Утро в пендосской диревне Пиндосвил (нам похуй на пиндосаф – прим. пер.) начиналос каг обычно. Па дарогам для аткармливая марилийных камароф рассаживалис апкумаренные нигиры в адних набедринных павясках, сделанных ис рваных футболак адидас, засуетились бандатряды местных царькоф, атбирающих у местных жытилей мешки чипсаф и канистры кокаколы, сбрасываемые с самалетаф Ан-124 в качистве гуманитарной помащи ООН, са стараны акиана стали доносиццо привычные вялыйе утренние вопли Хэлп! слехка всплывающих туристаф-серфингистаф. Аднака вся эта афреканскайа рамантика нахуй не присосалас аднаму аборигену-тунеяццу, каторый, тщятельно накурившись вчера гашышем в честь внеплановой кончины ат голада очереднога члена его многачисленной симьи, валялсо пасреди сваей хижыны в састайянии полного апстрагирования и перманентного похуизма на банальные жытейские реалии, изретка атмахиваясь ат мух цэцэ.

Самочуфствийе было архихуйовое, организм срочьно требовал хотя бы морехуянны, но энегрия акияна слехка смяхчяла боль в галаве и отрывать ее от пола никакого желанийя у нашего героя пока не вазникало. Но вот по халупе с аццким грохотом зажужжали мангровые мухе, за акном пажарниме сиренами замычале каровы, и чуваг внезапно асазнал, что без утреннего зафтрака хотя бы емкостью в полкасичка, его чяйнег не выдержыт и красиво разукрасит стены жилисча мазгаме пад афреканскийе мативэ. Вазможнасть примерить к сваей башке роль репеллента ат насикомых пачимуто нихуя не впечятлила нашэго героя, и в его заполненной там тамскими мотивами и африканскиме напевами башке тутжэ родился гениальный план.

С трудом трансформироваф тельтсэ в састояние homo erectus, будусчий тирарист номер адин дастал ис саломеннай крыше сваей хижены диревянныя капье преткаф, использауемае последниме пакалениями в качестве швабры, сел на сваиго любимаго ослека времен каланиальной зависемасти и с аццким игогоканьем папесдовал ф сторану оонафскаго кемпа, где располагались йирапорт, ангары и оонафскей бар «Мардовия». План был прост, каг мосх Шандыбена: захватить гражданскей самалет, патребавать у оонафцеф выкуп, наибениццо на спижженые бабки в баре, пассать за ангарами и безнаказанна уебать дамой на такси, шоб не свалиццо бухим с осла. Чуваг натянул дедушкину набедренную павяску с натпесью Адедас паглубже на еблет для конспирации и с грохатом стада аветс вылетел на место намечявшегося отжыга.

Спешившись на полном ходу в ограждение и слехка зависнув в калючей провалаке, он выхватил капье и стал носиццо па взлетно-пасадачнай паласе с вопляме «Это захват! Требую притставитиля ООН для пиригавораф!». Аднака, осознаф, что кругом, кроме аткравенно ржущих с него вараноф и ящеритс никаво нету, он, пофтыкаф на  местнасть вакруг своим тупо-наивным пендосским взглядом, поправил солнезащитнае пенсне и вбежал в ближайшее здание с натпесьйу «Йирапорт вы можете найти где угодна, но толька блять нихуя не тут. Ангар №30». Снова проораф тщятельно заученные фразы перед слехка ахуефшиме сатрудникаме технеками из украинэ и палучив в атвет аццкий ржач и аткравенные пасылы нахуй с кручением пальтса у виска, расстроенный тирарист вслезах побежал сразу в бар.

Но и тут его ждал аблом в виде натпеси «Санитарный день. В гашише лечинки мух», и аканчятельно впавшый в истереку преступнек, ревя белугой, брыжжа слюной и разивая пасть каг бухой бегемот, убежал в джунгле скрываццо от подъехавшых джыдаев, каторые вот уже как нескалька минут вшоке наблюдали за отжыгом на взлетно-пасадачнай паласе из машины. Аднака, толи в джунглях ему сразу сказали «превед!», толи заеб перешол в новуйу фазу, не прошло и десяти минут, каг в лесу раздалось эхом «Гаго, ты?», оглоеб снова выбежал на территорию йерапорта и, каг нифчем не бывало, попыталсо отобрать у сатруднекоф ООН своего облезлаго ванючиго асла абратно. И в итоге незадачливого олигофрена пришлос все-таки арестовать.

Что ему фпаять пока решает оонафская камисея, на активисты Гринпис уже хотят порвать ему ачько на мальтийский крест за невьибенное количество удавившихся от смеха вараноф на ВПП. Пожелаем жэ чуваку дальнейшыг отжыгоф и не путать за решоткой сартир с лягушатником.