Эта новасть, дарагие друзьйа, лишней рас доказывает истену о том, што пути долбойебизма неисповедимы. Ну а праизашла эта хуйня со щасливым исходом истественно апять в Англеи. Ну а кто бы самневался, не правда ли?

Итаг некий, покрытый старческим мхом онглийский дедужко, па имени Фил Гарресон пражывал в гораде Чекхетоне (что-то типо бретансково Бобруйска – прим.афтара). Жыл сибе спакойно, никаво нитрогал, пускал шэптунов в кресло-качалку, пил 5-и часовой чай, ну а туманными онглийскиме вечерами тайком передёргивал свой старческий заплесневевшый затвор на фотографею онглийской каралевы в йуности, каторуйу он трепетно хранил за бачком унетаза.

Вот так бы и прожыл он свой астаток жызни, еслиб не случилось с ним аднаво праишэствея. Фсё дело фтом, што у дедужки был друк – другой пристарелый пенс Алан Вебстер (вроде бы не ахтунк, хотя хуй их этих онглечан знает – прим.афтара). Ну вот, а у этова друга был ястреб, всмысле ахотничьйа такая птитса. И вот этот сцуко ястреб в адин прекрасный день включил свой ястребиный съебатор на полный впирёд, с благородной цэльйу палетать над родным городом, пагадить на головы прахожым, ну и дать песды какому-нить голубю-доходяге. Летал он значет, летал да и наебнулся в старинный дымаход, ну всмысле в выхлопную трубу какова то стариннова дома.

Истественно, што спасти пернатова друга было для онглечан делом чести. Причом, што характерно, лезть в старинный дымаход вызвалсо и наш герой – Фил Герресон. Ну он канешно падгатовился к этому делу: на всякей случей напесал завищанее, в катором самое дарагое што у нево есть, а иминно фатаграфейу онглийской каралевы, спрятаннуйу за бачком унетаза, завещал сваему другу-пенсу, и затем, надев приабретённый в супермаркете кастюм чилавека-поука, залез на крышу дома и начал спуск в чрево дымахода.

И вот Фил Гарресон, крехтя и чертыхаясь, спускаеццо в дымаход и падзывает ястреба ласковым голасом: “Цып-цып-цып, сцуко йобаный врот! Вот пападись ты мне только пернатый пидор!” Спустя полчаса, путём титанических усилей ястреб был схвачен за хвост. Фил Гарресон на радостях хател уж было пустить ачиреднова шэптуна, каторый бы ознаменовал аканчанее миссии, но вместо этова ничаенно раскатисто, да што там раскатисто, просто аглушытельно пёрднул. Чудовищное эхо, параждённое старческим пердежом, заметалось в трубе дымахода, вызывая в ней резонансные працэссы.

Страховочная сетка, закреплённая внутри дымахода, оторвалась вместе с кусками кирпичной кладки и Фил Гарресон, с зажатым в руке ястребом, падобно горному селю сметая фсё на свайом пути палетел вниз. Ужос и песдетс! Но так получилось, што затейнеца сутьба пригатовела для непоседливово пенса чюдесное спасенее, для маскеровки придав ему (спасенею) вид агромной кучи голубинова дерьма. Кагда дедужко, в ястребином броске спланировал с 9-и метровой высаты прямо в кучю голубиных фекалий, то эта куча доистарическово гавна приняла ево в свайи тёплые абьйатия с радостным звуком “Чвак!!!”

Кстате, справедливасти ради надо заметить, што все судьи, састаяфшые из чердачных катов, летучих мышэй и галубей, наблюдафшые прыжок пенсианера “салдатеком” в гавнянуйу кучу, па дастаенству оцэниле чистый, почти без брызг вход в “воду”. Когда гавняные волны самкнулись над галавой пинсианера, под сводами чердака раздались аглушытельные апладисменты судей и их крики “Жжош, сцуко!”, ”Ахуеть, давай есчо два раза!” и таг далее. Ну а над гавняной кучей лишь тарчала гордо поднятая рука атважново ныряльщека, с зажатым в ней спасённым ястребом.

Итог жэ всего этова перформанца давольно позитивен. Ястреб спасён, а дедужко сломал лишь толька адну ногу. Но разве свалифшаяся типерь на дедужку мировая слава не стоит этой малинькой неприятности???

Пра прыжок атважнова пинсианера