В адной из глухих деревушег далекой и загадочной страны Индеи, названия каторой типерь никто уже и не попытаетсо выговореть, люди гатовились к весиолому празднеку. На стенах исчо недавно сусчествовавших домов бодренько болтались разноцветные фонарики, женсчины натягивали на смуглые тела нарядные сари, рисовали на грязных лбах валшебные кружочки, мущины тоскали паачиредно белые штаны, выданные старостой па случаю празднека, дети… а хуй ево знаит чем занимались дети, пиздили наверное че-нить, пользуясь всеобщим разгуляйством. В воздухе витал сладковатый арамат раскуренных косячкоф, то тут, то там слышались песни и смех, деревенские туловисча сами собой пускались в пляс.

Жызнь у индийскех калхознеков тяжолая, но отношение к ней простое, поэтому и находят ани время от времени поводы скрасить ударные будни красными деньками (не месячными в смысле, а празднеками). А поводы у землековырятелей такие же наивные, каг и ебальнеки – насобирали за день червяков-сорнячков – на сельсходе спрыснули, повылазили из земли плоды осеменения – вот и песдатенько, вечером танцы, ну а каг соберут урожай да рассуют ево по карманам – джунгли ваще становятся зоной атчуждения на хуй знаит сколько километров вокруг. Не то штобы индусы бегали под финиш празднека па лесу с аглаблями друг за другом с крикаме «Стой, сука, пагаварить надо!», папутно атвешывая фатальные пиздюлины зазевавшимся абезианам, просто хитрые зверушки все жи предпочитают не проверять степень глобализации радново района и рассовывают сваи тушки по дальним кордонам. Хотя находятся некоторые представители фауны, каторые на свой страх и риск, пользуютсо священным правом не быть пущенным на говядину и выползают на свет танцевальново костра в поисках халявных ништяков.

…Па полю, путаясь всеми четырьмя ногами в картофельной батве, на запах весиолова кумарка несся слон – деревня была ужэ не за гораме. Радастно хлопали растопыренные уши, предчувствие «скора нажрусь» дабавляло заветных км/час. «А што я им скажу, штобы не выгнале?» - прикидывала на бегу слоняцкая скотинко «Скожу, а вот што жи вы за цыгане да без медведя?», а ани мне скажут «Таг ты же не медведь», а я атвечу «Таг и вы… цыгане. Нда. Скажу, а хуле вы хатели – нацыанальные асобиннасти». Застолбив пиздатую вроди подмазку, жывотное на крейсерской скорости влетело на центральную площадь, где местное население каг раз начинало вспаминать приемы древней камасутры. «Нихуясе! Я вовремя!» возликовал слоняро, и вдохнув всею грудью марихуанново туману пустился в пляс. Замелькале в свете кастра бивни, закрутилсо хобот, пригоршня дроби-пятиорки, оставленная в слановьем крупе на память о прашлагоднем пасещении деревни, глухо застучала в такт.

Население по-разному атнеслось к паявлению гостя. Старейшина немедленно приступил к реинкарнации, астальные жытели, растирая аттоптаные ступни и ладони, с визгом разбижались по домам. Аднако, деревенька маленькая была, тесненькая – адной слановьей задницей пробку можно устроить сразу на всех улицах, а слон – он жывотное души широкой и в танце неудержим, паэтаму вскоре всио было кончено. Населенный пункт исчез с леца земли, таг и не засветифшись на карте, а остатки жытелей разбрелись па джунглям в поисках хоть каво-небудь с ружъем.

P.S. В аригинале строна канешна, Бангладеш, ну да не похуй ли?


Сын отца.
Люди и жывотные. Атжыгаем вместе. (конкурс)

В адной из глухих деревушег далекой и загадочной страны Индеи, названия каторой типерь никто уже и не попытаетсо выговореть, люди гатовились к весиолому празднеку. На стенах исчо недавно сусчествовавших домов бодренько болтались разноцветные фонарики, женсчины натягивали на смуглые тела нарядные сари, рисовали на грязных лбах валшебные кружочки, мущины тоскали паачиредно белые штаны, выданные старостой па случаю празднека, дети… а хуй ево знаит чем занимались дети, пиздили наверное че-нить, пользуясь всеобщим разгуляйством. В воздухе витал сладковатый арамат раскуренных косячкоф, то тут, то там слышались песни и смех, деревенские туловисча сами собой пускались в пляс.

Жызнь у индийскех калхознеков тяжолая, но отношение к ней простое, поэтому и находят ани время от времени поводы скрасить ударные будни красными деньками (не месячными в смысле, а празднеками). А поводы у землековырятелей такие же наивные, каг и ебальнеки – насобирали за день червяков-сорнячков – на сельсходе спрыснули, повылазили из земли плоды осеменения – вот и песдатенько, вечером танцы, ну а каг соберут урожай да рассуют ево по карманам – джунгли ваще становятся зоной атчуждения на хуй знаит сколько километров вокруг. Не то штобы индусы бегали под финиш празднека па лесу с аглаблями друг за другом с крикаме «Стой, сука, пагаварить надо!», папутно атвешывая фатальные пиздюлины зазевавшимся абезианам, просто хитрые зверушки все жи предпочитают не проверять степень глобализации радново района и рассовывают сваи тушки по дальним кордонам. Хотя находятся некоторые представители фауны, каторые на свой страх и риск, пользуютсо священным правом не быть пущенным на говядину и выползают на свет танцевальново костра в поисках халявных ништяков.

…Па полю, путаясь всеми четырьмя ногами в картофельной батве, на запах весиолова кумарка несся слон – деревня была ужэ не за гораме. Радастно хлопали растопыренные уши, предчувствие «скора нажрусь» дабавляло заветных км/час. «А што я им скажу, штобы не выгнале?» - прикидывала на бегу слоняцкая скотинко «Скожу, а вот што жи вы за цыгане да без медведя?», а ани мне скажут «Таг ты же не медведь», а я атвечу «Таг и вы… цыгане. Нда. Скажу, а хуле вы хатели – нацыанальные асобиннасти». Застолбив пиздатую вроди подмазку, жывотное на крейсерской скорости влетело на центральную площадь, где местное население каг раз начинало вспаминать приемы древней камасутры. «Нихуясе! Я вовремя!» возликовал слоняро, и вдохнув всею грудью марихуанново туману пустился в пляс. Замелькале в свете кастра бивни, закрутилсо хобот, пригоршня дроби-пятиорки, оставленная в слановьем крупе на память о прашлагоднем пасещении деревни, глухо застучала в такт.

Население по-разному атнеслось к паявлению гостя. Старейшина немедленно приступил к реинкарнации, астальные жытели, растирая аттоптаные ступни и ладони, с визгом разбижались по домам. Аднако, деревенька маленькая была, тесненькая – адной слановьей задницей пробку можно устроить сразу на всех улицах, а слон – он жывотное души широкой и в танце неудержим, паэтаму вскоре всио было кончено. Населенный пункт исчез с леца земли, таг и не засветифшись на карте, а остатки жытелей разбрелись па джунглям в поисках хоть каво-небудь с ружъем.

P.S. В аригинале строна канешна, Бангладеш, ну да не похуй ли?


Паследний репартаж нашиво индийсково кариспандента.


Падробности тут:
http://factnews.ru/article/slon_15





























Паследний репартаж нашиво индийсково кариспандента.


Падробности тут:
http://factnews.ru/article/slon_15