулся Фроське в ухо и повис. Раздалось тихое шыпенье, завоняло Пахомкиным испугом и горелым мясом. Фроська после минутной паузы пришла в неописуемую радасть и решыла показать всю свайу стать и резвасть. Выплеснув остатки сваево спакойствия на капот мирно пасущейся сзади гозели, Фроська с места рванула в карьер (ну или в сторану карьера, хуевознает), но задние нешыпованные патковы скользнули по стекшим на асфальт остаткам спакойствия и проделале по новаму воздухозаборнеку в решотках мерина и гозели. От такова перфоманса Пахом упал духом, но был вовремя падхвачен Фроськой и уже единым порывом их вынесло на Страстной бульвар.

Гайцы Митрофан и Герасим, услышав по рацыи призывный клич и ржание, сначала падумале, што пора уже менять деспетчершу Глафиру (тут мнения раздвоились – в конюшню к Ксюше ее сдать или всетаки к Кащенко), но перестук копыт разбил их надежды на новую тьолку в деспетчерской. Увидав несущийся в их сторону болид с Пахомычем в седле, гайцы дружно проглотили свестки и прихуели. Тем временем Фроська, дымя правым ухом и постреливая в преследователей свежыми шареками экалагически читава выхлопа, вылетела на встречьку, где и остановилась, упершысь передними копытами в морды вадителя и поссожыра новенькава «Пыжо». Пахомка от десятикратной перегрузки слетел с седла, катушек и распевает теперь в обезьяннеке «Аве, Мария», отказываясь разгаваревать с ментаме без участия сваиво читвироногава одвоката. Фроська в настоящее время проходит тест-драйв во дворе мусарни, а владельцы пастрадавшых машин ярасна саревнуются в олбанском, даказывая строховщекам в «КАСКОх» факт ДТП и ево фатальные паслецтвия.

неси меня, мой конь, скорее вдаль!!

Будьте здаровы,
Лиссир, 25.05.2008 г.